Семен Цвигун - В схватках с врагом
— Рана не опасная?
— Ерунда…
В тот вечер я пришел домой пораньше. Надо было подготовиться к семинару по философии. Поужинал, сел за изучение материалов. Долго не мог сосредоточиться. Из головы не выходил один и тот же вопрос. Как поведет себя дальше Ли Ку? Не рано ли я закончил его допрос и отпустил в камеру? Может быть, специально с ним еще поработать… Незаметно наступила полночь. Наконец тезисы для выступления были готовы, я собирался уже ложиться спать, как вдруг раздался телефонный звонок. Снимаю трубку.
— Владимир Александрович, докладывает дежурный по управлению. Ваш подопечный запросил встречу с вами. Причем срочно. Машина за вами послана.
— Спасибо. Еду.
Входя в кабинет, Ли Ку заявил:
— Хочу дать правдивые показания. Я офицер разведки… (назвал свое настоящее имя). Только теперь я окончательно понял, — продолжал он. — Меня послали сюда с документами, не позаботившись об их надежности. И это дело рук… Впрочем, все по порядку. Я послан сюда, чтобы восстановить резидентуру, и должен был разыскать нескольких агентов (он назвал их фамилии и пароль для связи).
Мне с самого начала не нравилась та спешка, при которой оформлялся мой отъезд. Не я же виноват, что наш шеф прозевал нужный момент и растерял связь с ценной агентурой. Я прямо высказывал свои сомнения. Меня пытались обвинить в трусости. Даже намекали, что могут отдать под суд. Близился момент, когда я мог спокойно уйти на пенсию. Что мне оставалось делать? Я согласился, но с условием: восстановлю связь с агентурой, создам резидентуру — и обратно. И вот я здесь.
В совхозе «Рассвет» я нащупал Ким Сена. У меня сложилось впечатление о нем как о толковом человеке. Можно было бы на его кандидатуре для роли резидента и остановиться, но привычка все делать основательно подвела меня. Я решил с ним познакомиться поближе. Он мне помог установить еще двух человек. Я потерял много времени. Надо было на этом кончать. И все повернулось бы иначе…
— Но тогда бы вы не выполнили до конца свою задачу, — сказал я.
— А разве они со мной лучше поступили? Ведь я собирался уходить из «Красного луча».
— Вызвали подозрение у кого-нибудь?
— Так показалось мне. Я заметил это во время встречи с вами у директора совхоза… Подвело аристократическое воспитание.
— Игра в рабочего, конечно, вам не по плечу. Кого вы имели в виду, когда говорили о том, что ваш провал был делом чьих-то рук?
— Моего шефа. Он возненавидел меня после того, как я отказался выдать свою дочь за его сына — кретина, развратника и наркомана! С тех пор меня преследовали одни неприятности. Тогда я твердо решил: доработаю до пенсии и уйду из разведки. Мне не хватало всего полгода. Сперва меня отвели от активной работы. Занимался бумагами. Потом перевели в одну из разведшкол. Преподавал русский язык. А тут вдруг вспомнили обо мне и послали сюда. Все это дело его рук.
— Где вы работали до приезда в Советский Союз?
— Специализировался по России. Работал в разных службах разведки, затем в школе. Там тоже готовят агентуру для заброски в Советский Союз.
Он долго по памяти перечислял фамилии преподавателей и слушателей, давал их словесные портреты.
— Кроме названных вами, кто еще из действующих агентов, известных вам, был заброшен в Советский Союз?
— Пожалуйста… Я устал… Позвольте мне уйти… Прошу вас… как джентльмена…
— Хорошо. Ответьте на этот вопрос и я вас отпущу.
— Четырех я знаю в лицо, готовил их. Думаю, что они еще в строю… Об остальных узнаете сами… Пожалуйста…
По тактическим соображениям мне надо было продолжать допрос, пока у задержанного не прошел запал, пока в нем еще не остыло чувство обиды и ненависти к своим шефам за его провал. Но нельзя было не считаться с его нервным перенапряжением. Можно было понять, каких трудов стоило ему принять решение говорить правду. Дежурный надзиратель увел задержанного. Я составил документы на получение санкции прокурора на арест, направил телеграмму в центр и уехал домой.
На следующий день поступило указание этапировать Ли Ку.
Узнав об этом, Тен настоял, чтобы его послали сопровождать арестованного.
— А как же палец? — спросил я.
— Ерунда. Я же буду не один, — ответил Тен.
В этот же день, занимая отдельное купе, Тен с двумя солдатами повез арестованного в центр. В дороге Тен неожиданно почувствовал себя плохо. Превозмогая боль в желудке, он терпел двое суток. На третьи сутки совсем выбился из сил.
На большой станции солдат сбегал в медпункт. Врач констатировал у Тена приступ острого аппендицита. Но Тен отказался сойти с поезда. Однако на всякий случай проинструктировал солдат, как вести себя с арестованным, если вдруг не дотянет до пункта назначения.
Как доехал до следующей станции, Тен уже не помнит. Его в бессознательном состоянии высадили из поезда и увезли в больницу. Солдаты остались с арестованным одни. Наступила ночь. Один из солдат расположился на полке внизу вместе с арестованным, другой полез отдыхать наверх. Дежуривший солдат ничего подозрительного в поведении арестованного не замечал. Тот спокойно лежал на своей полке. Только один раз солдат отметил, как арестованный застонал во сне, а затем, накрывшись одеялом с головой, затих. Заступивший на дежурство солдат, поглядывая на арестованного, не переставал удивляться его безмятежному сну. Так прошло еще некоторое время. Проснулся второй солдат. Сладко потягиваясь, он спустился с верхней полки.
— Все еще спит? Можно подумать, что его везут в санаторий.
— Пусть. Меньше хлопот.
Солдаты позавтракали. Потом наступил обед. Когда уже начало смеркаться, решили разбудить арестованного. Тот, что остался за старшего, подошел к полке, сдернул одеяло с его головы и в испуге отшатнулся назад.
Ли Ку неподвижно лежал на залитой кровью подушке.
Так закончилось дело о «водовозе» из совхоза «Красный луч».
ПО СКОЛЬЗКОЙ ТРОПЕ
А. Соловьев
Воздушный лайнер плавно коснулся бетонной полосы столичного аэродрома, зарулил на стоянку и, взревев на прощание турбинами, замер.
В числе первых из салона вышла молодая женщина в легком пальто, с небольшой белой сумочкой в руках. Она прошла в здание аэровокзала и разыскала окошечко справочного бюро.
Когда подошла ее очередь, она неуверенно, волнуясь, спросила:
— Скажите, пожалуйста, в какой кассе оформляют билеты на заграничный рейс?
— А вам куда?
— Мне в Берлин.
— Пройдите к кассе номер два, оттуда налево, в конец зала.
Она отошла, отерла вдруг вспотевший лоб и, не в силах справиться с волнением, присела на стул. Немного успокоившись, медленно пошла к кассе. На стене увидела инструкцию о порядке оформления билета.
«Кажется, все есть — паспорт, отпускной билет и пропуск, — думала она. — Но что со мной? Я вся дрожу… Надо еще посидеть, успокоиться, иначе попадусь».
Она снова опустилась на стул. Затем вспомнила про багаж. Получив чемодан, опять села на ближайший диван. Закрыла глаза. «Может быть, бросить все, пойти и рассказать… Люди ведь, поймут… Поверят, простят. Нет, нет! Как решила!»
Она подала в окошечко пропуск.
Кассир внимательно посмотрела на нее, затем на фотографию. Пальцы вдруг предательски задрожали, горло сжала спазма, душу охватил страх.
— Гражданка, ваш паспорт!
Не сразу удалось открыть замок сумочки. В руке оказалось сразу два паспорта. Нужно еще сообразить — какой подать.
— Ну что же вы?
— Сейчас… Сейчас…
Наконец достает один из паспортов и боязливо протягивает в окошечко. Кассир не торопясь сверяет документы.
«Почему она так внимательно смотрит, — подумала пассажирка. — Я же очень похожа на Лиду… А вдруг спросит, где я родилась или где получила паспорт… И что она там копается? Наверное, нажала какую-нибудь кнопку. Сейчас придут и задержат…»
— Я вам могу оформить билет на рейс № 4307, самолет вылетает завтра, в 6.30 утра.
— А на сегодня нельзя?
— Только что выдала последний билет.
— Может быть, найдете на сегодня… пожалуйста… я отблагодарю…
— Я же вам разъяснила, на другие рейсы билетов нет.
«Слава богу, кажется, пронесло… Билет в кармане, я, пожалуй, напрасно волновалась. Теперь бы побыстрей в самолет».
Но время не спешило. Пришлось переночевать в гостинице Аэрофлота. Противоречивые мысли, расчеты и, конечно, страх мешали заснуть. Она поворачивалась с боку на бок, перекладывала подушки, открывала и закрывала форточку. Наконец, приняв две таблетки димедрола, забылась тревожным сном.
В пятом часу утра в дверь настойчиво постучали. Она сразу проснулась и, подумав, что ее будят к самолету, громко сказала:
— Благодарю вас, я проснулась!
Но стук повторился, и женский голос из-за двери попросил открыть. Еще не догадываясь, в чем дело, она подошла к двери и повернула ключ.
