Жерар Вилье - Дело Кирсанова
— Чудовище!
Через минуту она пришла в себя и, глядя на него окруженными коричневыми тенями глазами, спросила:
— Что я должна написать ему?
Малко продиктовал ей короткое пылкое послание, которое не должно было оставить у Кирсанова сомнений относительно ее чувств к нему. Закончив писать, она с вызовом протянула ему лист бумаги.
— В скором времени ты, наверное, попросишь меня снова сойтись с ним?
Малко почел за благо промолчать: полностью такая возможность не исключалась. Теперь, когда он нащупал тайную слабость Исабель дель Рио, их связывали узы извращенного наслаждения, которые могли завести весьма далеко.
* * *Джеймс Барри остановил свой черный «Линкольн Марк VII» у ворот ГИУО. К нему немедленно подошел солдат охраны.
— Мне назначена встреча с генералом Диасом, — объяснил американец.
Ему позволили поставить машину в небольшом дворе, уставленном автомобилями. Вестовой повел его в здание старинной постройки, где нашли приют службы испанской контрразведки. В вестибюле стояла несносная жара. Барри сел и начал ждать, храня на гладком младенческом лице еще более бесстрастное, чем обычно, выражение.
Напряжение неуклонно нарастало с утра. Сначала его вызвал посол Соединенных Штатов Америки и устроил нагоняй за то, что тот не поставил его в известность о деле Кирсанова. Барри оправдывался ссылкой на профессиональную тайну. Помилуйте, что выйдет хорошего, если посвящать дипломатов в секретные операции? Посол же, выступая от имени Государственного департамента, с предельной ясностью изложил свой взгляд. Сколь бы важным ни представлялся переход к ним русского, нельзя было ни в коем случае допустить резкого ухудшения отношений с Испанией.
Размышления американца прервало появление вестового. Улыбающийся генерал Диас встретил Джеймса Барри на пороге своего кабинета. Но, как только они остались вдвоем, улыбка исчезла с лица генерала. Ни тот, ни другой не питали друг к другу особой приязни, довольствуясь ежемесячными встречами, во время которых ничего существенно важного не сообщалось. Хотя представляемые ими государства и связывали союзнические обязательства в составе НАТО, особого доверия друг к другу они не питали. Их отношения отнюдь не стали лучше после выдворения из Испании «водопроводчиков» из Управления государственной безопасности.
— Посол Советского Союза обратился ко мне с делом большой важности, — начал генерал Диас. — Он обвиняет вас в насильственном удержании гражданина Советского Союза...
Улыбаясь с видом человека, покорившегося судьбе, Джеймс Барри открыл свой дипломат, извлек картонную коробку и положил ее на стол перед испанским коллегой.
— Это наглая ложь! — холодно ответил он. — Упомянутый вами советский гражданин попросил политического убежища в Соединенных Штатах Америки. Как вам известно, он является агентом КГБ и вчера его соотечественники пытались остановить его с помощью наркотика, который ему собирались впрыснуть вот этим шприцем. Можете убедиться в том, что он советского производства: В шприце находится раствор сильнодействующего снотворного, также изготовленного в Советском Союзе. Ваши специалисты вам это подтвердят...
Генерал Диас взял шприц и спрятал его. Он, разумеется, не поверил ни единому слову из того, что ему говорил Сергей Волков. Но ведь нужно время от времени доставлять себе удовольствие! Уж очень соблазнительно было посадить в калошу ЦРУ... Тем более что отрывистая манера американца говорить всегда вызывала в нем сильнейшее раздражение...
— Давайте пока оставим это, — великодушно предложил генерал. — Что мы, в сущности, имеем? Исчез Григорий Кирсанов. Известно ли вам, где он находится?
Джеймс Барри готовился к встрече и тоже получил инструкции.
— Да, известно.
— Где же?
— Пока не могу сказать, ради его же безопасности. Мы взяли его под свою защиту.
Генерал Диас быстро провел языком по толстым губам.
— Уж не намекаете ли вы, сеньор Барри, что я могу выдать этого человека КГБ?
Джеймс Барри бросил на него ледяной взгляд.
— Генерал! И вы, и я исполняем приказы. Пока мне неизвестна позиция вашего правительства в этом деле.
Зато мне известно, что КГБ ни перед чем не остановится, лишь бы завладеть Григорием Кирсановым, переправить его в СССР и там казнить. Мне не хотелось бы, чтобы вы стали по существу пособниками русских. Ведь он сам решил уйти от них.
Генерал Диас понял, что ступил на зыбкую почву.
— Меня весьма огорчает, — отвечал он уже с меньшим жаром, — что в этом... исчезновении замешана испанская гражданка.
— Это уже относится к личной жизни Григория Кирсанова, — сухо перебил Джеймс Барри. — Во всяком случае, упомянутая вами особа никак не причастна к занимающему нас делу.
— Как не причастен и некий господин Линге, проживающий в гостинице «Риц»? — с ехидным простодушием вставил испанец.
— Причастен лишь в качестве переводчика, — с величайшей серьезностью парировал Джеймс Барри. — Он говорит по-русски и известен как специалист по Восточной Европе.
Наступило молчание, нарушаемое лишь уличным шумом. Джеймс Барри старался понять, куда гнет генерал, потом решил перейти в наступление:
— Испания — страна демократическая. Люди имеют право свободно выезжать и перемещаться в ее границах по собственному желанию до тех пор, пока не совершили нечего противоправного. Но, насколько мне известно, Григорий Кирсанов не совершал никаких преступлений, — присовокупил он, несколько увлекшись.
«Черт!» — внутренне выбранил он себя. Генерал Диас уточнил голосом, в котором чувствовалось много недосказанного:
— Я бы не поручился, но не в этом суть. В то же время мне было бы весьма любопытно побеседовать с Григорием Кирсановым. Ему, надо думать, есть что сообщить нам о своих шпионских связях в нашей стране...
— Разумеется, мы передадим вам всю информацию, которую от него получим, — солидно изрек Джеймс Барри, — в соответствии с нашими союзническими соглашениями в рамках НАТО.
— Я предпочел бы личную встречу.
— Если майор Кирсанов согласится, я не вижу к тому никаких препятствий, — невозмутимо ответил Джеймс Барри.
Снова наступило молчание. Генерал Диас вновь облизал мясистые губы. Он любил играть в кошки-мышки, но к сожалению, ему предстояло важное совещание и эту забаву скоро придется прекратить.
— Благодаря вашему сотрудничеству я теперь лучше понимаю это дело. Хотел выразить пожелание, чтобы оно разрешилось и к вашей, и к нашей выгоде.
— Благодарю, — перевел дух Барри.
— Есть, правда, одна пустячная формальность, которую совершенно необходимо соблюсти, — со вкусом продолжал генерал Диас.
Сердце Джеймса Барри екнуло. Вот оно!
— Какая именно?
— Правительство просило меня удостовериться в том, что майор Кирсанов покидает страну совершенно добровольно.
— Да, конечно...
— Конечно, — согласился генерал. — Сложность, однако, состоит в том, что представители Советского Союза, до сей поры избегавшие какой-либо огласки, готовятся взбудоражить общественность, публично обвинив нас в том, что мы, якобы, содействовали ЦРУ в похищении русского...
Видя, что его собеседник с трудом сдерживается, генерал успокоил его притворно-кротким движением руки.
— Дабы пресечь всякого рода слухи, мы решили, что Григорий Кирсанов объяснит свой поступок на пресс-конференции, куда будут, кстати, приглашены и представители советской стороны.
— Но... — начал было Джеймс Барри.
— Только после этого ему будет предоставлена возможность покинуть Испанию и отправиться, куда ему заблагорассудится, — продолжал генерал. — Я решил, что эту пустячную формальность, которую — я в этом уверен — вы сочтете разумной, мы выполним в ближайший понедельник.
Удар был столь ошеломляющим, что Джеймс Барри онемел.
Катастрофа! Именно то, чего он больше всего боялся. Он уже не владел ситуацией. Так называемая пресс-конференция могла быть только западней, устроенной КГБ, чтобы избавиться от Кирсанова.
Глава 11
Джеймс Барри пытался скрыть клокотавшую в нем ярость, но студенистые его подбородки тряслись, а голубые глаза стали ярко-синими. Дрожащим от гнева голосом он бросил генералу Диасу:
— Вы позволили себе неслыханное вмешательство в дела дружественной и союзной вам державы. Ведь это господам из Советского Союза пришло в голову устроить пресс-конференцию?
Генерал Диас развел руками в знак бессилия:
— Нет, но пресс-атташе из их посольства пригласил журналистов главных мадридских газет, чтобы сообщить им о похищении. Завтра это появится во всех газетах.
Хотя Барри и к этому готовился, удар оказался чувствительным.
— Советские воспользуются этой встречей, чтобы нажать на Кирсанова, а может быть, и уничтожить его физически, — сказал он. — Вам известны их приемы, они ни перед чем не остановятся.
