Сергей Костин - Туман Лондонистана

Вот на чем они сошлись. Радж обязался оказывать людям, которые придут к нему из Леса, любую техническую поддержку, которая может понадобиться им в Лондоне и в Великобритании вообще. Более того, он гарантировал спасителям своего рода полную конфиденциальность. «Я буду как врач, — говорил он. — Я могу знать, что у вас на заднице два прыща, но никогда никому об этом не скажу. Хорошо, под пыткой я могу сказать, что три или не одного, но вы можете быть уверены, что слово «два» с моих уст не сорвется». Уж не знаю как, но, совершенно очевидно, этот совсем молодой парень сразу понял, что дело ему придется иметь не с самыми привлекательными частями тела — я хотел сказать, сторонами жизни. Второй частью сделки была адекватная оплата всех технических услуг — говорю же, Радж был отличным менеджером.

К моменту моего приезда Эсквайр с мнимым Пугачом-младшим уже успели пару раз проверить новоиспеченного помощника. Доверие к нему было полное, и, что по-своему было так же существенно, о Радже в Лондоне знал только Лешка. Бородавочник не любит посвящать в свои дела посторонних. На этих операциях ребята из лондонской резидентуры лишь обеспечивали оперативное прикрытие, не зная, кого именно они прикрывают, а Кудинов по-прежнему был для Раджа ресторанным критиком за соседним столом. И вот теперь в игру предстояло войти еще одному русскому.

3

Я люблю веселых людей — Радж постоянно шутил. Иметь дело с учеными занудами мне так же тяжело, как и с дураками, — у Раджа ум просто порхал. Я терпеть не могу алчных и скряг — Радж про деньги и не заикнулся. Красота и молодость никогда ничего не портят — Радж светился свежей энергией и вполне мог бы играть героя-любовника в индийских фильмах. Разве что в них все выглядят иностранцами, настолько они белые — на индийских улицах вы никого подобного не встретите. А Радж все же был смуглым, с черными блестящими волосами и ослепительными зубами. Еще — исключительно восточный штрих — у Раджа все пальцы были в перстнях: золотых, серебряных, с разноцветными камнями и без, с загадочными изображениями и письменами.

Я подошел к нему в фотомагазинчик «Кодак» в районе Театра Королевы в Сохо. Придержал дверь, помогая англичанке в шляпке с вуалью (что довольно необычно в наши дни, нет?), выкатить коляску с непоседливым чернокожим мальчиком (что, если задуматься, еще более необычно). Радж с улыбчивой готовностью уже смотрел на меня: чем я его порадую?

— Здравствуйте, — сказал я. — Это я по телефону заказывал у вас четыре рамки под малахит девять на пятнадцать.

Радж рассмеялся: шпионские игры его забавляли.

— Разумеется, все готово. Пройдемте на склад — выберете сами.

Он нажал на кнопку под прилавком, и из задней двери тут же появился черноволосый юноша с начинающими пробиваться усиками.

— Побудь здесь, пока я занимаюсь с клиентом.

Радж говорил по-английски, как англичанин, как человек, который здесь родился и здесь получил образование. Не на том языке, на котором говорит большинство обитателей Индустана, понимать которых удается лишь с некоторым опытом общения.

Мы прошли в заднюю комнату, намного более просторную, чем магазин. В глубине сквозь прозрачный рисунок на матовой перегородке — скалящийся тигр, лежащий в засаде в зарослях бамбука — угадывался склад. Передняя часть комнаты была меблирована как переговорная: два кожаных дивана углом и два кресла вокруг низкого столика с теми же мотивами тигра и бамбука — это был набор. И это была восточная переговорная — столик предназначался не для бумаг и ноутбуков, а для чая и сладостей.

— Рамки все равно нужны? — улыбаясь, спросил Радж, жестом приглашая меня сесть.

— Зайду за ними в другой раз, — шуткой на шутку ответил я. — Здесь можно говорить?

— Здесь все можно. Чай? Кофе?

— Чай, если не трудно. Зеленый.

— Мне тоже, — кивнул Радж другому юноше, ожидающему приказаний в дверях.

Я устроился в кресле: солидное, темно-зеленого цвета, из толстой свиной кожи. Такие стоят в закрытых частных клубах, впитав в себя запахи сигар и трубочного табака министров правительства Чемберлена, если не Ллойд-Джорджа. Это была английская составляющая переговорной.

— Поговорим о погоде или сразу к делу? — спросил Радж. Он не торопил меня, просто забавлялся.

Я изложил свою проблему. Мне нужно было, чтобы в течение пары дней кто-то отследил передвижения автомобиля. Водитель опытный, его нельзя будет взять под наблюдение утром у дома и маячить в его зеркальце заднего обзора весь день напролет. И его подстраховывают люди в городе.

— Нужна бригада, — резюмировал Радж. — Но было бы лучше маячок установить в машине. Устанавливать мы должны или вам самому удобнее?

Это он так пошутил, он же не знал, что я в этой машине иногда езжу.

— Если я закреплю его под сиденьем пассажира, он нормально будет работать?

— Без проблем. Значит, устанавливаете сами?

Я кивнул. Дверь отворилась. Улыбчивый, очень смущающийся подросток с брекетом (это такие проволочки для выравнивания зубов) принес нам чай и две плошки с какими-то белыми катышками.

— Сушеное козье молоко с сахаром, — порекомендовал Радж. — Экологически чистый и нейтральный продукт — от него ни поноса, ни запора. Если только у вас не диабет.

Я улыбнулся. Подросток уже закрывал за собой дверь, недовольно трогая свою пластинку с белыми камушками. Ему, видимо, надели ее совсем недавно.

— Спасибо, я практически здоров. Но это только полдела. Наш человек должен будет встретиться с другим очень важным человеком. Я не знаю точно, как тот выглядит, но это мусульманин. Скорее всего, араб.

— Объект Два. Водитель будет Объект Раз, а этот — Два, — предложил Радж. — Один вопрос: эти оба связаны… ну, со структурами?

— Не знаю, что вы называете структурами, но да, связаны. — Мы посмеялись, и я продолжил: — Перед этой встречей Объект Раз будет проверяться особенно тщательно. Важно здесь не проколоться.

— Как только увидим, что Объект Раз проверяется особенно тщательно, мы от него отстанем. У нас же будет маячок.

— Отлично. Но самое главное — это проследить за Объектом Два. Хотя бы установить, где он живет. Это сложно?

— Все возможно, не волнуйтесь.

Сам он не волновался. Только время от времени любовался на свои перстни. Не крутил их на пальцах, как делают люди, которые волнуются или с нетерпением ждут окончания разговора, просто с любовью смотрел на них. Радж заметил мой интерес.

— Это презентация нашей продукции. Ну, части ее.

— Перстни?

Радж кивнул:

— И маячки. В каком из них?

— В этом? — указал я на самый большой.

— Нет, вот в этом. Сейчас думаем, можно ли вставить в тот, который понравился вам, маленький диктофон минут на пятнадцать. — Он улыбнулся. — Перстней с ядом не держим, у нас другая специализация.

Я отыграл мимически: здорово!

— Так что еще мы можем для вас сделать?

— Пока все. Не знаю, нужно ли это говорить, я, разумеется, хотел бы получать полный отчет о встречах. С временем, местом и фотографиями действующих лиц.

Радж кивнул: разумеется. Я положил на столик заготовленный пухлый конверт. Индиец приоткрыл пальцем клапан конверта, оценил вклад и снова кивнул.

4

Ашраф приехал на том же темно-синем «ровере». Он проехал мимо, развернулся на перекрестке, пока я переходил улицу, и подсадил меня на противоположной стороне.

— По-моему, вы никому не интересны, — сказал я, пожимая ему руку.

На этот раз это я принес египтянину интересующие его сведения. В кармане у меня была переданная мне вчера Моховым дискета. На ней были фотографии и данные на выявленных членов «Бригад Исламбули», скрывающихся с чужими паспортами в странах Европы. Это были реальные сведения, полученные из западных источников, которыми Контора решила поделиться. Почему? Потому что в нашем раскладе чем-то все равно нужно было делиться, а для Ашрафа эта информация была особенно ценной. Ведь лейтенант Исламбули как раз и был человеком, организовавшим в 1981 году покушение на Садата, в ходе которого погиб брат египтянина. А может, и потому, что мы сейчас были партнерами и была уверенность в том, что свои наработки по этим же людям Ашраф передаст и нам. Скорее это. Так или иначе, я пришел на встречу с гостинцем.

Но сначала я сделал вид, что места для ног в машине для меня слишком мало, и стал искать ручку, чтобы отодвинуть сиденье. Ашраф, как и накануне, был слишком занят левосторонней ездой, чтобы наблюдать за мной. Маячок внешне выглядел как монетка, и одна сторона у него была покрыта мгновенно схватывающимся клеем. Я наощупь отделил защитную пленку и крепко прижал маячок к изнанке сиденья. Не отлепился? Нет. А то хорош я буду, если его обнаружат, когда будут пылесосить салон.

— Правее, за сиденьем рычажок, — подсказал Ашраф.

— А, да. Спасибо.