Дональд Гамильтон - У убийц блестят глаза
– Как вы думаете, во что замешан Тони? Тони и Пол?
– Не знаю. Но наверняка дело очень серьезное. Настолько серьезное, что, когда кто-то приказал им пойти и убить меня, повиновались. Могли эти парни убить за деньги, Испанка?
Она вспыхнула и хотела что-то возразить, но передумала и только покачала головой.
– Нет, они не стали бы убивать за деньги, доктор Грегори.
– Говорят, что идеи коммунизма для некоторых являются делом жизни, и такие люди способны ради них на все.
– Мой брат – не коммунист, и Пол Хаген им тоже не был.
– Я могу сказать то же и о своей жене. Она, конечно, во многих отношениях сумасбродка, но точно не коммунистка. И не предатель своего государства. Но каким-то образом тоже оказалась втянутой в это дело. Я должен найти ее, и ваш Тони – моя единственная ниточка. Даже если он не знает о моей жене, то может рассказать, почему они с Полом Хагеном хотели убить меня. И есть шанс, что он знает намного больше. Поэтому навряд ли ваш брат явился сюда на уик-энд без причин. Конечно, он мог случайно узнать, что я приехал в Санта-Фе. Но более вероятно, что некто, тот, отслеживающий все мои передвижения, увидев, куда я направляюсь, велел Тони приехать домой и убить меня и дал нож для такой благой цели. Знаете, почему ваш брат пытался отговорить вас от встречи со мной, ведь именно по этому поводу вы ссорились, когда я пришел? Вероятно, он никого не хотел убивать, и если бы я не появился у вас дома, то убийство могло быть отложено или вообще не состояться. Но я пришел сам, и он просто вынужден был сделать попытку. Промахнулся, а может, хотел промахнуться. У меня на спине лишь неглубокая борозда, но тот, кто посылал их, теперь имеет два неудачных покушения и напуганного юнца, который сбежал и который, вероятно, слишком много знает. И вот что. Испанка, если бы я контролировал это шоу, то убрал бы неудачника. А если бы я был на вашем месте, то разрешил бы мне позвать на помощь полицию. У них больше возможностей защитить его, чем у нас.
Я ждал ответа. Она молчала, глядя вниз на стиснутые руки.
– Я... Я не могу так поступить. После прошлогоднего расследования, бесконечных допросов, если его сейчас арестуют, он просто не переживет. Это погубит Тони.
– Одного моего друга, который тоже не мог пережить, на прошлой неделе убили. Видели бы вы, что сделал выстрел из дробовика с его лицом.
Нина вздрогнула:
– Я отведу вас к Тони. Если вы обещаете... Нет, какой смысл просить, вы ведь можете и нарушить обещание. Подождите, я переоденусь.
– Если мы поедем из города, прихватите спальный мешок и пару одеял. Мне что-то не нравится погода. И если есть патроны для тридцатки, что висит на стене, найдем местечко и для нее.
Глава 14
К северу от Санта-Фе вы встретите места с чудными названиями: Тисуке или Пожоке, например, а повернув на северо-запад по Таос-роуд, – Абикью. Дорога приведет к Чаме и Брамосу. Дикая, изрезанная каньонами, гористая местность. К западу лежит резервация апачи и джикарилья, раньше здесь белому человеку делать было нечего, как и в большинстве индейских резерваций. Но это до того, как нашли уран и нефть. Впрочем, джикарилья, в отличие от чероки и навахо, все еще не разбогатели от щедрот дикой природы на выделенном им добреньким правительством куске земли. К востоку видна плотная гряда гор, перерезаемая к северу и югу многочисленными реками, включая Рио-Гранде, но практически недоступная в восточном и западном направлениях. К северу среди других достопримечательностей природы ущелье Камбрес протяженностью десять тысяч футов, ведущее к Колорадо.
Это великая страна, но она пугала меня до чертиков. Ведь я в конце концов был домоседом, лишь время от времени становился путешественником и первооткрывателем. К северу от Абикью нас застал дождь, он еще больше ослабил мой дух. Плохая погода всегда сопутствует мне западнее Миссисипи, особенно в период между ноябрем и маем и на высоте более шести тысяч футов. Сейчас только конец марта, и тяжелые темные тучи нависли над гористым ландшафтом. Насколько можно охватить взглядом, вершины тонули в плотных облаках.
Дорога впереди была мокрой и черной. Снег лежал большими мазками на холмах. За десять миль мы встретили единственный грузовичок-пикап, нагруженный дровами. “Дворники” поскрипывали по стеклу, шумел обогреватель, свистели шины, и за окном пролетали мили. Нина Расмуссен сидела рядом со мной в излюбленной женской позе – аккуратно скрестив ноги и сложив руки на коленях. Она была в джинсах и черно-красной непромокаемой куртке, в красной вязаной шапочке и таких же перчатках, которые девушка сняла, когда в машине стало тепло. Я тоже переоделся в отеле, куда мы заехали за моими вещами, в охотничий костюм, поверх плотного шерстяного белья. Шерсть немного “кусалась”, что надо было перетерпеть, – ведь такое белье могло спасти вам в горах жизнь. Зимой я лучше отправлюсь охотиться без ружья, чем без шерстяных кальсон.
Вскоре нам встретилась еще одна машина, ехавшая с севера, на крыше и на переднем стекле лежал снег.
– Сколько еще ехать? – спросил я; Голос мой показался слишком громким после такого продолжительного молчания.
– Еще довольно далеко.
– У Тони на колесах есть цепи? Он не мог бы уехать так далеко без них.
– У него есть цепи. Надеюсь, у вас они есть тоже.
– Об этом не беспокойтесь. Я – очень предусмотрительный. Как только я переехал жить в этот край, немедленно стал приобретать все необходимое для чрезвычайных ситуаций. У меня есть цепи на покрышки, есть буксирный трос, запасы воды и горючего, веревка, топор, лопата, пила, а также пара колодок под колеса. С одной не получится выбраться, если завязнешь всерьез. Я как-то попробовал, когда охотился на уток на реке, пару сезонов назад, и после этого сразу приобрел вторую. У нас может не хватить мозгов, Испанка, но уж инструмента и приспособлений достаточно.
Мы следовали вдоль постепенно суживающейся долины Чама-Ривер, хотя без карты я не мог гарантировать идентичность географического объекта. Вот дорога отодвинулась от реки и пошла сначала по склону большого холма, затем круто вверх вдоль извилистого каньона. Набирая высоту, мы увидели первые снежинки. Они таяли на лобовом стекле, их становилось все больше. Я увеличил мощность обогревателя и включил фары, чтобы нас замечали встречные машины. Видимость стала почти нулевой, стемнело, хотя был еще только полдень. Наверху каньона мы снова поехали по ровной дороге, но уже на тысячу футов выше. Теперь и земля, и шоссе были белыми от снега. Я съехал на обочину и остановился.
– Сколько еще осталось? – спросил я в ответ на ее вопросительный взгляд.
– Кажется, миль двадцать – тридцать по этой дороге.
– Побольше уверенности не помешало бы. Испанка. Что за место, куда мы направляемся, можно узнать?
– Мы несколько раз разбивали там лагерь прошлым летом. Я узнаю поворот, когда мы подъедем.
– Сколько еще потом останется такого веселья?
– Еще примерно двадцать – двадцать пять миль.
– Дорога плохая?
– В это время года, скорее всего, неважная.
Я поморщился:
– Значит, могут понадобиться цепи. Лучше надеть их сейчас, пока снег не доходит до колен. Выходим.
Снаружи после уютного теплого салона автомобиля нас встретил другой мир, холодный и суровый, с серого неба большими хлопьями безостановочно валил снег. Я открыл багажник и посмотрел на девушку. Она натягивала красную шапочку на уши.
– Интересно, о чем думают эти умники в Детройте, когда продают вам две сотни лошадиных сил, с кондиционером, за три тысячи баксов. Стекла опускаются и поднимаются нажатием кнопки. Прикосновением пальца можно поднять наружную антенну и подвинуть сиденье назад или вперед, не прикладывая усилий. Все задумано правильно – сделать для меня жизнь красивой, но... до тех пор, пока я еду по ровному и сухому шоссе. Но если вдруг дорога станет немного грязной или пойдет слабый снег, я должен, согнувшись в три погибели, подлезать под проклятый автомобиль, как это делали наши отцы. И это прогресс?
Она рассмеялась, взяла цепи, отобрала одну и обернула переднее колесо, пока я работал с задними. Через пятнадцать минут мы были снова в пути. С визжащими по снегу цепями проделали первые две мили, потом снег забил все отверстия, и визг прекратился. Теперь мы ехали, придавленные вибрирующей тишиной. На дороге виднелись следы колес, что радовало – мы не одни в этом мире. Изредка навстречу попадался грузовик или легковая машина, здесь можно было не бояться пробок. Все ехали в основном по центру, по наезженной колее, и, только чтобы разминуться, подавали в сторону.
– Теперь потише, – сказала Нина, – кажется, мы подъезжаем. Да... Поверните налево на развилке.
Я остановился на перекрестке, вышел и осмотрелся. Узкая дорога вела на запад. Похоже, под снегом было все-таки гравийное покрытие, на что я особенно не рассчитывал – все равно это счастье продлится недолго. Такие дороги обычно имеют обыкновение резко ухудшаться, удаляясь от главного шоссе. За последние час или пару часов по ней явно проезжали – снег еще не успел запорошить следы от колес.
