Жерар Вилье - Хандра
Маленькая комнатка была отвратительно грязной. Стены покрыты надписями. Секретарь вывернул карманы обоих мужчин. Это был здоровенный негр, скорее всего, из племени тутси, на лице которого застыло выражение отталкивающей жестокости. Ничего не говоря, он сложил все вещи в ящик своего стола. Затем он указал на перстень с печаткой Малко.
— А это?
Он уже наклонялся, чтобы снять его силой. Малко стал утверждать, что снять перстень можно было только вместе с пальцем. Негр немного заколебался: у него не было под рукой инструмента.
Положение спас Кудерк. Он сказал секретарю на суахили:
— На твоем месте я не стал бы его забирать. Это его талисман. На тебе он станет очень плохим талисманом. Секретарь сразу же перестал настаивать. Отрезать палец — пожалуйста, но брать себе плохой талисман — нет уж, а то можно навлечь на себя неприятности.
Два надзирателя-оборванца увели их внутрь тюрьмы. В коридоре пахло хуже, чем в плохо содержащемся зоопарке. Из-за прутьев камер с любопытством выглядывали заключенные, чтобы посмотреть на двух белых. С тех пор, как уехали бельгийцы, такое случилось впервые. Малко был приятно удивлен, обнаружив, что в их камере было две кровати с противомоскитными сетками, стол и небольшой вентилятор. В общем-то, роскошь. И было даже подвальное окно, выходившее на улицу.
Их догнал секретарь. Он показался им очень любезным. Бакари должен был объяснить ему, в чем заключается их преступление.
— Меня зовут Бобо, — сказал он, протягивая руку Малко. — Я — главный надзиратель. Здесь надо быть очень послушным... но пища для вас будет хорошей. Комиссар дал указания. За едой для вас каждый день будут ездить в «Ля Кремальер». Как для министра, — гордо добавил он.
Любопытная тюрьма...
Прежде, чем закрыть дверь камеры, Бобо шепнул Малко:
— Если у вас будет слишком много еды, скажите мне. Нас здесь не слишком балуют...
Час от часу не легче. Однако, это все же утешает, что тебя кормят лучше, чем надзирателей.
Комиссар прибыл на обед в «Ля Кремальер» принарядившись. Он чувствовал себя в прекрасной форме. Ари-убийце больше нечего сказать: его враг был в тюрьме и обвинялся в убийстве.
Впрочем, Никоро только что окончательно разобрался в ужасном инциденте, который стоил жизни молодой Джилл. Тяжелая вещь. Ари одновременно потерял свою любовницу и любимое животное. Ему понадобится много сил, чтобы не сдать под таким ударом судьбы.
В конечном счете, после долгой беседы по телефону, Ари признал, что законные методы комиссара имели то преимущество, что не вызвали толков.
Погруженный в свои мысли, Никоро не заметил, как к нему, шурша платьем, подошла Бриджит Вандамм.
Они почти столкнулись, и белая туника получила удар пышной груди и терпких духов.
— Итак, комиссар, что нового? Я видела, что сегодня утром вы отправили двух заключенных в Белый Дом.
Никоро не заставил себя долго уговаривать и рассказал о своей удаче. Бриджит слушала его с непривычным вниманием. Она не могла стереть из своей памяти золотистые глаза, которые заметила через решетку полицейской машины.
У нее, Бриджит, была своя мораль. И она не могла представить себе, как можно было так обращаться с таким привлекательным мужчиной. В меру своих скромных возможностей она поклялась себе навести там порядок.
В ярости Малко схватил табурет и принялся методично молотить им в дверь камеры. Парии из блока Восемь шумно подбадривали его сквернословием на французском и суахили.
Еле волоча ноги, приперся Бобо, почесывая со ему щенным видом свои курчавые волосы. Он ужасно боялся осложнений.
— Нехорошо шуметь, бвана. Завтрак плохой или что?
— Плевать я хотел на завтрак, — прервал Малко. — Я хочу, чтобы предупредили какого-нибудь адвоката или мое посольство.
Бобо, расстроенный, покачал головой.
— Бвана, я не могу делать такие вещи... Вдруг его лицо просветлело, и он прошептал несколько слов на ухо Малко: в бакалейной лавке напротив Белого Дома была девчушка тринадцати лет. За хорошие чаевые можно было договориться...
— Нет, — твердо ответил Малко. — Мне нужен адвокат, или я устрою голодовку.
Все больше огорчаясь, Бобо запер дверь, не понимая, как можно, имея для этого все возможности, отказаться от такого заманчивого предложения.
Обескураженный, Малко уселся на свою кровать и обхватил голову руками. Кудерк попытался его утешить:
— Последний раз я провел здесь восемь месяцев...
Они были здесь уже шесть дней. Никто так и не обеспокоился их положением.
Да, у них была лучшая камера. И даже мальчишка для уборки. Что касается еды, то два раза в день из «Ля Кремальер» приходил мальчишка-рассыльный, чтобы взять заказ, и привозил подносы, нагруженные съестными припасами, которые с каждым разом выглядели все аппетитнее.
Обычная тюремная пища состояла из прозрачной просяной каши и отвратительных кусков мяса два раза в неделю. Черные заключенные умирали, как мухи. Каждое утро Бобо стаскивал их тела в камеру Десять, ожидая, пока за ними не приедет городской катафалк. Малко снискал себе огромную популярность тем, что раздавал остатки своей обильной еды десяти изголодавшимся, сгрудившимся в камере напротив. В обмен те передали ому какую-то мазь, которая быстро заживила раны Кудерка и его собственную на голове.
Жалкое утешение!
Белый Дом не заслуживал своего имени. Отвратительная грязь внутри, а от запаха сбежал бы и хорек. Попав в Африку, Малко начинал спрашивать себя, сумеет ли он из нее выбраться. Нелепое обвинение в убийстве долго бы не продержалось в нормальной стране, но здесь псе это было в порядке вещей.
— Нужно что-то делать, — сказал Малко. — Иначе мы пропали.
В этот момент в коридоре неожиданно раздался стук женских каблуков. В замке повернулся ключ, и показалась веселая морда Бобо:
— К вам посетитель, бвана...
И какой посетитель!
Сто семьдесят пять сантиметров крепкой плоти, которую плотно облегало красное шелковое платье, и лицо под Софи Лорен, но более удачно. Но все вместе к тому же и весьма представительное.
Бриджит Вандамм, хозяйка «Ля Кремальер», пожирательница мальчиков, знала, какой эффект она производит на мужчин. Она приходила от этого в восторг. Не удостоив вниманием Кудерка, тусклый силуэт которого внушал ей лишь целомудренные мысли, она уставилась на Малко влажными глазами.
— Кажется, моя пища была не очень хорошей, месье, я сожалею об этом. Что вы хотите взамен?
Это была хитрость Бобо. Он сказал себе: если Малко отказывался от негритянки, возможно, он хотел белую...
Это пришлось кстати. С тех пор, как Бриджит заметила Малко в полицейской машине, она поклялась себе познакомиться с ним. Каждый вечер она присаживалась за стол Никоро и, превозмогая свое отвращение к его омерзительной роже, пыталась вложить в свой взгляд нечто похожее на желание...
Себе на уме, она не атаковала в лоб, но постепенно множила намеки на загадочных белых заключенных. Поэтому, когда тюремный мальчишка-рассыльный пришел предупредить ее, что они грозили начать голодовку, она набросилась на комиссара, который заканчивал завтрак.
— Мне совершенно необходимо пойти посмотреть, что там происходит, — объявила она. — Это очень важно для моей репутации, знаете ли...
Так как Никоро колебался, она добавила:
— Если вы желаете, то я сразу же приду рассказать вам о результатах моего визита в ваш кабинет...
Никоро растаял. Он впервые окажется наедине с ней...
Он быстро нацарапал записку для Бобо на салфетке и протянул ее Бриджит.
— Будьте осторожны, — предупредил он. — Это опасные люди...
Но Бриджит уже была наверху, чтобы причесаться и надушиться.
Не для визита к Никоро.
Малко вновь обрел свои привычки светского человека. Он наклонился над рукой Бриджит, которая затрепетала:
— Мадам, счастлив с вами познакомиться, хотя ваши блюда всегда были вкусными. Это ошибка нашего славного Бобо. Присаживайтесь.
Она повиновалась и устроилась на краешке кровати, ломаясь и высоко скрещивая ноги. Внутренне она порадовалась своему чутью самки: вблизи золотистые глаза оказались еще более обаятельными. От этого рослого и утонченного блондина исходило какое-то неизъяснимое очарование.
— Ну так что же вы натворили? — спросила она.
Малко быстро рассказал ей всю историю, перейдя на столкновение с Аристотом. Глаза Бриджит засверкали. Он вспомнил лицо, замеченное из полицейской машины.
— Какой негодяй этот Никоро! Подумать только, что он вьется вокруг меня уже шесть месяцев! Именно он позволил мне снабжать пищей знатных заключенных. Если он думает, что это заставит меня изменить мнение... Сегодня вечером я увижу его и устрою ему встряску. И если этого будет недостаточно, у меня есть несколько друзей в правительстве.
— Осторожно, — боязливо сказал Кудерк...
Бриджит уже была на ногах. Ее груди заполонили камеру. Она обволокла Малко взглядом собственника:
