Чингиз Абдуллаев - Игры профессионалов
– Для этого вы пришли? – спросил Дронго.
– Нет, – покачал головой комиссар. – Я же знаю, что вы профессионал. У меня к вам другая просьба.
– Что угодно, комиссар. Я ваш должник, – улыбнулся Дронго.
– Этот парень, погибший у отеля… Кажется, его звали Марк Ленарт. Благодаря вам мы узнали адрес, но вы же понимаете, что тело будет находиться у нас, пока не закончится следствие.
– Чем я могу помочь?
– Помогите очертить круг подозреваемых. По всем расчетам, это был ваш помощник или агент, называйте как хотите. А судя по нашим оперативным данным, это убийство совершили советские агенты. Или вы сами ликвидировали Ленарта, в чем я лично сомневаюсь, после того как вы остались у машины. Или это сделали представители вашего КГБ. Я, правда, не знаю, как сейчас называется ваша разведка. Но тогда – для чего? Вы следите за моими рассуждениями? Я подумал, может быть, это игра. Может быть, вы сами решили убрать Ленарта, а потом разыграли нас. Но у нас нашлись свидетели, видевшие, как убивают Ленарта. Это были не вы, но это были ваши люди. Вы мне можете что-нибудь объяснить?
– Не знаю, комиссар, – он старался говорить как можно искреннее, – в этих играх разведчиков бывает много всяких неожиданностей. Мне трудно поверить, что его убрали наши. Я работал с Ленартом пять лет. Может, ваши свидетели ошибаются? Или наших людей специально подставили? Такое случается в разведке, поверьте мне, господин Бахлер.
Комиссар все понял.
– Вы настаиваете на этой версии?
– У вас есть другая?
– Нет, – комиссар поднялся. За ним встал и Дронго. – Я просто все время думаю, зачем вам сразу три резидента? – спросил Бахлер. – Или это у вас такой элегантный стиль?
– Я сегодня уезжаю, – тихо сказал Дронго.
– Я знаю. Счастливого пути. Только в следующий раз, когда захотите приехать в Вену, остановитесь в другом отеле. Это хотя бы не мой участок, – попросил комиссар полушутя-полусерьезно.
Он вытащил из шкафа свое пальто.
– Я думаю, тело Ленарта мы отправим родным дня через два-три после вашего отъезда, – сказал Бахлер.
– Спасибо, комиссар, – Дронго протянул ему руку на прощание.
Рукопожатие у Бахлера было крепким, мужским. Они не сказали больше друг другу ни слова.
Когда спустя полчаса Дронго обедал в ресторане, он уже не обращал внимание на сидевших за соседними столиками людей. Но его ждал очередной сюрприз.
В роскошный многоместный зеркальный лифт, в который он вошел, чтобы подняться в свой номер, успели войти еще трое незнакомцев. Он почувствовал тревогу каким-то шестым чувством, но было уже поздно. Один из них, повернувшись, коротко сказал ему по-английски:
– Спустимся в гараж, и вы поедете с нами.
Ему оставалось только подчиниться.
Глава 18
В автомобиле, стиснутый с боков двумя незнакомцами, он пытался вычислить, куда его везут. Если это люди Галинского, то у него еще мог быть шанс. Галинский не решится на его немедленное устранение. Если люди Бремнера, то шансов очень мало; американец, в свою очередь, мог подслушать и его разговор с Симховичем, хотя это маловероятно, резидентура технически всегда оснащена лучше и охраняется куда строже, чем гостиничные номера в «Империале». Если это люди Симховича, то у него нет шансов вовсе. Разведчики МОССАДа могли перехватить его второе письмо, и тогда Симхович мог решить, что Дронго знает слишком много. В таком случае они должны были убрать и Натали. Он осторожно осмотрелся. Шансов выбраться самому – почти никаких. Интересно, что они курят, эти незнакомцы?
– Дайте закурить, – попросил он по-английски.
– Вы же не курите, – улыбнулся впереди сидящий, доставая пачку «Уинстона». Дронго вытащил сигарету. Справа сидящий щелкнул зажигалкой, давая ему прикурить. Он вдруг заметил небольшой шрам на пальце. Как будто место от выведенной татуировки. У американцев или израильтян татуировок на пальцах не могло быть. Хотя разведчики МОССАДа вполне могли использовать бывших советских граждан. «Но не в таких операциях», – твердо решил Дронго. Оставалось проверить только самым отчаянным образом.
– У меня в кармане взрывное устройство, – тихо сказал он по-русски.
Шофер резко затормозил.
– Где? – обернулись сразу двое.
– Я пошутил, – сказал он, успокаиваясь.
Ему не поверили, грубо обыскали. «Значит, люди Галинского, – убедился Дронго. – Что опять придумал этот идиот?»
Его везли долго, минут сорок. Наконец машина остановилась, и его, вытолкнув из автомобиля, повели в какой-то небольшой дом. Миновав несколько комнат, они вошли в небольшой кабинет, где уже сидел гадко улыбавшийся Галинский. Рядом сидел полковник Родионов. Собственной персоной.
– Вы можете идти, – кивнул полковник сопровождающим.
Агенты неслышно исчезли в соседней комнате. «Ребята из внешней контрразведки», – понял Дронго.
– Добрый день, Дронго, – просто сказал Родионов.
– Добрый день, – он сел напротив, стараясь не смотреть на Галинского.
– Немного необычный способ вашей доставки легко объясним, – сказал Родионов, – вы были все время под пристальным вниманием агентов Бремнера и Симховича. У нас не было другого выхода.
– Я понимаю, – он вздохнул, переводя дыхание. – У меня к вам большая просьба: если можно, уберите на время нашего разговора этого кретина, – он показал на Галинского. Тот вспыхнул.
– Вы еще за это ответите!
– Галинский, вы прямо сказочный персонаж, – сказал Дронго устало, – невероятно глупы и с таким огромным самомнением… Уйдите, не мешайте работать.
– В Москве знают о вашем предательстве, – вконец разозлился советский резидент.
Родионов все понял.
– Хорошо, товарищ Галинский. Разрешите, я сам побеседую с нашим агентом.
Галинский вскочил, бормоча ругательства, и быстро вышел из кабинета.
– Теперь я слушаю, – Родионов был настроен серьезно. – Думаю, вы понимаете, в какую историю вы впутались.
– Разве? – удивился он. – По-моему, меня впутали в нее сознательно.
– Что вы хотите сказать? – нахмурился Родионов.
– А разве вы не знаете? Разве не вы подставили меня американцам? Согласно вашей логике, я должен был служить подставкой. Должен был проверить заведомо ложную агентуру, чтобы убедить американцев в ее надежности. Вы ведь знали, что Поляков провалил агентуру в Индии и Пакистане, но все равно послали меня туда. Через меня вы хотели подтвердить «ценность» проваленной агентуры. Разве я не прав? – он сорвался на крик, нервы начинали сдавать.
– Не кричите, – строго сказал полковник, – я вам не Галинский. Перестаньте, вы же профессионал. Вы же все понимаете, Дронго. В разведке это обычный способ узнать, какую дезинформацию хочет подсунуть тебе противник. И, идя от противного, вычислить полезную информацию. Это обычная работа профессионалов.
– Но вы могли бы меня предупредить!
– Зачем? – спросил Родионов. – Чтобы вы сорвали нам всю игру? Так вы искренне считали, что ваша цель – проверка агентуры. Мы и хотели, чтобы вы так считали. И американцы должны были так считать.
– Они так не считали. В ЦРУ с самого начала знали, что я ложный агент.
– Может быть, – кивнул головой Родионов, – но по логике они могли узнать это только после Польши. Мы специально начали там подставлять вас. Но они узнали раньше. По нашим агентурным сведениям, в бывшем Первом управлении КГБ сидел американский разведчик. Мы хотели его вычислить. Примаков не хотел принимать такой «подарок» от Бакатина. Тогда Шебаршин и предложил вашу кандидатуру. Мы не специально подставили вас. Мы подставили всю операцию. ЦРУ должно было знать о нашей игре. Не принять ее они не могли, мы давали понять слишком явно. Отказываться было невозможно, но их человек в Москве должен был сообщить, что это игра.
– Он сообщил, – сказал мрачно Дронго, – и американцы, чтобы не подставлять своего агента, начали следить за мной очень грубо, даже непрофессионально для ЦРУ. Но тут в дело вмешался МОССАД.
– Мы это установили, – кивнул Родионов, – но почему – до сих пор не знаем.
– Разгадка проста. У них в ЦРУ работает свой агент. Не желая подставлять своего человека, они, в свою очередь, вынуждены были делать вид, что не знают о моей ложной миссии и принимают меня всерьез. Вот почему они убрали нашего связного. Видимо, в этот момент у них не было другого выхода. Американский агент, очевидно, был на грани провала.
Родионов молча кивнул, не прерывая своего собеседника.
– После этого в игру вступил Галинский, – продолжал Дронго, – по идиотскому недомыслию он убирает моего агента. И здесь начинается новая игра. Американцы и израильтяне решили, что их дурачат, и в игру вступает еще один двойной агент Натали Брэй. Она профессиональный эксперт, агент ЦРУ. Но она завербована МОССАДом. И казалось, поставляет информацию им. Но с разрешения и одобрения самого ЦРУ. Вот такая двойная игра. Симхович все время твердил мне, что она агент ЦРУ и ей нельзя доверять. Это первый слой игры на данном этапе. Затем МОССАД организует два неудачных покушения. Еще тогда я понял, что это слишком много для них. Но Натали Брэй живой добирается до американского посольства. Американцы, в свою очередь, не доверяют МОССАДу, поставляя им через Натали ложную информацию. Израильский резидент Симхович, отлично зная, что это игра, принимает ее, играя по тем правилам, о которых вы мне говорили. Он идет к своей информации от противного, то есть строит ее на отрицании заведомой дезинформации. Используя этот фактор, мне удается подключиться к их игре и выявить истинные причины интереса ЦРУ и МОССАДа.
