Чингиз Абдуллаев - В ожидании апокалипсиса

— Мне рассказывали о ваших операциях, — кивнул генерал, — особенно о последней, в Австрии.

— Значит, вы должны меня понять.

— Должен. Но я не терплю хамства. Даже у таких талантливых людей, как вы, — просто сказал генерал.

— Извините, — выдохнул Дронго. — Я был не прав.

— Принимаю, — генерал кивнул ему в ответ, — а теперь давайте сразу к делу. Вы хорошо помните свою последнюю командировку в Австрию?

— Конечно, помню. Там из-за глупости нашей разведки я потерял женщину и двух агентов. Думаю, вы об этом знаете.

— Знаю. Теперь успокойтесь и постарайтесь четко отвечать на мои вопросы. Американцы в итоге вам не поверили. Правильно?

— Да. А кто мог бы поверить в такую игру?

— Отвечайте только на мои вопросы. МОССАД тоже не поверил?

— Конечно, нет.

— Значит, ситуация была такова: вас подставили. Американцы об этом знали?

— Да.

— МОССАД тоже знал?

— Да.

— Вы в свою очередь не знали, что КГБ вас подставил? — Сначала не понимал, потом понял.

— Теперь подумайте и ответьте. Американцы знали, что вы встречались с Натали?

— Думаю, догадывались, — зло ответил Дронго.

— Израильтяне знали?

— Конечно, да.

— Значит, обе разведки знают, что в результате последней командировки вы потеряли любимую женщину. Верно?

— Можно сказать, да.

— И это случилось отчасти из-за того, что КГБ подставил вас как приманку?

— Да.

— Однако вы сумели выполнить свое задание и вернуться домой.

— Да.

— А сейчас самый важный вопрос. Как вы думаете, американцы поверят, что КГБ вторично решило подставить вас?

— Что?.. — Дронго вскочил на ноги, поперхнувшись остатками бутерброда. — Из-за этого меня вызвали сюда? Опять ваши идиотские игры?

— Вы не ответили на мой вопрос, — терпеливо, но жестко возразил генерал.

Дронго задумался. Профессионализм сработал и на этот раз.

— Нет, — решительно проговорил он, — в это не поверит никто. Просто потому, что я не позволю вторично подставить меня.

— Верно, — кивнул головой генерал, — после смерти двух агентов и гибели Натали вы должны были выйти из игры. Более того, вы возненавидели КГБ, которое вас подставило.

— Откуда вы знаете, что это не так? — с неожиданной злостью спросил Дронго.

— Вы — профессионал, а это значит, что эмоции должны быть под контролем разума. Вашего разума.

— Я, кажется, начинаю понимать, — кивнул Дронго, — в это невозможно поверить, и именно поэтому вы решили разыграть эту карту. А я все гадал, для чего я вам нужен.

— Мы умеем просчитывать варианты, — подтвердил его догадку генерал, — скажите мне, кто поверит, что КГБ решило использовать уже разоблаченного агента? Кто поверит, что, подставив его один раз, мы решили подставить его второй? Кто поверит, что агент, потерявший трех друзей в предыдущей операции, согласится на подобную командировку? Это абсолютно невероятно, и именно поэтому мы решили пригласить вас.

— Чтобы еще раз подставить? — спросил Дронго, глядя в глаза генералу.

— Да, — ответил тот, не отводя глаз, — именно для этого. И нам нужно только одно — ваше согласие. Вы уже поняли: заменить вас мы не можем. Такой шанс бывает один на миллион. Даже нарочно мы не смогли бы создать подобной ситуации.

Дронго молчал. Он тоже умел просчитывать варианты.

— Верно, — наконец проговорил он, — действительно ситуация уникальная. Я снова отправлюсь в командировку, а вы сообщите американцам, что я двойной агент?

— Нет, — поднявшись, генерал приблизился к Дронго, — на этот раз вас арестуют почти сразу по прибытии на место. Но только после выполнения нашей операции.

В комнате наступило молчание.

— У меня будет сверхзадача, — понял Дронго.

— Да. И не одна, — ответил генерал, — об этом мы поговорим подробнее.

— Я еще не дал согласия, — напомнил агент.

Молчавший Родионов неожиданно засмеялся.

— Думаю, что вы согласитесь. Наши психологи были убеждены в вашем положительном ответе.

— Я всегда считал, что на меня достаточно одного психолога, — невесело заметил Дронго.

— Над этой операцией работали восемь человек. Весь наш отдел. — Помолчав, Родионов добавил:

— Они дали нам почти стопроцентную гарантию, что вы согласитесь.

— Какие у меня сверхзадачи? — спросил Дронго у генерала.

— Первая: выйти на нашего агента Стивена Харлета. Он занимает примерно такую же, как я, должность.

— А вторая?

— Вторую я вам не скажу. Там сидят не дураки. Вам будут прочищать мозги, проверять вас на детекторах и разных компьютер-тестах. Вы не должны знать своего задания до определенного момента.

— Как я узнаю, что этот момент наступил?

— Вы узнаете, — успокоил генерал, — мы все продумали.

Глава 3

Нужно очень любить свою работу, чтобы мокнуть под дождем вот уже второй час. Дронго поднял воротник. Дождь не прекращался, словно решил испытать его терпение. Наконец он увидел огни фар подъезжавшего автомобиля. За рулем сидел молодой мужчина лет тридцати. Он приоткрыл дверцу.

— Садитесь, — пригласил водитель с заметным эстонским акцентом.

Дронго не заставил себя дважды упрашивать.

— Добрый день, — сказал он, когда машина тронулась.

— Здравствуйте, — вежливо отозвался эстонец.

Еще минуту они молчали.

— Документы в «дипломате» на заднем сиденье. Код — семьсот тридцать один, — наконец сообщил водитель.

Дронго обернулся, протягивая руку.

— Куда мы едем? — спросил он, быстро просматривая бумаги.

— В гостиницу в Таллине. Ваш паром отходит в Хельсинки только завтра. В отдельной папке были деньги. Двадцать тысяч немецких марок. Дронго, не считая, положил купюры в карман.

— Расписка нужна? — спросил он. Эстонец улыбнулся, покачал головой.

— А раньше просили. Как далеко зашла перестройка в разведке! — пошутил Дронго.

Эстонец не ответил, но, кажется, усмехнулся.

К отелю подъехали под вечер. За все время дороги они больше не сказали друг другу ни слова.

— Вам заказали номер, — выдавил из себя водитель, — можете показать свой паспорт и вселяться в гостиницу. Платить нужно самому.

— Понятно. — Пассажир вышел из автомобиля, возвратив «дипломат» водителю. Деньги и документы были у него в кармане. — Спасибо. — Взяв свой небольшой чемоданчик, Дронго зашагал к отелю. Автомобиль тут же отъехал.

В гостинице «Олимпия» он получил обычный одноместный номер. Он и раньше бывал в Таллине, но теперь впервые оказался в знакомом городе и в знакомой гостинице, ставшими «заграницей». Новизна ощущений скорее угнетала, чем радовала. Он знал здесь многих, и многие знали его. Дронго мог часами гулять по старому Таллину, спускаться по узким улочкам, просиживать в маленьких уютных кафе и ресторанах прибалтийской столицы. Однако в этот раз он впервые приехал в Таллин не на отдых, а на работу.

Через час должна была состояться его встреча со связным, и он, убедившись, что время есть, прилег на кровать. Полученное задание не только в корне отличалось от всех предыдущих, но и в какой-то мере заставляло Дронго пересмотреть устоявшиеся взгляды на код событий, происходящих в его стране и за рубежом.

Если раньше у него были хоть малейшие шансы на самостоятельную разработку операции, то сейчас он был ограничен жесткими рамками инструкций.

Когда до назначенного времени осталось двадцать минут, он начал одеваться. Выходя из отеля, Дронго не сдал ключ, посчитав, что его отсутствие может остаться незамеченным.

В условленном месте его ждал автомобиль. Сев в машину, он поздоровался. За рулем находилась женщина средних лет. Ей можно было дать лет тридцать пять, а то и все сорок. Среди густых темных волос кое-где пробивалась седина, у рта явственно проступали волевые складки. Дама была в темных очках и не сняла их, даже когда он сел в машину.

— Добрый день, — приветливо ответила женщина, заводя машину. — Вы Дронго?

— Да.

— Меня зовут Мария Грот.

— Очень приятно. Мы будем работать вместе?

— Вы разочарованы?

Он уловил в ее голосе насмешку.

— Нет. Просто спрашиваю.

— Как мне вас называть?

— По паспорту я Андрэ Фридман.

— Так и называть?

— Если вам больше нравится моя кличка…

Мария посмотрела на него, чуть улыбнувшись.

Кажется, первый контакт был установлен.

— Куда мы едем? — спросил он.

— В ресторан. Здесь за городом есть прекрасное место, где можно поговорить.

Дама достала сигареты и, посмотрев на него, щелкнула зажигалкой.

— Насколько я знаю, вы не курите.

— Нет.

— Дым вам не мешает? — Кажется, язвительность его партнерши не имеет пределов.