Чингиз Абдуллаев - Клан новых амазонок
– Они ведь подруги, – возразила ее собеседница.
– Слишком близкие, – хмыкнула первая, – и обе очень неплохо устроились.
– По-моему, ты не совсем объективна, – заметила вторая.
– Когда вижу Илону, чувствую себя последней дурой. Ты же помнишь, как она отбила у меня Самвела. Никогда ей не прощу! Среди нас встречаются и такие, готовые на все, лишь бы получить то, что хотят… А я из-за нее теперь сижу со своим Николаем и жду, когда он меня бросит и я начну нищенствовать.
Дронго повернул голову. Говорившей было лет сорок пять или чуть больше. Располневшая женщина со следами былой красоты, видно, не один раз побывала у пластических хирургов, делая подтяжку, – характерно стянутое лицо, губы накачены ботоксом, уши прижаты. Дорогое черное платье от известного итальянского модельера и обилие драгоценностей говорили о том, что эта женщина успела получить в своей жизни некоторую часть материальных благ, которые не позволили бы ей «нищенствовать».
Вторая была гораздо моложе, лет тридцати пяти. Светлые волосы, приятное миловидное лицо, небольшой, слегка вздернутый носик, чувственные губы, возможно, даже натуральные, и так называемый затуманенный взгляд карих глаз, когда на подвижную часть век наносятся темные тени, затем карандашом прорисовываются глаза по линии ресниц, и растушевывается граница между линией карандаша и тенями, так, чтобы переход был как можно более незаметным. Сверху накладываются светлые тени, и все вместе это придает взгляду такую выразительность. Вместо украшений – только запоминающийся кулон с головой Медузы горгоны, зато на руках – часы известной французской фирмы, специализирующейся на плавающих бриллиантах, которые весело перекатывались внутри циферблата, когда женщина поднимала руку.
– Виолетта, ты напрасно так нервничаешь, – сказала она. – Николай Герасимович прекрасно к тебе относится. Я думаю, что он сделает тебе предложение. Вот увидишь…
– Эх, Кира, ты даже не представляешь, в каком я положении. Ему ведь уже за шестьдесят, и он болен всеми болезнями, какие только бывают в его возрасте, – от простатита до диабета. В любой момент он может оказаться в больнице. А я – никто, просто знакомая, которая даже не живет в его доме. Он, правда, переписал на меня одну небольшую квартиру, но это все, что я получила. Ну, еще несколько побрякушек, ничего особенного. А его старшая дочь внимательно следит за отцом, чтобы он не натворил глупостей. Самое неприятное, что он ее безумно любит и делает все, что она ему скажет, даже ввел ее в состав совета директоров своей компании. Можешь себе представить? Говорят, она уже готова заменить его на посту руководителя. Как только он немного сдаст, она меня сразу удалит из его жизни.
– Ты ему ничего не говорила о браке?
– Конечно, нет. Так можно его спугнуть. И не забывай, что у меня двое детей, а у него трое, от разных жен. Ему вполне достаточно, зачем еще такая обуза? Пятеро взрослых детей! Вот если бы я осталась со своим Самвелом, может, сейчас у меня все было бы в порядке. Но ты знаешь, как Илона нагло отбила его у меня, а когда он разорился, сразу переключилась на этого дипломата.
Дронго отвернулся, чтобы не смущать говоривших, хотя они, кажется, и не обращали на него никакого внимания.
– Ты еще молодая женщина, – пыталась успокоить подругу Кира.
– Уже не молодая, – вздохнула Виолетта, – ты знаешь, насколько я тебя старше. Это ты у нас молодая, поэтому твой Всеволод и потерял из-за тебя голову. Он ведь сразу сделал тебе предложение…
– У моего тоже двое детей, – напомнила Кира.
– Но он на тебе женился, и теперь ты его законная супруга. Только будь осторожна, мне говорили, что Илона пыталась поймать в свои сети и твоего нынешнего супруга.
– У нее ничего не получилось. Всеволод не настолько глуп, чтобы связываться с этим «пылесосом», известным на всю Москву, – резко ответила Кира.
– У мужчин свои предпочтения, – вздохнула Виолетта. – Нужно было выходить замуж в твоем возрасте, тогда все было бы гораздо проще… А сейчас уже поздно об этом сожалеть.
– Тереза тоже живет в гражданском браке, хотя и говорит, что взяла фамилию мужа.
– Ей легче, у него не было до нее жены, и только один внебрачный сын. А у нас – пятеро на двоих.
– Может, он еще сделает тебе предложение?
– Сделает. Разбежится и сделает. Предложит навсегда исчезнуть из его жизни и заведет себе молодую любовницу. Знаешь, почему он этого до сих пор не сделал? Простатит и диабет. Он у нас давно «дохлый номер», и все наши интимные встречи – только благодаря моим усилиям и легкому массажу. Понимаешь?
– Сейчас есть куча разных таблеток…
– Ему нельзя принимать таблетки, у него высокий сахар. А его дочь следит, чтобы он не завел себе молодую. Со мной проще – «старая метелка», которая ни на что уже не претендует… А с молодой могут быть проблемы. Поэтому она меня и терпит, других же просто не подпускает.
– Я не думала, что у вас все так плохо.
– Не будем больше об этом, – предложила Виолетта. – Кстати, как твоя дочь?
– Уехала учиться в Париж. Ей уже шестнадцать.
– Передай от меня привет. Она у тебя чудная девочка.
– Спасибо. А вот и наши спутники.
Дронго увидел двух подходивших мужчин. Одного из них он знал: Николай Герасимович Царедворцев, один из руководителей крупной компании сотовой связи. Ему было немногим больше шестидесяти, он страдал одышкой, а круги под глазами свидетельствовали, что у него еще и больные почки. Нездоровый цвет лица и больные ноги выдавали в нем диабетика с инсулиновой зависимостью. Второй выглядел помоложе, лет пятидесяти, с красиво уложенными начавшими седеть волосами. Он был одет в дорогой костюм, из нагрудного кармана небрежно торчал платок, в тон шелковому галстуку. Очевидно, это был супруг Киры.
– Сегодня нужно будет вернуться домой немного пораньше, – подойдя к женщинам, обратился Царедворцев к своей подруге. – Звонила моя дочь. Они утром приедут ко мне на дачу с внучками, прилетели из Англии на несколько дней.
– Ты же хотел, чтобы я поехала с тобой на дачу, – напомнила Виолетта.
– В следующий раз, – пообещал Царедворцев. – Сама понимаешь, внучки уже взрослые – одной четырнадцать, другой двенадцать. В таком возрасте они уже все понимают. Как мы объясним им наши отношения?
– Это твоя дочь решила? – не сдержалась Виолетта.
– Не нужно так говорить, – нахмурился Николай Герасимович. – Речь идет о душевном спокойствии моих внучек.
– Мы сможем собраться у нас на даче через неделю, как раз будет день рождения моего сына, – приятным баритоном предложил супруг Киры.
– Вот тогда мы с Виолеттой к вам и при-едем, – обрадовался Царедворцев.
– Мы будем ждать вас в воскресенье, – сказал мужчина, и обе пары прошли дальше.
Дронго подошел к певцу, который уже закончил разговаривать с украинским послом.
– Как у вас дела? – поинтересовался Криманов.
– Спасибо. А у вас?
– Нормально. Вы слышали, с каким успехом прошли мои концерты на Украине?
– Роберт, сейчас говорят, в Украине, – напомнила его молодая жена.
– Не нужно меня поправлять, – огрызнулся певец. – И вообще, не мешай нам разговаривать, Наташа.
Жена обиженно отвернулась и отошла в сторону, чтобы взять бокал с вином. Творческие люди почти искренне считают, что любой разговор должен вертеться вокруг их творчества, не понимая, как смешно порой они выглядят.
– Я рад за вас, – сказал Дронго и добавил: – Вы случайно не знаете эти две пары, которые сейчас прошли в другой конец зала?
– Конечно, знаю, – оживился Криманов. – Это Николай Герасимович Царедворцев, наш «телефонный Бог», один из руководителей компании сотовой связи. Говорят, что его состояние оценивается в двести миллионов долларов. А рядом – его подруга Виолетта. Я давно с ней знаком. Уже несколько лет как вцепилась в старика и пытается женить его на себе. Но там присутствует старшая дочь Царедворцева – Ольга, которая не позволит отцу жениться или сделать еще какую-нибудь глупость. А он только ее слушает.
– Он разведен?
– У него были две или три жены. Но Виолетта – типичная охотница за богатым мужем, как их сейчас называют, наши «новые амазонки». Хотя на этот раз у нее ничего не получится. По-явился целый клан молодых и не очень молодых женщин, выступающих в роли охотниц за головами богатых мужчин. Только Ольга Царедворцева не тот человек, который позволит своему отцу переписать сотни миллионов на новую жену. И, кажется, Виолетта об этом догадывается.
– А вторая пара?
– Всеволод Георгиевич Пашков, один из совладельцев алюминиевой компании. Его супруга погибла в автомобильной аварии несколько лет назад, и он женился на Кире. Чудесная женщина! Она одно время работала даже с нашим мэтром – Наумом Мавзоном, была на подпевках. Голос неплохой, хотя на солистку она не тянула. Правильный выбор сделала: ушла со цены и вышла замуж за Пашкова.
