Коллектив авторов - Чекисты Рассказывают...
Перед разведками империалистических государств их хозяева сейчас ставят задачи по ослаблению могущества социалистических стран, их единства и сплоченности с силами рабочего и национально-освободительного движения. Главное острие атак империалистической разведки направлено против нашей страны. Любой ценой вражеские разведки пытаются получить информацию о военноэкономическом потенциале Советского Союза, о Вооруженных Силах СССР, о внутреннем положении, о новейших достижениях науки и техники.
О грязных приемах и методах империалистической разведки и ее агентов рассказывают А. Зубов, Л. Леров, А. Сергеев в своих повестях «Тайна пятидесяти строк» и «Дело «Доб-1». Они ярко и убедительно показывают, как пытаются иностранные разведчики с помощью шантажа, провокаций и запугиваний склонить советских людей к измене Родине, выдаче государственной тайны. Под видом туристов, студентов, деловых людей, работников дипломатического корпуса и т. п. империалистические разведки засылают в нашу страну своих агентов, а те в свою очередь ищут неустойчивых людей среди советских граждан, стремятся завязать с ними переписку, выведать у них разведывательную информацию, однако чаще всего это лишь напрасные потуги. Коварству и изощренности шпионов противостоят бдительность советских людей, их патриотизм, а также — и это самое главное — щит и меч нашей страны: органы государственной безопасности. За каждой операцией по разоблачению и обезвреживанию деятельности империалистических разведок стоят советские чекисты, их мастерство и беззаветная преданность Родине, своему народу.
Сборник венчают рассказ Р. И. Абеля «Возвращение на Родину» и интервью с ним корреспондента журнала «Смена» А. Лаврова.
Имя Абеля широко известно у нас в стране и за рубежом: он выступал в кино, интервью с ним печатались в советских газетах и журналах. Но Рудольф Иванович очень скупо рассказывал о себе, о том, что довелось ему пережить в те годы вдали от Родины. Поэтому включенный в настоящий сборник его рассказ по существу является одним из первых. В нем он делится своими переживаниями и впечатлениями о времени пребывания в американских тюрьмах. Заключенные федеральной исправительной тюрьмы в Атланте приняли его в свою среду. Абель с присущей ему увлеченностью осваивал новый для него вид прикладного искусства — шелкографию. Это была его работа по назначению тюремного начальства. А в свободное время Абель с не меньшим увлечением решал математические задачи. Несмотря на то что администрация тюрьмы все время боялась, что какой-нибудь уголовник, стремясь заработать дешевую популярность ге- роя-«антикоммуниста», может попытаться убить его, Абель старался не думать о таких вещах и не уклонялся от встреч с заключенными. Он вспоминает в рассказе об этих встречах, очень точно подмечая, что наряду с «отпетыми» главарями бандитских шаек, грабителей банков, жуликов, фальшивомонетчиков и прочей уголовной накипи в тюрьме содержались и талантливые, умные люди, которые могли бы приносить пользу обществу. Но они были искалечены этим самым обществом, в котором все доступно богачам и ничего не достается беднякам.
Родина не оставила Абеля в беде. Морозным утром 10 февраля 1962 года, на мосту Глиникер-Брюкке, что соединяет столицу ГДР с Западным Берлином, был произведен обмен Абеля на осужденного Военной коллегией Верховного Суда СССР в 1960 году к 10 годам лишения свободы американского летчика-шпиона Гарри Пауэрса.
В своем интервью корреспонденту журнала «Смена» Рудольф Иванович делится с молодежью, читателями журнала мыслями о самовоспитании и самодисциплине,
о работе чекиста-разведчика, в которой самым главным является неистребимая и безграничная любовь к своей Родине. Абель вспоминает, что все то время, пока он находился в американской тюрьме, его не покидала уверенность, что на Родине делается все возможное, чтобы помочь ему. Высказанные Рудольфом Ивановичем мысли и советы особенно полезны нашей молодежи, которая, по его характеристике, обладает настойчивостью в решении поставленных задач, целеустремленностью в работе, высоким общеобразовательным и культурным уровнем и преданностью Родине, то есть всеми теми качествами, без которых немыслима работа чекистов.
Этими замечательными качествами обладает и сам Р. И. Абель. Свои незаурядные способности художника Рудольф Иванович показал при иллюстрировании данного сборника.
Прочитана последняя страница… Но можно с полной уверенностью сказать, что читатель еще долго будет мысленно возвращаться к образам славных героев-чекистов, преисполненный благодарности к авторам и составителю сборника, безыскусно и правдиво рассказавшим о делах и подвигах советских разведчиков и контрразведчиков.
Н. ЧИСТЯКОВ, генерал-лейтенант юстиции, кандидат юридических наук
в. листов ОПЕРАЦИЯ „ЯНТАРЬ"
IБыла ранняя весна 1941 года, вторая весна с начала моей работы в контрразведке. В середине дня меня неожиданно вызвал к себе начальник — майор государственной безопасности Крылов.
Пригласив сесть, Крылов опустил взгляд к столу, где лежала четвертушка бумаги с машинописным текстом. Он явно был чем-то озабочен.
Больше года работал я с Крыловым, говорил друзьям, что Крылов — мужик свойский, а к его насмешливому тону, к испытующим хитрым глазам привыкнуть не мог. Рядом с Крыловым чувствовал я себя мальчишкой.
Крылову было за пятьдесят. Он любил шутку, и по моему адресу их выпадало, пожалуй, больше всего. Виной тому была молодость, неопытность. Но его шутки не обижали. Они как-то скрашивали будни, делали служебную обстановку простой и непринужденной.
Сейчас я молча сидел перед Крыловым и чувствовал себя прескверно: в чем же я мог оплошать?
Вероятно заметив, что я начинаю краснеть, майор ткнул папиросу в пепельницу, тщательно примял ее, передвинул на столе бумагу и деловито сказал:
— Получен приказ. Завтра мы с вами выезжаем в Прибалтику. Вашу кандидатуру назвал я.
… И вот скорый поезд мчит нас на запад. Ехать около
суток. Двадцать часов раздумий. А поразмыслить есть
о чем. «Каким будет задание? В чем оно состоит? И, самое главное, что будет поручено мне, сумею ли справиться?»
Приехали днем. Погода стояла еще зимняя, но в полдень снег подтаивал, и капли, падающие с крыш, протачивали в сугробах глубокие рытвины. Под вечер возвращалась зима. На крышах застывали прозрачные сосульки.
В город© все было необычно; и голубые фонари, вспыхивающие вечером на центральной улице, и перезвоны колоколов, и силуэты католических костелов.
Бродя по улицам, я рассматривал сияющие витрины маленьких магазинов, которые принадлежали частным лицам. Раньше об этом я знал только из книг.
На следующее утро, в связи с приездом «московской бригады», как начальник местного управления, майор государственной безопасности Дуйтис выразился о Крылове и обо мне, состоялось совещание.
Дуйтис, тучный краснолицый человек, говорил медленно, как бы превозмогая себя. Но речь его, несмотря на частые остановки, была собранной, логичной.
— Как вам известно из наших докладных, в городе активно действует бандитская, а точнее сказать, фашистская организация. Существует она давно. При буржуазном строе правительство боялось ее' трогать, опасаясь высоких покровителей в Германии… К нам попали некоторые архивные материалы буржуазной контрразведки, из которых видно, что организация получала от фашистов поддержку.
— Эти материалы изучены? — спросил Крылов, когда Дуйтис сделал паузу.
— Мы использовали лишь некоторые сведения…
Крылец кивнул головой.
— После того как в городе установилась Советская власть, местные фашисты стали действовать более нагло. Они распространяют антисоветские листовки. Получены сведения о том, что банда готовит удар в спину Красной Армии в случае вооруженного конфликта с Германией. Они уверены, что война неизбежна, готовятся к ней, считая себя резервом фашистов в нашем тылу… Что касается состава организации, то нам известно, что ряд главарей живет в городе, несколько человек — на хуторах. Более точными сведениями не располагаем.
Дуйтис закончил.
— Никто из банды не арестован?
Одного мы арестовали, но он молчит.
— Как его фамилия?
— Крюгер… Ганс Крюгер.
Совещание затянулось. Я молча сидел в углу, перебрасывая взгляд с одного незнакомого лица на другое.
Не терпелось взяться за дело. Теперь задача состояла в том, чтобы наиболее реально набросать план мероприятий, как можно скорее проникнуть в замыслы организации. А для этого требовалось множество дополнительных сведений. Поиски начались с первого же дня. Времени не жалели. «Упустишь свежий след — кусай потом локти!» — говорил Крылов.
