Дональд Гамильтон - Мстители
— Вынуждена вас огорчить, сэр, — заявила она. — До сих пор на мою жизнь никто не покушался. Если, конечно, не считать здоровенного громилы, который вломился в мой номер, задрал мне юбку и вонзил огромную иглу в мою нежную плоть. И одному Богу известно, что делал со мной, пока я лежала без сознания. — Она улыбнулась. — До сих пор не могу понять, как ему удалось после этого так аккуратно натянуть на место мои колготки...
Внезапно она замолчала, и в глазах у нее промелькнуло странное испуганное выражение. Я видел, что она внутренне содрогается от собственных слов, поражаясь, как можно вести себя столь глупо и пошло. Хотя замечание и можно было счесть несколько выходящим за грань приличий, мне показалось, что реагирует она слишком сильно для девушки, успевшей кое-что повидать в своей жизни. Видимо, ей была неприятна сама тема секса, и она сожалела, что вообще затронула ее. Тем хуже для нее. Элеонора показалась мне достаточно самостоятельной девицей, но, наверное, у всех имеются слабые места.
Она поспешно отвела взгляд в сторону.
— Ладно, предположим, я все же пытаюсь разобраться с этими происшествиями. Чем вы намерены мне помочь?
Я подтолкнул к ней достаточно толстую папку:
— Должно иметь отношение к делу, но я еще не успел разобраться, какое именно. — По правде говоря, я успел лишь мельком взглянуть на материалы. — Надеюсь, вам это удастся.
Элеонора посмотрела на заголовок.
— Джордж Уинфилд Лорка. Как он может быть связан со всем этим?
В груди у меня пробежал холодок неприятного предчувствия. Представлялось совершенно немыслимым, что Хэрриет Робинсон может знать о затонувших судах больше, чем сидящая рядом со мной девушка, проводящая тщательное расследование этого дела. Хотя, не исключено, что это не так уж немыслимо. Капитан Хэтти каждый день выходит на своем катере в районы оживленного судоходства, неподалеку от островов, которые некогда служили оплотом пиратов, да и сегодня кишат контрабандистами наркотиков и прочими современными браконьерами. За ней закрепилась слава женщины, умеющей помалкивать. К тому же, напомнил я себе, эта женщина имела свою тайну и потому находилась в весьма уязвимом положении, а во время последней нашей встречи пребывала в угнетенном и подавленном состоянии, терзаясь от неопределенности, что совсем не походило на известную мне Хэрриет Робинсон.
— Вам не приходилось встречать это имя в процессе вашего расследования? — спросил я. Элеонора покачала головой.
— Мне, конечно же, известно, кто он такой. Собственно говоря, я даже написала о нем статью незадолго до последних выборов.
Я с раздражением подумал, что, похоже, все знают, кто такой Джордж Уинфилд Лорка, все, кроме меня. Но поделиться своими мыслями не успел. Раздался телефонный звонок. Элеонора Брэнд сняла трубку, прислушалась, на лице у нее отразилось некоторое удивление, после чего она протянула трубку мне. Я взял трубку и представился.
— Первоочередная срочность, — произнес знакомый мне женский голос. Я никогда не встречался с обладательницей этого голоса, но получал от нее указания во время прошлого пребывания в Нассау. — Первоочередная срочность. Машина Фреда ждет вас у выхода. Самолет в аэропорту готов к отлету. Все формальности улажены. Первоочередная срочность. Выполняйте.
Игры и развлечения. Все эти резервные агенты должно быть многие годы нетерпеливо ждали, когда же представится случай продемонстрировать, сколь великолепно они способны управиться с заданием первоочередной срочности. Последнее означает: бросай все дела, не задавай никаких вопросов, просто отправляйся куда велят. Ребятки почувствовали себя настоящими секретными агентами.
Я же чувствовал только страх. Занимаясь этим ремеслом долгие годы, перестаешь задаваться вопросом, что или почему ожидает тебя в подобных чрезвычайных положениях, поскольку скоро тебе и так предстоит это узнать, и ответ наверняка окажется не из приятных.
Глава 9
Только не Киз, мысленно умолял я, пожалуйста, только не Киз.
После взволнованного инструктажа по телефону сама операция выглядела достаточно прозаично. В кино, разумеется, меня обязательно ждал бы сверхсовременный остроносый истребитель, экипаж на бегу натягивал бы на меня летный комбинезон, и надевал на голову шлем, и закрывал фонарь кабины, после чего мне надлежало под рев двигателей и прочий соответствующий обстановке антураж исчезнуть в бездонной голубизне неба. Увы, мне так и не удалось выяснить, как заставить начальство следовать примеру киногероев, к тому же я совершенно не нуждался в сверхзвуковом самолете, чтобы вернуться в Соединенные Штаты, от которых отделяла пара сотен миль. Итак, я получил в свое распоряжение служебную четырехместную «Чессну» с двумя добрыми старыми пропеллерами, пилота средних лет с пышными усами и крейсерскую скорость порядка ста шестидесяти километров в час, если я не ошибся в показаниях приборов.
Только не Киз, думал я. Господи, помоги! Пусть это окажется Майами, Форд Лодердейл или Сант-Агустин, только не Киз!
Я не смел загадывать дальше. Хотя без труда мог ответить на вопрос, почему не хочу возвращаться туда, почему мне страшно вновь оказаться в этом месте в обстановке первоочередной срочности, свидетельствующей о том, что произошло нечто из ряда вон выходящее, и это нечто непосредственно касается меня, но зачем звать беду? Я не позволял предчувствию оформиться в мысль и допустить существование определенной вероятности в надежде, что это не позволит ей осуществиться. С места, где я сидел, не удавалось отчетливо разглядеть показания компаса. Поэтому я наблюдал за солнцем — стояла отличная летная погода. Послеполуденное время означало, что солнце должно находиться примерно к югу, а оно постоянно держалось у нас по левому борту, если такое выражение применимо к самолету. Значит, мы направлялись на запад, возможно, забирая немного на юго-запад. А такой курс пролегал слишком далеко к югу для Агустина, Палм-Бич или Лодердейла, правда, я напомнил себе, что еще остается Майами. В данном случае я не достаточно четко представлял себе географию страны.
Внизу промелькнула сочная зелень Багамских островов, которая сменилась зеленовато-голубыми водами бесконечного мелководья Большой Багамской Отмели и ровной голубизной глубокого Гольфстрима. Опять началась земля, справа вдали остался купол грязноватого тумана над Майами, и мы начали снижаться в сторону Киз. Что ж, молитвы мои редко сбываются. Наверное, следует либо прилагать больше стараний, либо вообще от них отказаться.
Усатый пилот молча управлял машиной. Молчал и я. У него были свои заботы, у меня — свои. Он обогнул взлетную полосу по широкой дуге со стороны моря, после чего мягко и умело посадил машину на землю. Там нас поджидал Брент, наш молодой человек из Майами, которого сопровождал какой-то парень, представлявший таможенную или иммиграционную службу, а может и ту и другую одновременно. Последний не проявил ни малейшего интереса к моей персоне — его заранее предупредили — и занялся улаживанием формальностей, касающихся пилота и самолета. Я поблагодарил пилота, попрощался и мы оставили их одних.
Брент не слишком изменился с тех пор, как последний раз вынырнул из резервного своего существования в городе Майами, дабы оказать помощь нашей организации. Вернее это был последний известный мне раз. Он, конечно, повзрослел на несколько лет, все мы стареем, но по-прежнему остался собранным моложавым рыжеволосым парнем с пышной вьющейся шевелюрой и баками, умевшим поддерживать хорошую форму. Предположительно занимался подводным плаванием с маской и ластами, но неплохо разбирался и в катерах. На нем были джинсы и свободная рубашка. Брент молчал, и я не расспрашивал его ни о чем. Я и так вполне догадывался, зачем я здесь, чем могла быть вызвана необходимость моего срочного здесь появления, не хватало только деталей, и разговоры были бесполезны. Дело предстояло неприятное, никакие разговоры ничего не могли изменить.
Мы сели в машину Брента — во всяком случае, я предположил, что машина принадлежит ему, ибо колымага выглядела частным транспортным средством — спортивный «датсун» с номером, оканчивающимся на Z. Автомобиль провез нас по острову и остановился перед домом, состоявшим большей частью из стекла, неподалеку от прорытых со стороны океана, заключенных в бетон каналов, которые покрывают большую часть побережья Флориды. Человек прорывает канаву и устраивает по болоту с каждой ее стороны, подчеркнуто игнорируя вопли экологов. Частная береговая собственность. В канале был оборудован причал, у причала стоял катер, который лучше самолета вписывался в детективную атмосферу. Киношникам он бы пришелся по душе: удлиненное быстроходное судно с маленьким утопленным кокпитом и широченной кормой, огромные люки которой свидетельствовали об упрятанной внизу мощной силовой установке.
