Ян Флеминг - Бриллианты вечны
— Двадцать минут, — сказал он. — Вы нормально себя чувствуете?
Бонд промычал в ответ что-то невразумительное.
Негр отошел от него, чтобы заняться своими делами, и Бонд молча уставился в потолок. Он чувствовал, как пот стекал по его лицу на глаза: он проклинал Феликса Лейтера.
В три минуты седьмого дверь открылась, и на пороге появилась голая фигура Тингалинга Белла. У него было узкое настороженное лицо и худое тело, на кото ром можно было пересчитать все ребра. Он решительно вышел на середину комнаты.
— Привет, Тингалинг, — сказал служитель. — Я слышал, что у тебя что-то сегодня стряслось. Плохо дело.
— Эти заправилы слишком бесстыдны, — грустно проговорил Белл. — Зачем бы мне было перебегать дорогу Томми Лакки, он один из моих лучших друзей? Скачки полностью контролировались. Эй, ты, черный ублюдок, — он выставил вперед ногу и пытался поддеть негра, несущего ведро с грязью, — ты должен помочь мне сбросить шесть унций. К тому же они дали мне множество поручений на завтра.
Негр переступил через вытянутую ногу и откашлялся.
— Не беспокойся, беби, — сказал он, — ты быстро сбросишь вес, и все будет в порядке.
Дверь снова открылась, и один из игроков в карты просунул голову.
— Привет, — сказал он служителю, — Мейбл говорит, что она никак не может дозвониться до кулинарии, чтобы принесли еду. Линия занята или испортилась.
— О боже, — сказал другой, — скажи Джеку, чтобы он привез еду, когда поедет обратно.
— О’кей!
Дверь закрылась. Неполадки телефонной сети в Америке — редкая вещь, и это был момент, когда сигнал опасности должен был бы дойти до Бонда. Но ничего не произошло: вместо этого он взглянул на часы. Еще десять минут ему надлежало лежать в этой грязи. Негр наклонился над ним и вытер ему лоб холодным полотенцем. Это было приятно, и Бонд на минуту подумал, что вся эта процедура не так уж плоха и, вероятно, укрепляет здоровье.
Часы отстукивали секунды. Жокей улегся в ванну, стоявшую перед Бондом, и Бонд догадался, что тот принимал ванну с температурой 130 градусов. Его также завернули в простыню и накрыли ванну крышкой.
Негр на грифельной доске жокея написал: 6.15.
Бонд закрыл глаза и стал думать о том, как ему передать деньги жокею. В комнате для отдыха? Вероятно, там было что-нибудь, на чем можно было бы полежать после процедуры, или это сделать в проходе на обратном пути, или в автобусе. Нет, лучше не в автобусе. Их не должны видеть вместе…
— Все в порядке. Никому не двигаться. Не волнуйтесь. Мы никого не тронем, — это был тяжелый бесстрастный голос, в котором улавливались угрожающие нотки.
Бонд быстро открыл глаза, и тело сжалось от ощущения опасности.
Дверь, через которую приносили грязь и которая выходила на улицу, была открыта. В дверях стоял мужчина, другой стоял посредине комнаты. В их руках были пистолеты, а на головах черные балахоны с прорезями для глаз и рта.
В комнате наступила тишина, нарушалась она лишь падающими каплями в душевой. В каждой из кабин находился голый мужчина, они высунулись из кабин в комнату, глядя через завесы воды и судорожно глотая воздух. Служитель неподвижно стоял посредине комнаты, и вода из шланга лилась ему на ноги.
Человек с пистолетом, стоявший посредине комнаты, подошел к негру, державшему полные ведра грязи и задрожавшему так, что часть грязи вываливалась наружу.
Бонд увидел, как человек, глядя негру прямо в глаза, перехватил пистолет за рукоятку и ударил им негра в живот. Тот закричал и упал, его голова коснулась сапога мужчины так, что могло показаться, что он поклонился ему. Мужчина отдернул ногу.
— Где жокей? — с угрозой спросил он. — В котором корыте Белл?
Негр протянул правую руку, и человек подошел к ваннам, к тому месту, где кончалась ванна Бонда и начиналась Тингалинга Белла. Человек сначала посмотрел в лицо Бонда: два блестящих глаза взглянули через прорези маски балахона. Человек прошел дальше и остановился около жокея.
Какое-то мгновенье он стоял, не двигаясь, затем подпрыгнул и уселся на крышку ванны Тингалинга, глядя ему в глаза.
— Ну-ну, Тингалинг Белл, — проговорил он, и в голосе его было явно притворное дружелюбие.
— В чем дело? — голос Белла звучал резко и испуганно.
— Как, Тингалинг? — мужчина говорил насмешливым тоном. — У тебя есть что-нибудь в мыслях?
Жокей судорожно глотнул воздух.
— Может быть, ты никогда не слышал о Шай Смайл и не был там, когда она нарушила правила, сего дня днем, в 14.30? — Голос звучал жестко.
Жокей тихо заплакал.
— Ради бога, простите, босс! Это была не моя вина. С каждым может такое случиться. — Это звучало, как хныканье ребенка перед наказанием. Бонд вздрогнул.
— Мои друзья говорят, что это была хитрая улов ка. — Мужчина наклонился над жокеем, и голос его стал еще более жестким. — Мои друзья сказали, что жокей мог сделать это только преднамеренно. Они осмотрели твою комнату и нашли купюру в 1000 долларов в патроне лампы. Мои друзья просили меня узнать, откуда они у тебя? — Резкий удар и пронзительный крик раздались одновременно. — Признавайся, или я выбью тебе мозги. — Бонд снова услышал удар. Из ванны донесся стон.
— Это мои деньги, все, что у меня есть. Я спрятал их в лампе. Это мои деньги, я клянусь вам. Ради бога, вы должны мне поверить. Вы должны поверить. — Голос всхлипывал и умолкал.
Человек издал отвратительное мычание и поднял пистолет так, что он попал в поле зрения Бонда. Потом он соскочил с крышки ванны и, глядя в лицо жокея, продолжал елейным голосом:
— За последнее время ты часто участвовал в скачках. Ты в плохой форме, тебе нужен отдых. Тебе нужна тишина, как в санатории.
Человек медленно отошел от ванны, продолжая говорить. Теперь он находился вне поля зрения жокея, и Бонд увидел, как он нагнулся и взял ведро с грязью, над которым клубился пар. Потом человек вернулся обратно к ванне, низко держа ведро и все еще говоря. Потом подошел поближе к ванне жокея и посмотрел вниз. Бонд весь сжался и почувствовал, как тяжело грязь давит на его тело.
— Я уже сказал, Тингалинг, абсолютная тишина. Некоторое время ничего не есть. Прекрасная тенистая комната с задернутыми светонепроницаемыми шторами.
Мягкий голос монотонно звучал в мертвой тишине. Руки стали медленно подниматься. Выше. Выше.
Затем жокей увидел ведро и понял, что сейчас произойдет, и стал стонать.
— Нет, нет, нет!
…Хотя в комнате было жарко, от ведра с черной грязью шел пар, когда она стала медленно вытекать из недра.
Человек отступил в сторону и бросил ведро служителю, которого оно ударило. Затем он быстро подошел к своему напарнику, стоявшему в дверях, и обернулся:
— Никаких шуток и без полиции. Телефон отключен. — Он резко рассмеялся. — Лучше откопайте этого парня до того, как поджарятся его глаза.
Дверь захлопнулась, и в комнате воцарилась тишина, которую нарушала вода, льющаяся в душевых кабинах.
Глава 14
Мы не прощаем ошибок
— Что произошло дальше?
Лейтер сидел на стуле в комнате Бонда в мотеле, а Бонд шагал по комнате взад и вперед, останавливаясь лишь для того, чтобы выпить виски с водой, стоявшее в стакане на столике около кровати.
— Ужасный хаос, — ответил Бонд, — Каждый умолял служителя выпустить его из ванны, а служитель при помощи шланга смывал грязь с лица Тингалинга и кричал двум другим служителям, чтобы они помогли ему. На полу стонал негр. Обнаженные мужчины из душевых кабинок мотались, как цыплята с отрезанными головами, а двое мужчин, которые раньше играли в карты, подбежали и сняли крышку с ванны Белла, распеленали его и понесли под душ. Я думаю, что он был почти при смерти, наполовину удушенный. Все его лицо было покрыто ожогами. Это было ужасное зрелище. Затем один из голых мужчин взял себя в руки и стал обходить ванны, снимая с них крышки, и вскоре в комнате оказалось двадцать голых мужчин, покрытых грязью, и только один свободный душ. Постепенно все встало на свои места. Один из служащих вышел, чтобы поехать за «скорой помощью»; кто-то вылил воды на негра, и он постепенно пришел в себя. Стараясь казаться не очень заинтересованным, я попробовал выяснить, кто были эти два человека с оружием, но их никто не знал. Я подумал, что они были из какой-нибудь шайки из другого города. И поскольку, кроме жокея и негра, пострадавших не было, псе хотели поскорее смыть грязь и убраться оттуда. — Бонд сделал еще глоток виски и закурил сигарету.
— Было ли что-нибудь, что тебе больше всего запомнилось у этих двух молодчиков? — спросил Лейтер. Рост, одежда, что-нибудь еще?
— Мне было плохо видно человека, стоявшего в дверях, — ответил Бонд. — Он ниже ростом, чем первый, и тоньше его. Одежда? Серые брюки и темный пиджак. У него был пистолет калибра 45, возможно «Кольт». Первый был высокого роста и довольно полный. Двигался быстро, но неторопливо. Черные брюки и коричневый пиджак с белыми полосками, без пальто и без галстука… Черные дорогие ботинки. Пистолет 38-го калибра, полицейского образца. Часов на руке не было. Да! — внезапно вспомнил Бонд. — У него на верхней части большого пальца правой руки есть бородавка. Она выглядит красной, как будто он обкусывает ее.
