Поль Кенни - Пекло
Бондель сообщил Коплану:
— К сожалению, ничего утешительного. Похоже, что Баутен исчез. Остаются только две возможности: девушка, с которой он жил, и столяр, работавший на немца. Баутен коллекционировал предметы народного промысла, а также покупал их для своих корреспондентов в Европе и других местах. Этот столяр делал для него упаковочные ящики дли отправки посылок. Поскольку ни он, ни девушка не имеют телефонов, мы отправимся к ним с визитом, не теряя времени.
Они поехали к девушке.
Она работала продавщицей в лавке, расположенной неподалеку от знаменитого храма Изумрудного Будды.
Бондель отозвал девушку и спросил по-английски, нет ли у нее новостей от ее друга Гельмута Баутена.
Девушка рассмеялась и без всякого смущения сообщила, что ее друг бесследно упорхнул одним прекрасным утром из ее гнезда.
— Вечером того же дня, — добавила она, — когда я вернулась домой, на столе лежала записка и деньги. Гельмут забрал все свои вещи: одежду, книги — все. Больше я о нем ничего не слышала. Он даже не прислал ни одной открытки.
— Когда это было? — спросил Бондель.
— В начале года, в январе.
— Мы могли бы как-нибудь вместе поужинать, — предложил ей Бондель.
Она снова рассмеялась и покачала головой.
— Нет, спасибо. Это невозможно. У меня появился новый друг — американский офицер, он мне нравится гораздо больше немца. Гельмут часто бывал в плохом настроении и никогда не смеялся.
— Тем хуже, — вздохнул Бондель, улыбнувшись.
Французы сели в машину и отправились к столяру Ван-Лу, жившему в китайском квартале Бангкока.
Столяр оказался маленьким, худым китайцем с пергаментным лицом. Он был очень активным и хитрым, говорил на странной смеси английского, немецкого и скандинавских языков.
— Нет, с декабря прошлого года я не работаю больше на мистера Гельмута, но я знаю от другого немца, что он живет теперь в Токио. У меня сохранился адрес, на который он часто отправлял в Токио ткани и поделки.
— Прекрасно, — согласился Бондель.
Спустя несколько минут китаец вернулся из своей лавочки, держа в руках клочок бумаги, на котором было нацарапано карандашом: «Мистер Хайнц Хальшмид, Импорт-Экспорт. Кабаши Стор-Нихомбачи, Токио».
Бондель любезно поблагодарил китайца и вышел, взяв адрес с собой.
— Это, конечно, маловато, — сказал он Коплану. — Если бы вы могли остаться дней на пять в Бангкоке, я бы узнал за это время точный адрес Баутена. Кроме того, интересно выяснить, по какой причине он оставил свое место…
Коплан задумался, потом ответил:
— Поскольку я спешу, то завтра же вылетаю в Токио. Вы продолжите здесь свои поиски, но не суйтесь в немецкое посольство. Если что-нибудь узнаете, сообщите Жерару Тайе, с которым я буду находиться в Токио в постоянном контакте.
— Хорошо, — согласился Бондель.
На следующее утро Коплан вылетел на «Боинге» в Токио.
В международном аэропорту Ханеда он ощутил на себе резкое изменение климата.
В Токио стояла холодная осень. В ста километрах от японской столицы, в горах, уже выпал первый снег.
Такси везло его в «Империэл Хотел», где он зарезервировал себе номер на имя Фрэнка Шарвиля, французского инженера, проживающего в Гренобле.
Расположенный неподалеку от Гинзы и коммерческого центра города, «Империэл Хотел» представлял собой нечто вроде небольшого автономного городка в гигантском городе-спруте. Этот современный караван-сарай с тысячью номеров, распределенных по разным зданиям, с огромными конференц-залами, множеством ресторанов, с бесконечными галереями, внутри которых расположены элегантные магазины, представляет собой перекресток, где собираются туристы со всего мира. Можно прожить в Токио недели и решить все свои дела, не выходя за пределы отеля. Здесь имеются агентства всех воздушных компаний и филиалы всех банков. Туристические автобусы отсюда развозят клиентов на неизбежные экскурсии по ночному Токио с вечерами в обществе гейш.
Как только Франсис вошел в номер, он сразу позвонил своему соотечественнику Жерару Тайе, представителю СВИК на месте и одновременно служащему промышленной бельгийско-японской компании. Жерар Тайе должен был заехать за Копланом около девяти часов вечера.
Франсис воспользовался несколькими свободными часами, чтобы окунуться в атмосферу Гинзы, смешаться с неповторимой толпой, которую не увидишь нигде в другом месте.
Токио принято называть муравейником. Лучшего сравнения не найти для города, особенно в часы пик, когда тысячи людей заканчивают свой рабочий день и разъезжаются по крупным магистралям города, в котором очень мало места для миллионов его жителей. При этом никогда нет толчеи и давки, так как японцы очень вежливы и дисциплинированны. Коплан решил разведать окрестности экспортного бюро Хайнца Хальшмида, бывшего несколько месяцев назад корреспондентом Гельмута Баутена.
Увы! Чтобы найти в Токио человека, недостаточно знать имя и адрес. Можно часами кружить по городу, как по лабиринту, так и не находя нужного. Первая попытка Коплана не удалась, и, вернувшись в отель, он обратился за помощью к служащей. Вежливо выслушав просьбу Франсиса, хорошенькая японка сказала:
— Я поняла, что вы ищете…
Написав несколько иероглифов на листе бумаги, она протянула его Коплану со словами:
— Покажите эту бумагу портье. Он посадит вас в такси, шофер которого знает этот квартал.
— Аригато, — поблагодарил Франсис по-японски.
Спустя двадцать минут такси остановилось перед высоким новым зданием. Коплан протянул шоферу один доллар. Шофер объяснил ему, что нужно пройти через арку, чтобы выйти к дому, который он ищет.
На шестом этаже второго здания Франсис обнаружил медную дощечку, на которой было выгравировано черными буквами: «Хайнц Хальшмид, Импорт-Экспорт».
Удостоверившись по крайней мере в существовании фирмы, Франсис с легким сердцем вернулся в отель. Он поужинал в его музыкальном ресторане «Кафе-Терраса» — чудо японского космополитизма, — итальянском ресторане с изысканной кухней, не уступающей лучшим ресторанам Рима и Милана!
В девять часов Франсис спокойно курил «Житан», устроившись в комфортабельном кресле главного холла.
Жерар Тайе появился пять минут десятого. Это был невысокий блондин в очках, с живыми и нервными жестами, с беспокойным взглядом и непримечательной внешностью.
Он сразу увидел Коплана в кресле, прошел прямо к киоску, где купил американские сигареты, задержался на секунду, чтобы взглянуть на продававшиеся там же сувениры, и не спеша вышел.
Коплан последовал за Тайе, с которым поравнялся у виадука, проходящего над улицей, ведущей к Гинзе.
Тайе прямо спросил:
— Каким попутным ветром? Старик сообщил мне о вашем предстоящем приезде, не уточняя сроков и цели.
— Я ищу человека, которого не знаю, которого никогда не видел и не знаю его адреса.
Тайе рассмеялся.
— Детские игры, — иронично сказал он. — Старик меня удивляет. В десятимиллионном городе, где улицы не имеют названий, а дома — номеров, это проще простого.
— Вы когда-нибудь слышали о некоем Гансе Бюльке, бывшем немецком секретном агенте, переместившемся в Японию после войны?
— Мой дедушка, может быть, и слышал, а я нет. Когда умер Гитлер, мне было девять лет, и я еще не служил в СВИК.
— Жаль, — вздохнул Франсис. — Этот немец переметнулся в японскую разведслужбу. Один из его агентов работал на нас, но остальные работают против нас. Я приехал сюда, чтобы обезвредить деятельность этой сети.
— Что вы собираетесь делать? С чего начнете? С помещения объявления в газете?
— У меня есть одна зацепка. Два года назад посредник Бюльке пытался завербовать одного из наших агентов в Бангкоке. Похоже, что этот Гельмут Баутен с начала года живет в Токио.
— Где?
— Не знаю…
— Я не слышал о Гельмуте Баутене.
— Когда Баутен находился в Бангкоке, он имел в Токио корреспондента Хайнца Хальшмида, занимающегося в Токио импортно-экспортными операциями.
— Вы уже виделись с ним?
— Нет, я разработал план… Не могли бы вы предоставить в мое распоряжение небольшую группу из местных людей?
— Я могу мобилизовать нескольких японских сотрудников.
— Они знают дело? Я имею в виду слежку, наблюдение, прикрытие…
— Из шести человек четверо весьма компетентны. Они не говорят по-французски, только по-английски.
— Я могу их иметь под рукой постоянно?
— Четверых да. Это люди свободной профессии.
— У них есть рация?
— В этой стране все помешаны на электронике.
— Когда вы сможете их мобилизовать?
— Руководитель группы — молодой архитектор Осани Коно. Он живет в Иокогаме, если хотите, я позвоню ему и предупрежу о нашем визите. Это в получасе езды.
