Виктор Михайлов - Черная Брама

— Курс сто! — и перевел ручку машинного телеграфа на «самый полный».

Корабль шел на ост.

Непродолжительная видимость опять, уже в который раз за это утро, сменилась снежным зарядом. Колючий мелкий снег с воем и свистом врывался на мостик.

В районе мыса Террасового вахтенный офицер доложил:

— Товарищ капитан третьего ранга, на экране цель номер один, слева шестьдесят! Дистанция сто двадцать кабельтовых!

— Определите курс и скорость! — приказал командир и, склонившись над экраном локатора, увидел цель.

«Разумеется, это „Хьекке Уле“, но где же тогда мотобот?» — подумал он и отдал приказание:

— Объявить боевую тревогу! Личный состав занял места по боевому расписанию.

— Как ваше мнение? — после небольшой напряженной паузы спросил командир Девятова.

— Опытный и умный противник. Постарается себя не обнаружить. Помните сообщение штаба: «В четырех кабельтовых мористее транспорта мотобот без флага». Рассуждая логично, ему безопаснее идти не с левого борта транспорта, а с наветренной стороны, — сказал Девятое.

— Что вы хотите этим сказать? — раскуривая трубку, спросил Поливанов.

— На экране локатора мотобот не просматривается, — продолжал Девятов. — Стало быть, он следует все так же мористее транспорта и в такой непосредственной близости, чтобы радиолокационная станция не могла его обнаружить. На экране локатора мотобот сливается с целью номер один.

— Но при таком норд-осте он рискует разбиться о транспорт, — возразил Поливанов.

— Конечно, это риск, — согласился Девятов. — Но капитан мотобота рассуждает так: «Чем больше риска — тем больше денег!» Кроме того, моряки они неплохие.

— Товарищ капитан третьего ранга, лейтенант Голиков прибыл по вашему приказанию! — лихо доложил командир боевой части.

Он был молод, красив и строен, отлично об этом знал и откровенно, словно со стороны, сам собой любовался.

— Товарищ лейтенант, я поставил перед вами задачу при появлении целей, следующих на ост, усилить наблюдение и докладывать мне лично! — вновь раскуривая погасшую трубку, сказал Поливанов.

— Товарищ капитан третьего ранга, я уже докладывал: цель номер один по курсу слева шестьдесят. Вторая цель не наблюдается…

— Это мне известно, — перебил его Поливанов, — А если, пользуясь разрешающей способностью радиолокации, мотобот идет по борту транспорта параллельным курсом?

— Если мотобот идет вблизи транспорта на расстоянии не больше четырех-пяти кабельтовых, на экране локатора малая цель сольется с большой, — ответил Голиков.

— Усильте наблюдение. Следите за возможным раздвоением цели! Докладыслйте мне лично! — приказал Поливанов.

— Ясно! Разрешите идти?

— Идите!

Так же лихо Голиков повернулся кругом и спустился с мостика.

Поливанов вызвал Юколова. Механик явился на мостик и доложил по форме.

Во всей фигуре и внешности механика было что-то штатское. Десятый год Юколов служил на корабле, его дисциплинированность могла быть примером для любого офицера, и все же что-то неуловимое в его характере и манере держаться создавали это ощущение. Быть может, причиной этому была необычная мягкость в обращении с людьми, а быть может, улыбка, теплая и немного ироническая.

— Товарищ Юколов, — начал командир, — нам предстоит задержать мотобот, за которым установилась слава самого ходкого судна в Варангер-фьорде.

— Все, что возможно, будет сделано, — ответил Юколов.

— Будьте готовы к тому, чтобы сделать невозможное. Понятно?

— Ясно.

В глазах Юколова командир прочел выражение вспыхнувшего интереса.

— Разрешите идти? — спросил он.

— Идите.

Конечно, механику было далеко до флотского блеска Голикова. Он повернулся и сошел с мостика, но чувствовалось, что Юколов увлечен решением технической задачи, поставленной командиром.

А ветер по-прежнему гнал большую волну и кренил корабль на борт.

Прошло два часа, с тех пор как корабль оставил мыс Крутой. Командир и помощник были на мостике.

— Погода скверная, — заметил Девятов.

— В хорошую погоду шпионов не высаживают.

На мостик поднялся лейтенант Голиков и молодцевато доложил:

— Товарищ капитан третьего ранга, на траверзе Пахта — Наволока цель раздвоилась: номер один следует прежним курсом на створы Кольского залива, цель номер два развернулась на вест!

— В штурманскую! — уже на ходу приказал командир, спускаясь с мостика.

Голиков последовал за ним. Склонившись над картой, командир передал на мостик:

— Курс сто восемьдесят! Помощник, дать максимально возможный ход!

Девятое отлично понял командира и, передав вахтенному курс, снял крышку переговорника:

— Механик, давайте все ваши резервы!

Юколов затянул пружинные весы регулятора. Стрелка тахометра показывала предельное количество оборотов, но, дрогнув, она медленно поползла вправо… Сорок оборотов выше нормы!

Механик завернул до конца маховичок ручной отсечки — стрелка тахометра еще медленнее двинулась вправо, дрогнула и остановилась — еще сорок оборотов!

Прислушиваясь к работе двигателей, Поливанов улавливал их быстрый, напряженный ритм. Корабль шел поперек волны, и за кормой бежал длинный пенистый след.

— Механик, обороты! Еще обороты! — крикнул в переговорную трубу Поливанов.

Юколов скорее угадал, чем расслышал, требование командира. Человеческий голос терялся в этом лязге и грохоте. Оставалась последняя, совсем незначительная возможность увеличения хода, и механик направился к насосам высокого давления. Мотористы вручную оттягивали каждый сектор поворота плунжера. Шум двигателей был такой силы, что, казалось, еще немного — и барабанные перепонки не выдержат. Механик подбежал к приборам и проверил температуру масла, затем, взглянув на тахометр, он увидел, что стрелка медленно поползла вправо — еще двадцать оборотов, он это знал — последние двадцать оборотов.

— Как на локаторе? — спросил командир.

— Идем на сближение. Цель слева шестьдесят! Дистанция сорок пять кабельтовых! — доложил лейтенант Голиков.

— Штурман, место встречи? — спросил Поливанов.

— При таком ходе — десять кабельтовых юго-западнее банки Окуневой, на траверзе мыса Супротивного! — доложил Изюмов.

— Механик, прибавьте оборотов! — крикнул в машинное Поливанов и сквозь грохот дизелей едва услышал:

— На пределе!

Почувствовав удушливый запах дыма, Юколов от переговорника бросился к топливному сепаратору.

При такой перегрузке оба дизеля требовали все больше и больше топлива, оно не успевало поступать в расходные баки, и пришлось включить для подкачки сепаратор. Сейчас, начиная от левого отсека, где стоял сепаратор, все машинное отделение быстро заполнялось удушливым дымом…

Корпус корабля дрожал, испытывая вибрацию.

— По корме слева шестьдесят цель номер три! Дистанция сто двадцать кабельтовых! — доложил Голиков.

Командир и помощник переглянулись. Откуда взялась третья цель?

— Рыбак идет в Мурманск, — высказал предположение Девятов.

— Возможно, — согласился Поливанов и приказал: — Сообщайте продвижение цели три! Где цель номер два?

— Цель номер два в районе острова Красный! — доложил лейтенант Голиков.

Прошло еще несколько мгновений, и вахтенный сигнальщик доложил:

— Вижу цель слева сорок! Дистанция тридцать кабельтовых.

Командир вскинул бинокль.

Бортом к волне, вздымая по обеим сторонам форштевня два крутых, пенистых вала, на большой скорости шел мотобот «Бенони». Они узнали его по приметам, указанным в радиограмме штаба.

— Набрать сигнал «поднимите флаг»! — приказал Поливанов.

На фале взвились два сигнальных флага.

Прошло несколько напряженных минут, вдруг мотобот.развернулся на норд и показал корму.

— Лево на борт! — приказал Поливанов.

— Есть лево на борт!

Заваливаясь, корабль начал менять курс.

— На румбе шестьдесят градусов! — доложил вахтенный. — Корабль продолжает катиться влево!

— Сдерживать!

— Есть сдерживать!

— На румбе сорок пять! — доложил вахтенный.

— Так держать! — приказал командир, снял крышку переговорника и, почувствовав сильный запах гари, крикнул: — Что там у вас, механик?

Сквозь грохот двигателей до него едва долетели слова:

— Ничего страшного, дизельное топливо попало в фрикционную муфту привода…

— Сколько можете держать такой ход?

— Не больше десяти минут. Температура масла резко повышается, — услышал Поливанов.

За то время, что корабль закончил разворот и лег на новый курс, «Бенони» вырвался вперед. Расстояние между ним и «Вьюгой» быстро увеличивалось.

В это время свинцовый полог над ними словно рассекло надвое, и, хотя грозный вал нового заряда был совсем недалеко, по-весеннему ярко светило солнце.