Колин Форбс - Атлантический экспресс
Уго Сала крепко выругался, когда затормозил так, что чуть не вылетел через ветровое стекло. Ремень безопасности сдавил ему грудь, и Уго закашлялся. Продолжая ругаться, он смотрел на вереницу трамваев, полностью заслонявших обзор.
Доехав до знакомого тупика, Уогрейв резко повернул фургон влево. Не снижая скорости, он несся по вымощенной булыжником узкой улочке. Поднеся ко рту микрофон, он произнес пароль:
— Встречайте Рокко… Встречайте Рокко…
Ворота в конце тупика продолжали оставаться закрытыми. Эльза вжалась в спинку сидения.
— Ради Бога, притормози! — умоляюще произнесла она.
— Ты хочешь, чтобы такси снова увязалось за нами?
Ворота не открывались, и Эльза прикрыла глаза.
Когда до ворот осталось не более двадцати метров, они распахнулись вовнутрь, и, заехав во двор, Уогрейв остановился. В зеркало заднего вида он наблюдал, как ворота тут же закрылись. Они приехали.
Как только трамваи проехали, Уго Сала рванул вперед, но фургон как будто испарился. Уго понял, что упустил его. Остановившись у тротуара, он принялся говорить в микрофон, настроенный отнюдь не на частоту диспетчерской такси:
— Говорит Рим-третий… Говорит Рим-третий. Пассажир вышел. Повторяю, пассажир вышел…
— Где вы находитесь? — спросил голос владельца гаража.
— Проспект Пизани…
— Направляйтесь на миланский вокзал и ждите прибытия пассажира…
10. Цюрих
Ровно в 14.35 — когда кавалькада машин полковника Молинари выехала из ворот аэропорта, устремившись на юг, — полковник Игорь Шарпинский под видом торговца редкими книгами приземлился в цюрихском аэропорту. Среди пассажиров, спускавшихся по трапу, был Руди Бюлер. На паспортном контроле швейцарские офицеры, как всегда, дотошно проверяли документы. Офицер, которому Голшак протянул свой паспорт, посмотрел на стоящего перед ним человека, а затем взглянул на фотографию в паспорте.
— Не могли бы вы на минутку снять очки, сэр? — вежливо спросил пограничник.
— Конечно. Извините… — рассеянно сказал Гол- шак.
Он снял очки с толстыми стеклами. Его лицо соответствовало изображению на фотографии, но швейцарца поразили глаза Голшака — холодные, немигающие. Голшак заметил, что — как и у других пассажиров — пограничник записал его номер паспорта и спросил адрес. Он не знал, что это делалось по личному распоряжению полковника Леона Шпрингера, объявившего тревогу на всех пограничных пунктах.
— Спасибо, господин Голшак. Сколько времени вы проведете в Швейцарии?
— Один или два дня. Затем я направляюсь в Германию.
Выйдя из аэропорта, Голшак не обратил внимания на автобус, в который садились прибывшие пассажиры, а помахал рукой такси.
— Отель «Бор о'Лак», пожалуйста. — Он сел на заднее сидение, поставив чемодан рядом. Когда такси отъехало от аэропорта, Голшак посмотрел на часы и попросил водителя остановиться. Некоторое время он сидел, погруженный в свои мысли. Падал снег, и «дворники» машины еле справлялись с работой, очищая ветровое стекло.
— Вы не знаете, — спросил Голшак на прекрасном немецком языке, — какой-нибудь поезд идет сегодня в Бонн? Если да, то я вернусь в Цюрих позже…
— Поезд в Германию отправляется в 15.30. Вы как раз успеваете.
— Тогда отвезите меня, пожалуйста, на вокзал. Побыстрее, если это возможно… — Голшак указал на падающий снег.
Прибыв на цюрихский железнодорожный вокзал, Голшак расплатился и, когда такси уехало с другим пассажиром, вошел в зал ожидания. Там он подождал йемного, глядя на человека, стоявшего с отсутствующим видом возле газетного киоска. Затем спустился на Эскалаторе в подземный торговый центр. Держа чемодан в руке, он прошел через весь центр и поднялся по другому эскалатору. Выйдя с другой стороны вокзала, направился к отелю «Швейцерхоф». Стеклянные двери автоматически раздвинулись, и его обдал поток теплого воздуха. Вручив клерку свой паспорт, он взял анкету.
— У меня заказан двойной номер с ванной…
Клерк полистал книгу.
— Да, господин Голшак. Заказ сделан из Вены. Комната 201.
Голшак долго заполнял анкету, вписывая все данные печатными буквами. Когда он почти закончил, в вестибюль вошел Руди Бюлер, который прибыл в отель на такси. Чуть позже вошел человек, стоявший у газетного киоска на вокзале. Он принялся разглядывать драгоценности, выставленные в витрине.
— Вы сказали, комната 201? — громко спросил Голшак, чтобы его услышал и Руди Бюлер.
— Да, сэр. Носильщик отнесет ваши вещи в комнату.
— А у вас есть расписание поездов?
Клерк терпеливо передал ему расписание, и Голшак отошел в сторону. В это время Руди Бюлер быстро заполнил анкету. Человек в вестибюле все еще продолжал рассматривать витрину. Затем, вроде бы случайно, все трое направились к лифту в сопровождении носильщика с чемоданом Голшака.
Лифт был маленький, и четверо мужчин еле поместились в нем.
Когда лифт остановился на втором этаже, первым вышел мужчина, рассматривавший драгоценности. В руке он держал ключ от номера 207.
— Вам на третий этаж, — сказал носильщик Бю- леру.
Мужчина из комнаты 207 остановился у своей двери, а Голшак и носильщик пошли дальше по коридору. Оказавшись один в номере, Голшак рассчитал время, за которое Бюлер сможет пройти из своей комнаты в номер 207. Проверив ванную, он зашел в огромную спальню и посмотрел в окно, выходившее на Банхофштрассе, самую богатую улицу в мире, на которой находились все крупнейшие швейцарские банки. Снег продолжал падать. Посмотрев на часы, Голшак выглянул в коридор и, убедившись, что он пуст, направился к номеру 207. Он постучал в дверь особым образом, и Бюлер, сначала слегка приоткрыв ее, впустил Голшака в комнату. Не тратя время на приветствия, Голшак спросил:
— Все готово? — Он осмотрел комнату. — Я хочу отправить несколько шифровок. Немедленно.
— Я готов, сэр.
Генрих Баум, человек, стоявший у газетного киоска на вокзале, работал зубным врачом в Базеле. Он открыл лежащий на столе чемоданчик, в котором лежали зубоврачебные инструменты. Баум нажал на две потайные кнопки, выдвинул антенну и вставил три штепселя в розетки — передатчик был готов к работе.
— Вам поступили два сообщения, — сказал он Гол- шаку. — Одно из Милана, а второе из Москвы.
Голшак снял очки с толстыми стеклами и с чувством облегчения надел свое пенсне. Сообщение из Милана было коротким: «Питер приземлился успешно. Перехват сорвался. Судя по всему, он выедет из Милана на „Атлантическом экспрессе“ в 17.05». Он передал сообщение Бюлеру.
— Мы как раз вовремя приехали, — заметил Голшак.
Сообщение из Москвы было еще короче: «При необходимости используйте весь аппарат для уничтожения Питера». Хотя подписи не было, Голшак знал, что эту шифровку послали Леонид Седов и маршал Прашко. Его охватило чувство ликования, но Голшак умел скрывать свои эмоции. Питер — это было кодовое имя генерала Маренкова. Голшак ждал этого всю жизнь. Если он окажется победителем, — а при поддержке маршала Прашко это было возможно, — он станет председателем КГБ. Голшак передал листок бумаги Бюлеру, стараясь говорить тихим и ровным голосом.
— С этого Момента все диверсионные группы ГРУ переходят в наше подчинение.
— Будем надеяться, что до этого дело не дойдет…
Голшак посмотрел на Бюлера своими бесцветными глазами, и немец пожалел, что открыл рот. Он быстро направился в ванную комнату, где сжег сообщения, а пепел выбросил в унитаз. Находящийся в гостиной Голшак достал из каталога «Сотбис» три телеграммы И протянул их Бауму.
— Отправьте их в таком же порядке, — проинструктировал он. — А теперь посмотрим на карту, — сказал он Бюлеру, вернувшемуся в комнату.
Бюлер разложил на кровати крупномасштабную карту Швейцарии. Наклонившись, Голшак указал шариковой ручкой на два района, л В одной из этих точек между Миланом и Цюрихом мы уничтожим Питера, — сказал он спокойным голосом, как будто речь шла о деловой сделке. Бюлер посмотрел на второй район, который указал Голшак.
— Мы пойдем даже на это?
— Если это будет необходимо. Я уже предупредил Андерматт. Разрушения будут катастрофическими, но главное уничтожить Питера. Все остальное неважно.
Пока они разговаривали, Генрих Баум стал передавать первую шифровку. Но прежде чем включить передатчик, он установил таймер на две с половиной минуты. Вряд ли поблизости находились швейцарские фургоны радиоперехвата, но Голшак не любил рисковать даже по мелочам. Двум фургонам радиоперехвата требуется не менее пяти минут, чтобы запеленговать и определить местонахождение секретного передатчика.
Шифровкам, которые отправлял Баум, надо было пройти всего несколько километров до того места, где располагался главный советский передатчик. За восточным берегом реки Лиммат, разделяющей старинный город на две части, начинается холмистая местность — Цюрихберг. Покрытые лесами склоны в летнее время привлекают многих жителей Цюриха. Но зимой здесь редко можно встретить человека. Возле проселочной дороги Хебеери-Вег стоял большой трайлер.
