Чингиз Абдуллаев - Рождение Люцифера
– Вы противоречите сами себе. Вторые ключи у матери вы используете как подтверждение его возможной невиновности, а теперь говорите, что он не стал бы передавать ей ключи в силу своей близости к матери.
– Он знал, что у него нет никаких пакетов, – ответил Дронго. – Только в том случае можно хранить дубликат ключей у матери, когда ты чист.
– Извините, господин Дронго, но это не доказательство.
– А если парень не виноват и его осудят?
– Тогда почему он молчит? – нахмурился Тихомиров. – Если бы попытался нормально нам объяснить, возможно, мы бы ему поверили. Я долго с ним беседовал, убеждал, уговаривал, но все бесполезно. Он настаивает на своей невиновности, но не может вразумительно объяснить, каким образом на пакетах с наркотиками оказались его пальцы.
– А если это провокация сотрудников Госкомитета по борьбе с наркотиками?
– У вас бурное воображение, – недовольным тоном парировал следователь. – Там работали профессионалы, которых я лично знаю. Нет, никакой провокации не было, и на пакетах действительно его отпечатки. Возможно, здесь замешана женщина; я почувствовал нечто похожее, когда он упрямо молчал, не желая даже объяснить мне, как могли оказаться в его доме эти пакеты. Но Хасанов дал показания, что лично получал наркотики от Максарева, и таким образом автоматически превратился в обычного агента по сбыту, который раскаялся и активно сотрудничает со следствием, тогда как Максарев пойдет по делу как организатор преступной группы и может получить достаточно большой срок.
– Я мог бы с ним увидеться?
– Конечно, нет. Это невозможно, вы же меня понимаете.
– Понимаю. Но я уверен, что парня подставили.
– Я могу узнать, на чем зиждется такая уверенность?
– Там сложная комбинация, – попытался объяснить Дронго, – в которой задействовано несколько человек. Кто-то сознательно подставляет его мать и несколько ее друзей. И у меня уже есть доказательства.
– Шпионы не по моему ведомству, и заговоры тоже, – сухо пояснил Тихомиров. – Я занимаюсь уголовными преступлениями и торговцами «белой смертью».
– Вы же опытный человек, – сделал последнюю попытку Дронго, – и вы следователь, который уже много лет занимается расследованиями подобных преступлений. У вас должна быть развита особая интуиция. Прислушайтесь сами к себе. Вы же разговаривали с этим Максаревым. Неужели верите, что он действительно торговец наркотиками? Вы должны уметь чувствовать людей.
– Простите еще раз, господин эксперт, но все это демагогия. Может, вы расскажете о каких-нибудь конкретных фактах, чтобы я мог вам поверить?
– Хорошо.
Дронго начал подробно рассказывать о произошедшем в Риге аукционе, когда подставная фирма перекупила землю, на которую претендовал Кродерс. Затем рассказал о наезде на Старовских, убийстве сына Мухамеджанова и увольнении Охмановича. О Райхмане он решил пока не рассказывать. Профессионалы не любят, когда их втягивают в политику. В заключение он рассказал об их поездке с Эдгаром в Германию и встрече со Звирбулисом, оказавшимся на редкость откровенным.
Тихомиров внимательно его выслушал, ни разу не перебив. Он умел слушать. Это очень важное качество для следователя. Затем долго молчал. Перекупка земли на аукционе и разговор со Звирбулисом в Дуйсбурге были достаточно убедительными фактами.
– И вы не знаете, кто стоит за этими случаями? – наконец спросил следователь.
– Это я и пытаюсь выяснить. Совпадение сразу нескольких случаев подряд слишком невероятно. И убийство сына известного предпринимателя…
– Где он погиб?
– Не знаю. С Мухамеджановым я еще не встречался.
– Давайте я сейчас проверю, – предложил следователь и тут же поднял трубку: – Говорит Тихомиров. Проверьте по картотеке, была ли за последние месяцы автомобильная авария с участием Мухамеджанова… Вы знаете его имя? – повернулся он к Дронго.
– Не знаю. Но отца зовут Фазилем. Если хотите, мы можем узнать у Максаревой, – предложил эксперт.
– Узнайте, – согласился следователь.
Дронго быстро вышел из кабинета и увидел сидевшую на стуле в коридоре Максареву.
– Как звали погибшего сына Мухамеджанова? – спросил он.
– Что? – не сразу поняла Делия.
– Как звали его погибшего сына?
– Да, конечно… Его звали… Господи, я все забываю. Его звали… Наиль. Наиль Мухамеджанов.
Дронго вернулся в кабинет к следователю и сообщил:
– Его имя – Наиль.
– Проверьте, попадал ли в аварию Наиль Фазилевич Мухамеджанов, – сказал в трубку следователь, – и возбуждено ли уголовное дело по факту смерти в автомобильной аварии этого господина. Да, очень срочно… Сейчас проверят, – сказал он Дронго, кладя трубку.
– Спасибо.
– Пока не за что.
– Спасибо, что поверили и решили проверить.
– Но это еще ничего не доказывает, – предупредил Тихомиров. – Слишком невероятная история. Какой-то неизвестный мститель, решивший так страшно всем отомстить… Неужели вы верите в такие сказки?
– Я же изложил вам факты. И еще у меня много вопросов к судье Шевелевой.
– Да, я ее тоже знаю, – недовольно произнес следователь. – Она, конечно, не лучший образец судейского корпуса. Кстати, в дело Старовских я поверил, только когда услышал ее фамилию. Она могла вынести подобное решение. Уже есть несколько подобных решений по рейдерским захватам, где она умудрилась вынести явно внеправовые решения, не обоснованные ни нормами права, ни нормами морали. В таких случаях есть вопросы и к ее председателю. Но все равно, сколько веревочке ни виться… рано или поздно ее уберут.
– А пока она будет выносить свои незаконные решения? – спросил Дронго.
Тихомиров не ответил. Опустив голову, он начал перебирать бумаги.
– Поэтому я решил все проверить, – наконец заговорил следователь. – Возможно, у Старовских действительно незаконно отобрали клинику, а у этого бизнесмена из Риги нагло перекупили землю. Но насчет Мухамеджанова мы сейчас узнаем.
– А насчет Игоря Максарева?
– Я уже вам сказал, что ваша встреча невозможна, – твердо произнес Тихомиров.
Тут зазвонил телефон, и он снял трубку.
– Я слушаю. Да, автомобильная авария. Где она случилась? На Минском шоссе, у Можайска… Понятно. Как вы сказали? Все правильно, Мухамеджанов Наиль Фазилевич. Сколько ему лет? Двадцать? Да, видимо, это он. Что там произошло? Да, я понимаю. А где водитель грузовика? Да, понял. Кто ведет это дело? Ясно. Спасибо. До свидания. – Положив трубку, Тихомиров взглянул на Дронго: – Этот молодой человек ехал на своем «Мерседесе», когда в него врезался грузовик. Парень был тяжело ранен, но водитель грузовика сбежал. Парень умер по дороге в больницу, а водителя до сих пор не нашли. Это какой-то молдаванин, который работал в строительном управлении всего два месяца и исчез сразу после аварии.
– Вы еще сомневаетесь? – спросил Дронго.
Следователь задумался:
– Вы понимаете, какое это грубое нарушение закона? Я фактически разрешаю свидание подозреваемого с частным лицом, который даже не является его адвокатом. Я ведь обязан соблюдать букву закона. Надеюсь, вы это понимаете?
– Я могу облегчить вашу задачу, – предложил Дронго. – Его мать сидит в коридоре, она может прямо сейчас выписать мне доверенность на представление интересов их семьи в этом процессе. Юридическое образование у меня есть.
– Нужно заверить его у нотариуса, и вы должны быть гражданином России, – напомнил Тихомиров.
– Это уже придирки, – улыбнулся Дронго.
– Никогда не думал, что дам так легко себя уговорить, – признался следователь. – Хорошо. Но пусть она все-таки выпишет вам доверенность, чтобы у меня были хоть какие-то основания для вашей встречи с Игорем Максаревым.
– Тогда я ее позову, – снова поднялся Дронго.
Глава 10
В следственный изолятор эксперт приехал вместе со следователем. Тихомиров выписал ему разрешение и приказал вызвать в комнату для беседы Игоря Максарева. Когда парень вошел в комнату, Дронго поразился, насколько молодой человек был похож на свою мать. Высокого роста, красивый, с копной густых волос, спадающих на глаза. За время пребывания в следственном изоляторе он успел отпустить небольшую бородку и усы, придававшие ему удивительно интеллигентный вид. Игорь вежливо поздоровался.
– Добрый день, – кивнул в ответ Тихомиров. – Я хочу представить вам друга вашей матери, который приехал сюда по ее поручению. Она оформила документы и решила поручить ему представление ваших интересов.
– А мой адвокат? – удивился Игорь.
– По закону вы имеете право на нескольких защитников, – пояснил следователь, – но в данном случае его прислала ваша мать. Хотя вы можете отказаться.
– Ну, раз она так решила… – пожал плечами Максарев.
– В таком случае оставляю вас одних. – Тихомиров поднялся и вышел из комнаты.
