Личная жизнь шпиона. Книга вторая - Андрей Борисович Троицкий
— Послушайте, — сказала Захарова. — Если что-то надо найти, спросите. Мы ведь уже знакомы… Встречались уже.
Орлов перевел на нее пустой взгляд и покачал головой:
— Вы ошибаетесь, гражданка. Первый раз вас вижу.
Он выдвинул второй ящик, высыпал на стол все, что в нем было, и стал разворачивать какие-то скомканные бумажки. Через минуту на столе оказалось содержимое последнего третьего ящика, гэбэшник перелистал старую записную книжку, попавшую на глаза, и сунул ее в карман.
— Послушайте меня, — сказала Захарова. — Я готова ответить на все вопросы. Честно и откровенно. Да, я кое-что утаила. Мне не хотелось… Вы, наверное, понимаете, о чем я… Не хотелось обсуждать личную жизнь погибшей подруги, копаться во всем этом. В ее мужчинах, ее долгах, ее отношениях с мужем. Но теперь я готова поговорить, обо всем рассказать… В полном объеме. Чистосердечно.
— Гражданка, я вас первый раз вижу, — повторил Орлов. — Меня часто за другого человека принимают. Внешность типичная. Я уж привык к этому.
Он выбрал еще одну записную книжку, перелистал и опустил в карман, минуту пошептался с оперативником в черном плаще и ушел. Захарова ерзала на стуле и представляла, как на заседание народного суда придет ее сын, взрослый парень, который уже все понимает, еще придет ее мать, подруги. Думать об этом она долго не могла. Перед глазами сама собой возникала физиономия майора гэбэшника, копавшегося в ее ящиках. Прошлый раз он был вежливым. Скоро она вспомнила имя майора — Виктор Орлов. Но теперь это уже не имело никакого значения.
* * *
На станции метро Таганская, как всегда, было полно народу. Следуя в русле людского потока, похожего на реку, Разин кое-как доплыл до эскалатора. Когда до цели оставалось несколько шагов, кто-тронул его за плечо. За спиной оказался майор милиции Феликс Судаков, его лицо, как всегда, бледное, похожее на ноль, было грустным. Судаков сказал, чтобы Разин не оборачивался.
— Есть разговор, — сказал Судаков. — Когда выйдем в город, идете за мной. Держите дистанцию.
На улице светило солнце, Разин долго прикуривал. Когда дистанция достигла метров тридцати, пошел за ним. Сегодня Разин не пытался оторваться от слежки, у него не было назначено визитов или встреч, о которых не должна была знать госбезопасность, но московское метро так устроено, так создано, что через две пересадки люди, следующие за тобой по пятам, сами теряются неизвестно где.
Судаков перешел дорогу, через некоторое время они оказались в лабиринте переулков, застроенных старыми домами. Разин следовал на почтительном расстоянии и чуть не потерял милиционера, когда тот нырнул в полуподвал, где помещалась закусочная. Внутри было накурено, посетителей немного, здесь на разлив торговали крепленым вином и бутылочным пивом, из закусок ставрида или отварные сосиски без гарнира. Они встали за угловой столик, съели по куску рыбы и глотнули вина.
— С вами трудно встретиться, поговорить еще труднее, — сказал Судаков. — Вокруг крутятся оперативники. Телефон слушают. Во дворе гэбэшные машины стоят. Вот и сегодня я полдня потратил, думал, что опять не повезет. А у меня дело срочное, как назло.
— Ну, мы все-таки встретились, — улыбнулся Разин.
— Как вы знаете, ваши коллеги решили, что они лучше милиции справится с этой задачей, найдут убийц. Дело у нас забрали. Мне нахамили и дали пинка под зад, и я полетел к такой-то матери… Но взамен получил некий бонус. Гэбэшники обещали информировать меня о расследовании и присылать копии важных документов. Как ни странно, не обманули.
— Неужели? — Разин допил свое вино.
— Когда дело еще было нашим, милицейское начальство распорядилось напечатать ориентировку о пропавшей женщине. И повесить эти объявления на милицейские стенды по всей Москве. Так и так, пропала гражданка, тех кто ее видел, просим обратиться в отделение милиции по месту жительства или позвонить… Думали: вдруг появится свидетель, и ниточка потянется. В милицию пришла некая Анна Николаевна. Вполне нормальная, адекватная женщина лет пятидесяти. Она рассказала: перед Новым годом видела, как неизвестный мужчина на улице несколько раз ударил Татьяну Федоровну по лицу, затолкал ее в машину и увез.
— Женщина запомнила нападавшего?
— Короче, так… Дама сунулась в одно отделение, в другое… Ее отправили ко мне на Петровку. Я снял показания и дал ей посмотреть несколько альбомов с физиономиями уголовников, которых привлекали за насильственные преступления. Она опознала Олега Крапивина. На вид лет тридцать пять, рост выше среднего. Трижды судим за грабеж и разбой. Опасный парень. Последний раз вышел на свободу пару лет назад, ему запрещено проживать в Москве и других крупных городах. Где он сейчас, с кем водит дружбу, мы не знаем. И что натворил за эти пару лет, — тоже вопрос.
— Вы звонили в Комитет?
— Позвонил руководителю оперативной группы. Рассказал о свидетельнице и ее показаниях. И удивился, что там не выразили интереса к свидетельнице. Из разговора я понял, что у них уже есть подозреваемый. И на него повесят все концы. Поэтому Крапивин, ну, это тот парень, который средь бела дня похитил вашу супругу, — им уже не нужен. Через неделю я получил официальную информацию, что убийца — некий Бортник. Они же обещали присылать важные документы — и прислали. А потом приехал их паренек, чтобы забрать показания свидетельницы, которые я записал…
— А если та женщина ошиблась?
— Маловероятно. Я показал ей один альбом, там было четыре фото этого деятеля, во всех видах. Потом достал другой альбом, там были карточки Крапивина двухлетней давности. Короче, эта дама видела не меньше десятка его фотографий. И везде его опознала. Я разложил перед свидетельницей несколько женских фотографий. Подобрал, чтобы были примерно одного возраста. Она, не задумываясь, показала на вашу покойную жену.
— Как найти Крапивина?
— Не знаю. И боюсь, что никто не знает. Но у него есть сводный брат Роман Греков. Доцент кафедры экономики МГУ. В своих кругах известная личность, ездит по заграницам, живет на широкую ногу. Когда последний раз с Крапивиным случились неприятности, старший брат нанял хорошего адвоката. И Крапивин получил срок ниже низшего предела. И вообще, у этих братьев хорошие отношения. Всю жизнь они держатся друг за друга. И еще одна вещь…
— Ну, давайте. Без предисловий…
— У нас в ГУВД есть копия дела в двух томах, туда подшиты все бумажки, начиная со свидетельства о смерти. И, кроме того, я получаю копии свежих материалов. Но
