Н. Старжинский - Хозяин тайги
— Иди же! Иди! — повторял все так вне приветливо Кандауров. — Вари кашу и больше не являйся с такими речами.
Фома с хмурым видом поплелся к костру.
3
Утром на следующий день случилось новое происшествие: исчезла Настя. Убежала она чуть свет. Еще ночью Мешков видел ее на обычном месте. Настю звали, искали повсюду, но ее и след простыл.
— К вечеру объявится, — успокаивал Мешков. — Вот как уйду я, так и знайте, назад вернется. Не любит она в деревне жить.
Подождали еще часа два, даже работу начали с опозданием. Все, рассыпавшись по тайге, ходили, кричали, но без толку. Особенно беспокоился Миша. Он попытался было отыскать ее по следам, но почва подмерзла, и Миша ничего не обнаружил.
Так и ушел Яков один.
Проводив Мешкова, Кандауров направился со своим поредевшим отрядом на съемку.
Рядом с землемером шел Миша, все время озиравшийся по сторонам.
— Вот видишь, Миша, сколько нам хлопот с Настей, — сказал землемер, жмурясь.
— Сегодня же вернется она, обязательно вернется, — пообещал Миша. Он и в самом деле был уверен в этом.
День выдался холодный, ветреный. Рабочие продрогли И радовались, когда приходилось идти тайгой. На открытых местах резкий ветер обжигал лицо, вырывал вешки из рук. Но в самую чащу он не мог пробиться, разбиваясь о густые вершины лиственниц, о мохнатые лапы елей. Деревья раскачивались и сердито шумели, словно негодуя на ветер, который обнажал тайгу, срывая с дубов и кленов последние багряные листья.
Рабочий день кончался. Кандауров надеялся, что, пока светло, они еще успеют пройти небольшую съемочную линию. В лесу стучали топоры, звенела пила, с шумом и треском падали деревья, и этот шум заглушал удары ветра. Рабочие торопились закончить просеку, мечтая о горячем чае и теплой палатке.
Среди деревьев обозначился просвет, и вскоре отряд вышел к озеру, покрытому льдом. Здесь тайга была стиснута между большим кочковатым болотам, лишенным растительности, и длинным, или «Долгим», как его здесь называли, озером, от которого пошло и название участка.
Время от времени Миша принимался звать Настю. Хотя они работали сейчас в другом конце участка и отошли от лагеря очень далеко, то… вдруг откликнется! Может быть, она бродит где-нибудь поблизости.
Миша вышел из осинника, который тянулся узкой лентой между озерам и болотом, соединяя два больших массива тайги, окинул взглядом топкую ложбину, окаймленную крутым, словно бы искусственным валом, приложил ко рту ладони в виде рупора и крикнул:
— На-астя! На-астенька-а!..
И вдруг издалека довольно явственно кто-то отозвался.
«…астя-а… астенька-а-.." — услышал Миша. Эхо! Но какое точное, ясное! Будто сама тайга, заразившись волнением Миши, помогала ему искать пропавшую девочку.
— На-астя-а! — еще раз крикнул Миша, и эхо послушно повторило: «…астя-а…»
«Неужели же мы не отыщем ее? — подумал Миша. — Нет, не может этого быть!»
— Мы тебя отыщем, Настя-а! — крикнул он.
«…тыщем… астя-а…» — повторило эхо.
Миша постоял еще несколько минут, осматривая расстилавшееся перед ним болото, и вернулся к отряду.
Миша застал Кандаурова за измерением угла.
Землемер уже сделал один отсчет и теперь согревал пальцы дыханием. Голые руки одеревенели от холода, а в перчатках писать неудобно.
Вдруг внимание его привлек след на песке. Все еще согревая пальцы дыханием, землемер наклонился.
— Эге-ге, — сказал он протяжно, — вот кто здесь бродит… — И подозвал Панкрата. — Приходилось тебе видеть такие следы?
— Видал… Тигр… — бросил спокойно Панкрат. — Этим нас не удивишь.
— Где, где тигр? Следы тигра увидели? — закричал взволнованно Миша, бросаясь к ним.
Он опустился на колени и, дрожа от нетерпения и любопытства, нагнулся над отпечатком широкой мягкой лапы.
— Неужели тигр? Вот так так! — Миша даже присвистнул от удивления.
— Полосатый хозяин, — со снисходительной усмешкой подтвердил Панкрат. — Бывает, заглядывает и сюда.
Миша все не мог оторвать завороженного взгляда от слабого отпечатка на песке. Да, этот след мог оставить, конечно, только тигр. Шел он, наверно, очень осторожно и только в одном месте ступил на рассыпчатый песок. Кругом были мох, трава, опавшие листья, и Миша не нашел больше ни одного отпечатка.
— Ну вот что, товарищи, — сказал землемер, — с тигром шутки плохи. Если мы его не убьем, сами можем пострадать. Особенно за Настю боюсь…
— Совсем свежий след, — сказал Панкрат. — Полосатый хозяин поблизости бродит.
— Если пойдем к озеру и нам удастся отыскать полынью, там и сделаем засаду. Тигр не случайно здесь прошел. На водопой ходит. Ну как, согласны? — Землемер обвел испытующим взглядом своих подручных. — Дело опасное…
— Волков бояться — в лес не ходить, — сказал рассудительно Петр.
— Побыстрее, братцы! — взмолился Панкрат, торопливо собирая инструменты. — Это же подлец из подлецов. Уж поверьте мне. — Поперечная пила выскользнула из его дрогнувшей руки и, упав на ящик от теодолита, издала такой протяжный жалобный стон, как будто и у нее были свои счеты с владыкой тайги. — Во, видали? Говорить спокойно о нем не могу, о душегубе проклятом. Это же людоед, злодей, убийца…
— Час от часу не легче, — с отрывистым смехом ввернул Миша. — Ах, Настя, Настя, заешь тебя комары! Ну куда тебя понесло!
Вместо тревоги за девочку в груди его ширилось и росло чувство непонятного веселого задора. Оно казалось ему неуместным, постыдным в такой момент. Ведь Насте угрожает смертельная опасность. А что если встреча уже произошла?..
Откуда оно взялось, это чувство? Как будто Миша спирту хлебнул и хмель ударил ему в голову. Да так ударил, что практикант уже не мог отвечать за себя.
МЕТКИЙ ВЫСТРЕЛ
1
Отряд собрался в течение двух минут. Лопаты, кирки, лом, пила были сложены в кучу и завалены хворостом. Топоры Панкрат посоветовал взять с собой, чтобы отбиваться от зверя, если откажет ружье.
Рабочие шли быстро, почти бежали, все время настороженно вглядываясь в лесную чащу и прислушиваясь к каждому звуку.
Возле ветвистого дуба Панкрат остановился и указал ружьем в сторону замерзшего ручья.
— Еще след, — сказал он.
След был хорошо виден на песчаной почве.
— И вы сюда пожаловали? — раздался вдруг густой знакомый голос. К ним шел Гжиба своей легкой, уверенной походкой. Откуда он взялся? Может быть, давно уже наблюдал за ними? Миша демонстративно взял наизготовку ружье.
С удивлением и откровенной враждой смотрели на охотника Петр и Панкрат. Кандауров сурово взглянул на Мишу, и тот опустил ружье.
— Ну как, надумали? — спросил насмешливо Гжиба. — В тигра будете стрелять или в меня?
Он подошел ближе. Миша нахмурился и отвернулся.
— Что же вы это? — сказал Гжиба. — Обидели девчонку? Ушла от вас…
— А ты откуда знаешь? — настороженно спросил землемер. — Видел ее в лесу, что ли?
— Видел, — подтвердил мрачно охотник. — Метнулась, как белка, и — в кусты. Звал ее, искал — словно сквозь землю провалилась… Ну, коли добра ей желаете, кончайте разговоры. Тигрица скоро на водопой пойдет… Здоровая самка, — добавил он, — пудов на десять, ростом с теленка, прихрамывает на заднюю левую ногу.
Миша проследил за взглядом охотника и заметил на коре дуба клочок светло-желтой шерсти. Так Гжиба определил рост тигра, но как он узнал все остальное? Верно, догадался по положению примятой травы, по сдвинутым с места камешкам, по растоптанным на тигриной тропе листьям.
2
Миша и Петр лежали в засаде возле орехового куста. Шагах в восьмидесяти от них расположились Кандауров и Панкрат, а Гжиба пошел дальше и вскоре исчез за деревьями.
— Хоть бы издали увидеть тигрицу, — мечтательно сказал Миша.
— Не болтай, — прошептал Петр. — Лежи и молчи.
Сердце Миши билось неровно: то замирало, то начинало быстро колотиться. Вдруг сзади, совсем не с той стороны, куда приказал смотреть Гжиба, раздался шорох. Миша повернул голову. То, что он увидел внизу под бугром, поразило его. Огромный гибкий зверь осторожно крался вдоль озера. Довольно четко выступали полосы, пересекавшие могучее желтое тело. У Миши одеревенели руки, державшие дробовик, и пересохло в горле.
Он испугался бы, наверно, еще больше, если б кое-что не показалось ему в этом звере смешным. Вершинин слышал, что тигр похож на гигантскую кошку, но этот чем-то напоминал огромную собаку с широкой мордой и толстыми лохматыми лапами. Подумав так, Миша усмехнулся, и страх его почти исчез.
Что-то знакомое было в этой эластичной походке, в этих вкрадчивых движениях головы, лап, спины.
