Джон Гарднер - Никто не живет вечно
— Значит, дамы улетели?
— Да, первым классом. На носилках. Без сознания, с забинтованными лицами.
«Рука КГБ», — подумал Бонд, вспоминая похожие случаи в Турции и в лондонском аэропорту «Хитроу».
— К ним были приставлены две медсестры и врач, — продолжил комиссар. — Врач — хорошо одетый высокий блондин, крепкого телосложения.
Бонд кивнул:
— После чего выяснилось, что билеты бронировали не из клиники Моцарта?
— Именно. Во Франкфурте пациенток встретила бригада скорой помощи. Настоящая. Затем их посадили на рейс до Парижа, прибывший в двадцать один тридцать. Что было дальше — нам неизвестно. Похитители позвонили доктору Кирхтуму в двадцать один сорок пять, то есть когда жертвы были уже надежно спрятаны.
— Париж… — задумчиво произнес Бонд. — Но при чем тут Париж?
В этот момент, словно в ответ на его вопрос, зазвонил телефон. Беккер снял трубку, внимательно выслушал говорившего, после чего с тревогой посмотрел на Бонда.
— Это вас, — сказал он, передавая трубку. — Доктор Кирхтум.
— Бонд, — ответил 007.
— Господин Бонд, — заговорил доктор звонким, но сильно напуганным голосом, делая паузы, словно из него выдавливали каждое слово. — У меня… то есть у них… пистолет. В моем левом ухе. Они стрелять, если я не передать их инструкции.
— Говорите.
— Они знать, что вы звонить в полиция. Они знать, что вам приказано ехать в Вена.
«Так, — подумал Бонд, — значит, им удалось прослушать мой разговор с венским резидентом».
— Не смейте говорить полиция о своих планах, — продолжил Кирхтум.
— Хорошо. Но что я должен делать?
— Вам забронирован комната в «Голденер Хирш».
— Не может быть! В этом отеле номера бронируются заранее.
— Поверьте, господин Бонд, — голос доктора задрожал еще сильнее, — для них нет ничего невозможного. Они знать, что с вами — две девушка. Для них тоже забронирован номер. Девушки не виноваты, что… что… Простите, здесь неразборчиво написано… влипли в эта история. Вам ясно?
— Ясно.
— Вы остановиться в «Голденер Хирш» и ждать дальнейший инструкция. Вам запрещается контактировать с полиция, Лондон и ваш резидент в Вена. Вам ясно?
— Ясно.
— В противный случай мисс Мэй и ее подруга покинут нас навсегда…
— Мне все ясно! — заорал Бонд.
— А теперь эти господа играть для вас одну запись, — добавил доктор после паузы.
— Я готов.
На другом конце провода раздался щелчок, и Бонд услышал голос Мэй. В том, что это говорила его экономка, сомневаться не приходилось.
«Мистер Джеймс, они думают, что меня так легко напугать. Но вы не волнуйтесь за меня, мистер Джей…» Внезапно ее прервали, зажав рот ладонью, после чего послышался испуганный голос Манипенни, который зазвучал так, будто она была совсем рядом: «Джеймс! Господи, Джеймс!..» Затем раздался пронзительный визг его экономки, и кровь застыла в жилах Бонда. Каким извергом нужно быть, чтобы довести его пожилую, закаленную жизнью женщину до такого состояния!
Бонд взглянул на комиссара.
— Комиссар, давайте договоримся, что вы не слышали этого разговора, — сказал он Беккеру.
— Какого разговора? — с невозмутимым видом переспросил Беккер.
9. Вампир
В Зальцбурге царило оживление: улицы были заполнены пожилыми американцами, желавшими перед смертью увидеть Европу, и европейцами, спешившими увидеть Европу, пока та не превратилась в один сплошной бульвар дорогих бутиков. Многие считали, что это уже произошло, поэтому Зальцбург, в котором еще витал дух Моцарта, выигрывал на фоне других городов.
Отель «Голденер Хирш», находившийся в историческом центре среди изящных магазинчиков с позолоченными вывесками из кованого железа, также выдержал испытание временем, пронеся сквозь века теплую атмосферу комфорта и гостеприимства. Он стоял на пешеходной улице Гетрайдегассе, поэтому Бонду пришлось оставить машину на платной стоянке и нести багаж до самой гостиницы.
— Во имя Святого Михаила, объясни, как тебе удалось снять номер в «Голденер Хирш»? — спросила его Нанни.
— Связи, Нанни, связи. Кстати, при чем тут Святой Михаил?
— Архангел Михаил — покровитель телохранителей, — пояснила девушка.
«Да уж, — подумал Бонд, — помощь ангелов мне сейчас не помешает». Одному богу было известно, какие еще инструкции он получит в течение ближайших двадцати четырех часов. И не окажутся ли они в форме ножа или пули?
— Джеймс, — сказала Нанни, откашлявшись, — недавно ты сказал, что нам придется потерпеть твое общество еще сутки, после чего ты нас отпустишь.
— Ну да. И что?
— Это несправедливо.
Бонд почувствовал неловкость.
— Я, правда, не хотел втягивать вас в эту историю, но в тот момент у меня просто не было выхода. Вы проявили мужество, здорово помогли мне, но я подверг вас опасности. И я обещаю, что в ближайшие сутки я вас отпущу.
— Но мы не хотим этого, — спокойно возразила Нанни.
— Да, нам было страшно, — начала Сьюки, — но ты хороший человек, у тебя неприятности, и мы…
— Сьюки приказала мне присматривать за тобой, Джеймс. И пока я выполняю ее задание, она будет сопровождать меня.
— Это невозможно, — возразил Бонд, глядя поочередно на девушек твердым взглядом.
— Это возможно, — не отступала Сьюки.
— Вполне вероятно, что от меня потребуют, чтобы я оставил вас в покое и вы шли своей дорогой. Я не смогу ослушаться приказа.
— Да, но так уж получится, Джеймс, что наша дорога совпадет с твоей, — вмешалась Нанни.
Бонд пожал плечами. В самом деле, зачем гадать? Что если ему прикажут, чтобы девушки были рядом с ним? Если же нет, то он может скрыться от них в любой подходящий момент. Существовал и третий вариант: вся эта история могла закончиться прямо в отеле «Голденер Хирш», и тогда вопрос отпадет сам собой.
— Для начала мне понадобятся почтовые марки, — тихо сказал он Сьюки, подходя к отелю. — Столько, чтобы их хватило для отправки небольшой бандероли в Британию. Отправь кому-нибудь пару открыток, а заодно набери пару десятков марок, хорошо?
— Хорошо, Джеймс.
Отель «Голденер Хирш» считается лучшей гостиницей в Зальцбурге. Эффектный, очаровательный, элегантный, хотя чуточку претенциозный. Персонал щеголяет в форме, сшитой из лодена, а помещения несут на себе печать австрийской истории. Номер Бонда выглядел, словно декорации для фильма «Звуки музыки».
Едва носильщик ушел, осторожно закрыв за собой дверь, в памяти Бонда тут же всплыли слова Кирхтума: «Вам запрещается контактировать с полицией, Лондоном и вашим резидентом в Вене…» Так что пока было неразумно звонить своим. Тот, кто забронировал номера в отеле, наверняка поставил телефоны на прослушку. Даже если использовать скремблер, противник догадается, что он пытается связаться с Лондоном. И все же нужно было как-то предупредить руководство.
Он извлек из кейса два миниатюрных диктофона, убедился, что аккумуляторы заряжены, и поставил оба аппарата на автоматический режим, включавший запись при звуке голоса. Затем 007 прикрепил крошечный микрофон одного из аппаратов к телефону, а второй аппарат положил на крышку минибара.
Неожиданно Бонд почувствовал усталость. Он договорился встретиться с девушками в баре в шесть вечера, а пока у него было время поесть и отдохнуть. Заказав омлет и кофе, Бонд тщательно обследовал комнату и ванную. Ванная была маленькая, без окон, оборудована душевой кабиной с раздвижной дверью. «Удобно, — подумал он, — но душ приму чуть позже». К тому времени, как Бонд заканчивал развешивать рубашки в шкаф, принесли идеально приготовленный омлет и крепкий черный кофе.
После трапезы он повесил на дверь табличку «Не беспокоить!» и устроился в одном из кресел, положив под руку пистолет. Вскоре ему приснилось, что он — официант небольшого кафе, который то и дело бегает от столиков на кухню и назад, обслуживая М, Тамила Рахани, покойного Пола Кордову, а также Сьюки и Нанни. Он подал девушкам чай с тортом, который моментально рассыпался в прах, как только они попытались его разрезать. Но это нисколько их не огорчило: девушки оплатили счет и оставили чаевые в виде ювелирных украшений. Бонд взял было золотой браслет, но тот выскользнул из рук и с грохотом упал на тарелку.
Внезапно Бонд проснулся: ему показалось, что шум был настоящим, однако тишину нарушали только звуки, доносившиеся с улицы. Он потянулся, чтобы восстановить кровоток, и взглянул на свой нержавеющий «Ролекс»: четыре тридцать пополудни. Он проспал несколько часов, которые пролетели почти как одно мгновение. Все еще сонный, Бонд прошел в ванную, включил свет и раздвинул двери душевой кабины. Контрастный душ — это то, что сейчас ему нужно.
Отрегулировав температуру воды, Бонд разделся. Он не понимал, почему противник тянет время. Ведь гораздо проще было расправиться с ним сразу после того, как он заселился в гостиницу — усталый, после бессонной ночи… Забрав из комнаты пистолет и дубинку, Бонд спрятал их на полу рядом с душем, под полотенцами для рук. Затем шагнул под струи воды, закрыл за собой дверь и принялся энергично растирать тело грубой мочалкой.
