Личная жизнь шпиона. Книга первая - Андрей Борисович Троицкий
Природу скудности российской жизни было нетрудно понять. Страна вынесла на себе основной груз Второй мировой войны, по сей день чуть не треть бюджета шло не на то, чтобы хорошо одеть людей и накормить их. Деньги шли на вооружение, советским людям надо иметь сильную армию. Будет правильно помочь России в создании оборонного потенциала, — так думал Платт. Все это было так давно, что, кажется, что и не с ним вовсе.
Позднее он не раз жалел о своем решении. Но с поезда, на который он сел, нельзя было сойти на первой остановке и вернуться.
С перерывами Платт прожил в Москве почти три года, потратив это время на специальную подготовку в школе сто один, как тогда называли базу, где готовили разведчиков. Периодически он возвращался в Вашингтон, там жила семья. А потом через третьи страны летел обратно в Москву, летом он отдыхал в Сочи и в Ялте, крутил роман с русской девушкой, и не одной. В Америке выполнял задания Москвы, которые касались политической разведки.
Отец Платта был дружен с двумя сенаторами, жертвовал крупные суммы Демократической партии. Он открыл сыну двери в дома людей, которые занимались реальной политикой. Весьма значительные особы запросто приглашали его в гости или на партию в гольф. Платт был человеком на своем месте. В Москве ценили его работу, награждали орденами, но…
* * *
Двенадцать лет назад все изменилось. Шло перевооружение советской армии, Советам были нужны компьютерные процессоры и интегральные схемы, а лучше всего, — уже готовые производственные линии. Но у Москвы иностранной валюты было до смешного мало, а ту, что была, тратили в основном на закупку за границей зерна.
По приказу из Москвы Платт переехал из Вашингтона в Бостон, ушел в тень, открыл ювелирный магазин. Линии для производства микрочипов и интегральных схем в Америке продавались, но к вывозу во многие страны, в том числе социалистические, были запрещены. Предстояло наладить контрабанду электроники в третьи страны для дальнейшей переправки в СССР.
Из Москвы через Германию, Италию и Францию стали поступать на продажу некие ювелирные изделия. Тогда Платт приоткрыл для себя темную историю Гохрана, его секретов. Большевики, едва встав на ноги, бросились продавать за границу золото и драгоценные камни. Однако торговать в Европе антиквариатом, с которого еще не смыта кровь прежних владельцев, не решались. Скандалов никто не хотел. Пришла идея ликвидный антиквариат переправлять в США и продавать через доверенных людей.
Распродажи затянулись, цены долгое время оставались низкими, — русская старина медленно входила в моду. По окончанию Второй Мировой войны частично уже распроданные ценности Гохрана, были пополнены антиквариатом и драгоценностями, вывезенными после Второй Мировой Войны из Европы.
* * *
Но в Москве решили расширить дело, приказали нанять дополнительный персонал и открыть второй магазин, там реализовывали, в основном, старинные русские и европейские ювелирные изделия. Партии товаров становились все больше. Часть антиквариата и драгоценностей поступала контрабандой, уходила за наличные, деньги оседали в квартирах-сейфах. Другую часть товара Платт, бывавший в Европе, якобы покупал у тамошних антикваров и ювелиров и перепродавал на родине, с доходов платил налоги.
Руководили этой деятельностью два опытных генерала КГБ, еще из старых кадров. Позже куратором стал молодой генерал-майор Павел Ильич Деев, когда-то работавший в Америке под дипломатической крышей, и полковник, тоже относительно молодой, Иван Андреевич Колодный, он в свое время работал в миссии СССР при ООН.
Со сменой начальства стали присылать больше товара. Рекомендовали повысить обороты, делать большие скидки постоянным клиентам и продавать драгоценности людям сомнительным, с криминальным прошлым, которым надо отмыть грязные деньги, — лишь бы поток наличных не обмелел. В Москве совсем не разбираются в специфике этого бизнеса и тонкостях продаж.
Платт убежден, что куратор этой операции генерал Деев вносил в дело суету и неразбериху, подключая сомнительных людей, чтобы прикарманивать часть денег. В итоге, по подсчетам Платта, на нужды разведки было использовано не более тридцати-сорока процентов выручки, а остальное было расхищено и растрачено.
Возможно, председатель КГБ Юрий Андропов неправильно информирован о том, что здесь происходит. Но как все исправить? Теоретически, Платт может приехать в Москву, записаться на прием к всемогущему председателю КГБ. Андропов его хорошо знает, дважды награждал Платта государственными наградами. На приеме можно рассказать о том, что здесь происходит, подать рапорт, где будут описаны подробности. Нужно, чтобы на самом верху провели расследование группы генерала Деева.
Но надо быть реалистом: вероятность, что Платт запишется на прием к Андропову и до него доживет, — ничтожна. Поэтому, надо действовать иначе. Старый, еще с молодости, приятель Платта, некий Глеб Борецкий, работает помощником генерального прокурора СССР, год назад при встрече он вызвался помочь. Разину предстоит встретиться с Борецким и узнать, готов ли он действовать прямо сейчас, не откладывая. Если он согласится, Платт прилетит в Москву в течении недели, по чужим документам, разумеется.
* * *
Закончив рассказ, Платт вытащил из папки машинописные страницы на русском языке и придвинул бумаги к Разину:
— Вот письмо для Генпрокуратуры. Тут десять страниц. Есть тоже самое письмо, но более подробное, на сорок страниц. Но сначала почитайте это. Здесь подробности о некоторых произведениях искусства, которые по настоянию Москвы были проданы за чисто символические деньги. Подобных примеров много.
— Вы сможете выполнить в Москве мою просьбу? Например, встретиться с Борецким, передать письмо. Текст придется выучить наизусть. А в Москве купите пишущую машинку и напечатаете.
— Я постараюсь.
— Но сначала надо встретиться с Гриценко. Этот человек из Внешторга ездил в краткосрочные командировки за границу, бывал в Америке, здесь мы запросто встречались. Он забирал у меня фотографии кое-каких ювелирных изделий и показывал их московским экспертам. А те делали описание и приблизительную оценку. Со временем собрался большой архив. Но случилась какая-то неприятность, Гриценко больше не выпускают за границу. Точно знаю, что он на свободе и живет по старому адресу. Надо встретиться с ним, выяснить, в каком состоянии архив и забрать его. За услуги Гриценко уже получил весьма щедрую оплату. Я ему ничего не должен.
— Понял, я попробую. Вы упоминали вторую часть архива, которая касается икон.
— Да, Карпова Нина Ивановна, бывший эксперт Гохрана. Несколько лет она составляла архив икон, которые были здесь проданы. Когда вышла на пенсию,
