Джеймс Сигел - Кружным путем
Когда человек прервался, Пол кивнул и даже нервно улыбнулся, будто отпуская ему грехи. А тому, вероятно, только этого и надо было.
– Да, – продолжал он, – мы занимаемся наркоторговлей, но только ради того, чтобы продолжать наше дело.
Полная чушь. Стоило ли их красть только для того, чтобы принести извинения? Но Пол все-таки на что-то надеялся. До той минуты, пока не узнал, что ему предстоит проглотить тридцать шесть презервативов, набитых кокаином на общую сумму два миллиона долларов, и переправить в некий дом в Джерси-Сити.
Это придется сделать, если он хочет увидеть живыми жену и недавно обретенную дочь.
Только тогда Пол понял, в какую передрягу они угодили.
Но кое-чего до конца пока не сознавал.
Колумбиец спросил, кто знал, что Пол и Джоанна находятся в его стране, – не все подряд, только близкие люди. Кто мог ожидать их возвращения к определенному сроку? Пол назвал своего босса Рона Сэмюэлса, главу актуарной службы их фирмы, в чей дом он был вхож последние одиннадцать лет. Разумеется, упомянул Мэтта и Барбару, тестя и тещу, которые жили в Миннесоте и собирались приехать с подарками посмотреть на свою первую внучку. И наконец их соседей и лучших друзей Джона и Лизу.
Пола заставили написать всем примерно одно и то же.
«Процедура заняла немного больше времени, чем мы предполагали. Сумеем вернуться с нашей приемной дочерью только через несколько недель».
Таково было содержание всех трех посланий. И еще приписка, что звонить не надо, поскольку они все время переезжают с место на место и времени на телефонные разговоры совершенно не остается.
Неужели их тюремщики ничего не упустили из виду?
– Из «Эспланады» Пабло вас выписал, – сообщил Полу Ариас. – Там считают, что вы переехали в другой отель. Вот и все.
Значит, не упустили. Ни один человек не заподозрит, что они пропали.
По крайней мере в течение нескольких недель.
Полу дали три листа бумаги и синюю шариковую ручку, у которой кто-то отгрыз кончик. Он писал, а Ариас заглядывал через плечо и следил, чтобы в письма не попал скрытый крик о помощи.
Когда Пол закончил, колумбиец прочитал тексты вслух.
Позже, когда они с Джоанной сидели на матраце, прижавшись спинами к стене, Пол сказал:
– Кажется, я знаю, почему они ее подменили.
– Что?
Он все обдумал. И, судя по всему, теперь все понял.
– Почему подменили детей. Почему не дождались удобного случая и не сцапали всех троих.
– И почему же?
– Помнишь, как вернулась Галина с градусником? Ты тогда сказала, что у нас совсем не паранойя, просто мы в чужой стране. Чужая страна и есть паранойя.
– Не понимаю.
– Галина специально унесла Джоэль, чтобы мы вернулись, не нашли ее в номере и вызвали полицию. Мы вызвали полицию. Никакой записки не было, но Галина пошла в ванную и принесла ее оттуда.
– Почему они хотели, чтобы мы вызвали полицию?
– Чтобы полиция оказалась рядом, когда вернулась Галина.
– Не вижу в этом никакого смысла.
– А между тем он есть. Не забывай – мы в стране паранойи. Взгляни на вещи глазами ее жителя. От нас хотели, чтобы мы проявили себя как сумасшедшие.
– Зачем?
– Затем, что к психам нет никакого доверия. А к спятившим иностранцам и подавно.
– Я все равно не понимаю…
– Мы вызываем полицию и заявляем, что нашу дочь украли. Но оказывается, что ее вовсе не украли. Затем утверждаем, что нашу девочку подменили, что и случилось на самом деле. Во второй раз мы выглядим еще глупее, чем в первый. Они хотели, чтобы мы заметили подмену.
– Хорошо. А что было бы, если бы не заметили? Ведь заметила я, а ты – нет.
Пол пожал плечами:
– Как-нибудь сообщили бы. Просто позвонили и сказали: «Ваша дочь у нас, приходите и забирайте». Или как-нибудь иначе. В любом случае в полиции на нас посмотрели бы, как на полных придурков. Вероятно, у них это что-то вроде подстраховки: если кто-то из нас удерет, если что-нибудь не заладится с похищением… или если бы я тогда отказался выпить кофе и не вырубился. Да мало ли что. Не исключено, что они так или иначе собирались звонить. Помнишь, наш охранник сказал, что мы приехали слишком рано? И Галина ругала Пабло – не оттого ли, что он привез нас раньше, чем она успела подготовиться?
– О'кей, – кивнула Джоанна. – Но почему мы?
– А почему бы и не мы? Они выбирают людей, у которых, по их понятиям, не возникнет на таможне проблем. Последний раз, когда я еще хоть как-то выглядел, я мог показаться кем угодно, только не контрабандистом наркотиков.
– Ты не контрабандист, – заметила жена.
– Пока.
Джоанна повернулась к нему, стараясь понять по выражению лица, насколько серьезно он говорит.
– Ты в самом деле собираешься это сделать? – Ее вопрос прозвучал скорее как утверждение.
Пол выдержал ее взгляд. «Как она переменилась», – подумал он. За четыре дня почти без еды и без сна у жены заострились скулы и ввалились глаза. Но из-под маски страха проступала иная печать – словно в последние дни с Джоанны слетело все лишнее и неважное и осталось только самое главное. Пол надеялся, что этим главным была любовь.
– Да, – ответил он.
– Тебя арестуют. Посадят на двадцать лет за контрабанду наркотиков. Ты же не преступник, тебя в момент расколют.
Да, подумал Пол, все, что она говорит, совершенно справедливо.
– А что еще я могу предпринять?
Джоанна не ответила. Или ответила: склонила голову ему на грудь, рядом с сердцем.
Тук. Тук. Тук.
– А если они лгут? Лгут, что потом нас отпустят?
Пол, конечно, ждал этого вопроса. На него был лишь один возможный ответ:
– А если не лгут?
Глава 14
У него будет восемнадцать часов.
Три четверти одних-единственных суток. Тысяча восемьдесят минут.
За эти восемнадцать часов ему придется проглотить тридцать шесть презервативов, набитых чистым кокаином на два миллиона долларов, сесть в самолет, долететь до аэропорта Кеннеди, добраться до указанного дома в Джерси-сити и там освободиться от груза на какую-нибудь грязную газетку вроде «Ньюарк леджер».
Если сверх восемнадцати часов он опоздает хотя бы на минуту, Джоанну и Джоэль убьют.
Если он вовремя не извергнет презервативы или один из них растворится у него в желудке, он умрет.
Сердце сожмет спазм, весь организм охватит токсический шок.
Изо рта потечет слюна, тело начнут сотрясать бесконтрольные конвульсии. Он скончается прежде, чем окружающие поймут, что с ним происходит.
Все это подробно, во всех деталях изложил ему Ариас: чтобы Пол был внимателен и не терял бдительности.
В общем, получился увлекательный разговор.
Но если в течение восемнадцати часов он доставит в названный ему дом все тридцать шесть презервативов, Ариасу позвонят.
Джоанну и Джоэль отпустят, и они приедут к нему в Нью-Йорк.
Ариас дает ему слово – слово выдающегося революционера ФАРК.
* * *В ночь накануне дня, когда его привели в фасовочную, где метиски в спортивных бюстгальтерах исправно трудились над увеличением объема основного колумбийского экспорта, прямо за их дверью кто-то запел заунывную колыбельную.
Джоанна изо всех сил старалась заснуть на грязном, разодранном матраце, но тут моментально открыла глаза. Мотив просачивался сквозь дверь: так аромат еды дразнит изголодавшегося человека.
Дверь открылась.
Джоанна прикусила костяшки пальцев, стараясь подавить рыдания, но это ей не вполне удалось.
– Пожалуйста… – прохрипела она. – Ну пожалуйста…
Это была Галина. Она стояла на пороге и прижимала к груди Джоэль.
– Галина… пожалуйста…
Няня вошла в комнату, и кто-то запер за ней замок.
Посреди комнаты она передала девочку в распростертые руки Джоанны. И сделала это с такой нежностью, какую невозможно подделать. Пол понял, что эта женщина по-настоящему любила детей, хотя не брезговала красть их родителей. Понять, как одно может сочетаться с другим, ему было не под силу.
Джоанна не задумывалась об этой двойственности. Она укрыла дочь на груди и безмолвно заплакала.
Пол встал рядом, обнял жену за плечи, и у них опять образовался прежний семейный круг. Но он не мог удержаться и бросал взгляды за его пределы – на Галину. Ему казалось, что она не выдержит и опустит глаза. Но он ошибся.
Галина выдержала его взгляд с большим хладнокровием. Даже улыбнулась, словно опять превратилась в суперняню и готовилась прогуляться с Джоэль вокруг квартала.
– Видишь? – Джоанна закатала на левой ноге девочки голубые ползунки и показала пальцем: темное родимое пятно оказалось именно там, где она говорила, – под коленом. – Джоэль, – прошептала она и поцеловала дочь в личико. – Можно, мы побудем с ней этой ночью? – спросила она у Галины.
Няня кивнула.
– Спасибо, – поблагодарила Джоанна.
А Пол подумал, как быстро пленники начинают испытывать признательность к своим тюремщикам за малейшее проявление доброты. «Пожалуйста», «спасибо» – и эти слова они говорят людям, которые отлучили их от мира, заперли в этой душной комнате!
