Хайнц Хене - Пароль: "Директор"
Киппенбергер протестовал против уничтожения дела его жизни, но Ульбрихт, выходивший на первые роли в качестве советского агента номер один, настоял на своем. В любом случае русские уже потеряли веру в способности Киппенбергера и его АМ. Его голландское отделение в Амстердаме сотрудничало с британской разведкой, что в глазах Советов являлось смертельным грехом. В ноябре 1935 года Ульбрихт отправил в Амстердам Вильгельма Кнохеля, выпускника Ленинской школы и члена Z-аппарата (диверсии), которому доверял, и отстранил „предателей“, включая „инструкторов“ Эрвика Фишера, „Хайнца“ и „Мартина“.
Русские начали работать с Ульбрихтом. Даже советской разведке пришлось признать, что эффективная работа в Германии больше невозможна. Приблизительно во время работы конференции „проверяющий“ доктор Рабинович покинул Москву с целью ликвидации организации, бывшей когда-то предметом гордости советской шпионской империи в Германии. Он распустил организацию ББ по промышленному шпионажу и заморозил деятельность всего „аппарата“. Даже само его название было вычеркнуто из словаря разведки. В довершение ко всему Рабинович ликвидировал базы Разведупра в Германии.
От мощной структуры различных аппаратов» и тайных организаций осталось только 25 агентов и связников. Рабинович распределил их по всей стране и взял с них обещание продолжить работу на советскую разведку. В начале 1936 года, перед возвращением в Москву, он встретился с руководством своей рухнувшей надежды, но уже в Копенгагене, поскольку больше не считал Германию достаточно безопасной. Там он дал сигнал к началу самой крупной эвакуации за всю историю советского шпионажа.
Это был печальный исход. Команда Разведупра переехала из Германии в Голландию и Францию, откуда могла наблюдать за развертыванием программы вооружения Третьего рейха. Западноевропейское бюро Коминтерна перебралось в Копенгаген и Париж, организация по изготовлению фальшивых документов, или точнее её остатки, нашла свое убежище в земле Саар, все ещё остававшейся под международным контролем, но долго там не задержалась и переехала во Францию, где пополнилась агентами Коминтерна, Разведупра и пражскими изгнанниками.
Крах советской агентуры стал абсолютным, а тем временем её хозяева в России были втянуты во внутренние распри. За бесплодные восемнадцать месяцев с того момента, как Рабинович свернул деятельность разведки в Германии, лучшие кадры разведки коммунистов нашли конец в жерновах сталинской мельницы смерти.
Борьба за власть в Советском Союзе привела к вспышке старой вражды между тайной полицией и разведкой. Иосиф Сталин принимал все более жесткие меры для сохранения своей личной диктатуры и уничтожения любого реального или возможного противника в партии, государстве и вооруженных силах. Для этой цели в качестве смертоносного оружия он все активнее использовал тайную полицию. Она тем временем была ещё раз переименована и получила беспрецедентную полноту власти.
В июле 1934 года ГПУ стало ГУГБ (Главное Управление Государственной Безопасности), образовав особое подразделение НКВД. Возглавляемое Николаем Ежовым, оно утопило в волнах террора всякую оппозицию. Ежовский террор обрушился и на трех традиционных соперников: тайную полицию, Разведупр и Коминтерн. Недоверчивый мизантроп из Кремля подозревал их руководителей в заговорах против своей особы. Вскоре «глава торговцев подозрениями» из ГУГБ приготовился нанести им смертельный удар: в июне 1937 года был смещен самый влиятельный человек в Красной Армии, маршал Тухачевский, а председатель Коминтерна Зиновьев к тому времени уже предстал перед судом. Вместе с ними были почти полностью уничтожены их подпольные организации.
Один за другим от рук палачей тайной полиции пали руководители разведки: Берзин и его преемник Урицкий, создатель Коминтерна Пятницкий и его заместитель Миров-Абросимов, советский военный атташе в Лондоне генерал Путна, руководитель Разведупра в Швейцарии Игнаций Райс. Сотням разведчиков приказали вернуться в Россию и затем расстреляли, тысячи были арестованы.
Не избежали этой участи и руководители германских «аппаратов». Киппенбергера объявили немецким шпионом, арестовали и расстреляли. Та же самая участь была уготована Москвой главе паспортного аппарата Флигу, заместителю Киппенбергера Роту, руководителя старого «М-аппарата» Эберлайну. Типичной для многих аппаратчиков стала судьба начальника старого ББ. Он руководил разведывательной сетью Разведупра в Скандинавии, когда получил приказ вернуться в Москву.
— Я не рвусь на встречу со своей смертью, — сказал он, — но у меня нет выбора.
И он был расстрелян.
Только те, у кого хватило мужества сбежать на Запад, смогли уцелеть от ежовского террора, хотя и временно. Глава западноевропейской резидентуры генерал Кривицкий сбежал в Америку, также поступил генерал разведки Орлов, глава турецкой резидентуры Агабеков укрылся в Бельгии. Но ищейки ГУГБ терпеливо преследовали свою дичь: в марте 1938 года похитили Агабекова, а в феврале 1941 года Кривицкий при подозрительных обстоятельствах (предположительно самоубийство) скончался в номере вашингтонского отеля.
Советская шпионская организация сделала себе харакири. Остатки Разведупра перешли под руководство ГУГБ и стали подчиняться Комиссариату внутренних дел. Теперь гестапо могло вычеркнуть из списка имена своих самых серьезных противников.
Уже 22 марта 1937 года гестапо отметило «тенденцию некоторого снижения открытой, равно как и нелегальной активности коммунистов в Германии». Последовал и комментарий: «Германия больше не является главной целью Коминтерна и советской политики. Третий Интернационал из-за отсутствия соответствующе подготовленного персонала не сможет быть одинаково активным во всех странах одновременно».
Разведупр исчерпал свои возможности в Германии — по крайней мере временно.
Глава вторая
Сеть «Большого шефа»
Организация русской разведки в Европе лежала в руинах. Элита русского шпионажа томилась в камерах смертников тайной полиции. Истощенная кровавой борьбой за власть внутри советской иерархии, лишенная своего военного руководства, парализованная страхом перед диктатором Сталиным и эффективностью карательных органов, Россия стала легкой добычей для врагов. Не было разведывательной службы, чтобы оградить её от происков зарубежного противника, отсутствовала шпионская сеть, которая служила бы аванпостом, следила и оповещала о признаках приближавшейся опасности.
Но тайная война продолжалась. Даже людоеды из Кремля стали осознавать, что не могут вечно праздновать победу над «предателями» из разведки. Больше чем когда бы то ни было Советский Союз крайне нуждался в эффективном механизме шпионажа. Сталин провозгласил: «Наша армия, наши карательные органы и разведывательная служба больше не держат свои острые штыки, обращенными внутрь страны, но направляют их против внешних врагов» (речь Сталина на XVIII съезде партии 1939 года).
У Иосифа Сталина в самом деле были веские причины стремиться вызнать планы иностранных держав. На востоке зашевелились японские генералы, годами планировавшие завоевание Сибири, на западе продолжали захватническую политику руководители национал-социалистической Германии. Германия с Японией уже объединились в антикоминтерновском пакте, который явно был направлен против Москвы. Многие из барьеров, отделявших Германию от России, уже пали: Австрия стала частью рейха, у Чехословакии отняли Судеты, а Польшу, вероятно, склоняли поддержать восточный крестовый поход Адольфа Гитлера. Больше того, консервативные британские политики никоим образом не препятствовали гитлеровскому продвижению на Восток. Мюнхенский сговор в сентябре 1938 года неизбежно укрепил Сталина в его старых подозрениях, что однажды британские империалисты спустят с цепи германских собак для достижения той цели, которой не смогли добиться сами во время Гражданской войны в России, — для уничтожения советской системы.
Перед лицом таких угроз восстановление советской разведслужбы стало главной задачей повестки дня.
Свою лепту в восстановление Разведупра, который, как мы уже видели, передали под контроль тайной полиции, внесли дальнейшие события. Началась существенная реформа советской системы государственной безопасности. В самом начале 1938 года диктатор вызвал в Москву и наделил полномочиями для реорганизации ГУГБ грузина по национальности Лаврентия Павловича Берию. Сталин уже сумел раздавить всю внутреннюю оппозицию, нужда в палачах отпала, и его целью стало укрепление своей диктатуры более искусными методами.
Берия положил конец террору и очистил свое ведомство от наиболее кровожадных головорезов. На место неотесанных костоломов из Чека пришли знатоки полицейских методов дознания, доносчиков сменили специалисты по сбору информации, которая стала насущной задачей дня. Берия создал целый ряд школ и академий для подготовки нового типа сотрудника тайной полиции, высокообразованного наблюдателя, специалиста по подслушиванию, способного (словами историка Левицкого) «профессионально проникать во все слои советского общества».
