Чингиз Абдуллаев - Адаптация совести

— Это единственное, что вас беспокоит, когда вы остаетесь наедине с молодой женщиной? — неожиданно спросила она, потушив сигарету.

Дронго улыбнулся. Эмма поднялась и спокойно, словно делала это много раз, села ему на колени.

— Будет глупо, если вы сейчас уйдете, — произнесла она, наклоняясь к нему. От нее пахло коньяком и сигаретами.

— Между прочим, я женат, — сказал он, глядя ей в глаза.

— Женаты между прочим или по-серьезному? — поймала она его на словах, наклоняясь к нему совсем близко.

— А как же ваш «верный Руслан»? — спросил он, когда их губы почти соприкоснулись.

— Пошел он к чертовой бабушке, — почти беззлобно прошептала она. — Или ты боишься?

Дальше все было проще. Хотя снимать ее джинсы оказалось несколько проблематично: они слишком тесно облегали ее бедра. Пришлось постараться…

Глава 7

@Bukv = Дронго никогда не оставался ночевать в чужом доме и в чужой кровати. Поздно ночью, когда на часах было около трех, он попрощался с Эммой и вышел из дома. Внизу уже ждал Кружков, подъехавший на своем автомобиле. Еще через сорок минут Дронго был дома. Он принял горячий душ и отправился в свой кабинет. Сидя в кресле, эксперт пытался осмыслить все, что произошло с ним за последние два дня. Он чувствовал себя человеком, попавшим в бурную реку, которая несет его куда-то против воли, и он уже не может сопротивляться, пытаясь добраться до берега.

Утром Баратова повезут в Пермь. Значит, он согласился показать, где спрятал тело погибшей. Или это обычная уловка? Завтра все выяснится. Если это уловка, то глупая и никому не нужная. Она вызовет только дальнейшее озлобление у Тублина, Гордеева и Резунова. Баратов не настолько глуп, чтобы этого не сознавать. Он попытается сбежать? Тоже невозможно. Четырнадцать человек, которые не будут спускать с него глаз; все вооружены и подготовлены к любой неожиданности. Значит, и этот вариант отпадает. Тогда получается, что их поездка просто обречена на успех. Он должен показать, где спрятал тело, иначе не стал бы соглашаться на эту поездку. Неужели покажет? Кажется, других вариантов просто не существует. А если покажет — значит, он сознательно рассказал об этом Дронго, прекрасно понимая, что их разговор фиксируется и его рано или поздно просто заставят указать, где захоронено тело погибшей. Тогда почему он это сделал? Угрызения совести? Трудно поверить в такую метаморфозу. Тогда в чем дело? Что они упускают, о чем не догадываются?

Дронго просидел за столом до рассвета и отправился спать только в пятом часу утра. Проснулся поздно — сказывались ночное бдение, сексуальные упражнения с журналисткой и выпитый коньяк. На часах было около одиннадцати. Он прошел в кабинет и включил телефон. Четыре звонка, два из них от Эммы. Она позвонила в половине десятого и в десять — спрашивала, когда они увидятся. Только этого ему не хватает для полного счастья! Иметь такую необузданную в своих желаниях и ничем не сдерживающую себя партнершу… Третий звонок был от Гуртуева. Он сообщал, что полковник Резунов полетел в Пермь. Четвертый был от Вейдеманиса, который звонил еще ночью и беспокоился, где задерживается его напарник.

Дронго прошел в ванную, побрился, умылся, вышел на кухню. Посмотрел на часы. Если все идет нормально, то они должны быть уже в Перми. Нужно позвонить на мобильный Резунову. Нужно позвонить… Страшным усилием воли он заставлял себя сидеть за столом и не прикасаться к телефону. Нужно позвонить и узнать, как там идут дела. Они вылетели рано утром и должны быть уже в Перми. Тублин решит, что Дронго обычный неврастеник. Ну и пусть. Сейчас самое важное — это дело Баратова. Что о нем подумает Тублин, его должно мало волновать. Дронго потянулся за телефоном, набрал номер. Уже половина двенадцатого. Услышал характерные гудки и затем голос Резунова:

— Я вас слушаю.

— Добрый день, — быстро сказал Дронго. — Как у вас дела?

— Уже прибыли в Пермь и сейчас едем на место. Оно, оказывается, довольно далеко от города — часа три езды, не меньше, — сообщил Резунов.

— Где находится Баратов?

— В специальном фургоне. Не беспокойтесь, вместе с ним сразу четверо наших сотрудников. На него надели наручники. Ничего неожиданного произойти просто не может.

Дронго услышал, как кто-то рядом недовольно ворчит.

— Полковник Тублин просит вас не волноваться, — сообщил Резунов. Очевидно, Тублин сказал нечто более энергичное, вроде того, чтобы частный эксперт не совал свой нос куда не нужно.

— Передайте ему мой поклон, — зло пробормотал Дронго и отключился.

Три часа езды. Это довольно далеко. Неужели он действительно спрятал там тело убитой?

Эксперт услышал звонок в дверь. Это пришла женщина, которая убирала в его квартире. Он поднялся, открыл дверь и вышел в спальню, чтобы переодеться. Кажется, снова нужно напиться или поехать к Эмме, подумал Дронго. Вчера это особа была просто неукротима. Очевидно, в ее представлениях об идеальном сексе присутствуют именно такие сцены. Или этому ее научил генерал Гордеев?

Снова раздался телефонный звонок. Это был профессор Гуртуев.

— Вы уже знаете, что они полетели в Пермь? — возбужденно спросил Казбек Измайлович. — Значит, Баратов пошел на сотрудничество. Признаюсь, что я от него этого не ожидал. Мне казалось, что он никогда не согласится действовать под давлением обстоятельств. Слишком сильная и независимая натура. Но похоже, что в ФСБ его сломали. Я только очень опасаюсь, что они могли ввести в него какие-то психотропные лекарства, ломающие волю.

— Я думаю, он сам согласился.

— Это на него не похоже.

— Именно это меня и беспокоит более всего. Почему?

— Мы их строго предупредили, что нам очень важно получить его без вмешательства их медицины. Думаю, что они понимают: любое эффективное средство будет нами обнаружено в его крови, и это вызовет большой скандал. Дело находится под личным контролем премьер-министра.

— Значит, они не будут делать ему никаких уколов или давать ненужные пилюли, — убежденно произнес Дронго.

— Тогда физическое насилие? — встревожился Гуртуев. — Неужели такое возможно? Может, моральное давление? Возможно, они его припугнули?

— Чем можно припугнуть человека, обвиняемого в многочисленных убийствах? — поинтересовался Дронго. — Вы абсолютно правы, профессор, когда говорите о его воле, но боюсь, что в данном случае он использует свою волю против нас, и делает это сознательно.

— С какой целью?

— Если бы я знал, — пробормотал Дронго. — Думаю, многое прояснится сегодня к вечеру. Будем ждать.

— Если не остается ничего другого, то будем ждать, — согласился Казбек Измайлович.

После разговора с Гуртуевым Дронго почувствовал себя еще хуже, чем до этого. Он позвонил Вейдеманису и предложил ему приехать, чтобы погулять с ним в соседнем парке и обсудить сложившуюся ситуацию. Беседы с Эдгаром всегда положительно на него действовали. Но только не в этот раз. Дронго подробно рассказал обо всем Вейдеманису, но тот так и не понял, что именно волнует его друга.

— Ты можешь внятно сформулировать, что именно тебя тревожит? — поинтересовался Эдгар.

— Не знаю. Но есть какое-то неприятное предчувствие, что меня пытаются обмануть. Даже не так: использовать и обмануть.

— Ты думаешь, что Резунов или Тублин могут организовать ему побег? — выдал совсем невероятную версию Вейдеманис.

— Ни за что на свете. Резунов — честный и порядочный офицер. Я с ним мотался по всей стране и довольно близко его узнал. Иногда бывает слишком прямолинейным, как и большинство офицеров, прошедших нелегкую школу уголовного розыска, но в его порядочности я не сомневаюсь. Он скорее даст отрубить себе руку, чем поможет такому убийце, как Баратов. Что касается Тублина, то он не скрывает своей ненависти к преступнику, из-за которого у него могут быть серьезные неприятности. Ведь дело находится под личным контролем премьера, а значит, в случае побега Тублина просто выгонят из органов. Для него погоны полковника — главный смысл его жизни. Отец Тублина был офицером и погиб на границе, оба его сына стали офицерами: старший — в пограничых войсках, младший — в ФСБ. У Тублина полно недостатков, но он лично загрызет каждого, кто посмеет даже подумать об организации побега Баратова из-под стражи. Нет. Резунов и Тублин — два человека, которые будут последними в этой стране, кто решится хоть как-то помочь Баратову.

— Тогда сиди спокойно, — предложил Эдгар. — Если рядом с ним два таких конвоира, то этого вполне достаточно. А ты говоришь, что там группа из четырнадцати человек. Неужели ты думаешь, что кто-то захочет освободить Баратова из-под стражи? Между прочим, для уголовного мира он не просто чужой — он отверженный. За такие преступления в колонии сразу наказывают, переводя в разряд «опущенных». Таким нет пощады от профессиональных уголовников.