Дональд Гамильтон - Ликвидаторы
— А что у меня? — спросил я. — Ты что имеешь в виду? — В ответ она молча указала на многочисленные шрамы, все ещё заметные на некоторых частях моего тела. — А… это. Просто во время войны мой джип подорвался на мине, — соврал я, — и после из меня вытащили множество осколков.
— Осколков? — переспросила она. — Ты хотел сказать «пуль»! Уж я-то шрамы от пуль ни с чем не спутаю. К тому же у Герцога Логана тоже есть парочка таких. Их становится видно, когда он снимает рубашку.
— Ай да старина Герцог! Рад за него.
— Так кто же ты такой, Хелм? — прошептала она. — Зачем ты приехал сюда? Чего тебе надо?
Я подошел к ней, протянул руку и подтолкнул её к двери.
— Мне надо, чтобы ты вымелась отсюда к чертовой матери, чтобы я мог спокойно одеться, — сказал я, с опозданием понимая, что совершил серьезную ошибку.
Это был очень длинный и непростой день. И еще, наверное, я до сих пор находился под впечатлением после общения с Бет в горах. Меня одолевали самые различные эмоции и чувства, которым нужно было дать выход. Мне не следовало бы подходить так близко к девчонке. И уж тем более прикасаться к ней.
Все изменилось очень быстро и неожиданно, как это обычно бывает. И мы оба поняли это. Она неподвижно стояла на пороге ванной, пристально глядя на меня.
— Ты уверен, что это именно то, что тебе нужно? — проворковала она, и теперь её зеленые глаза глядели насмешливо, ибо я по-прежнему стоял перед ней в одних трусах и теперь уже, вне всякого сомнения, с неприкрытым желанием во взгляде.
— Радость моя, — сказал я, — если ты не поостережешься, то твое чудесное платьице может оказаться смято самым варварским образом.
— Эта ткань практически не мнется, — мягко заметила она. — И именно поэтому я и надела его сюда. Но если это тебя так уж беспокоит, то можешь снять его вообще.
Продолжая обворожительно улыбаться, она медленно повернулась спиной ко мне, чтобы я мог растегнуть молнию на платье и раздеть её. Это была своего рода игра, но я не собирался понапрасну терять время. Я просто подхватил её на руки, отнес в комнату и швырнул на ближайшую кровать. Она с негодованием смотрела на меня из-под рыжих локонов, выбившихся из прически и упавших ей на лицо.
— Если ты просто пошутила, то так и скажи, — сказал я. — Я уже не в том возрасте, чтобы шутить, когда дело доходит до секса.
Она по-детски взволнованно облизала губы, а затем улыбнулась.
— Брось, не такой уж ты и старый, — проворковала она в ответ.
И, разумеется, оказалась права.
Глава 9
Это был просторный ресторан, расположенный в верхнем этаже какого-то отеля. Интерьер здесь был вполне обычный, и о высоте расположения данного заведения можно было судить лишь по тому, что прежде, чем попасть сюда, нужно было воспользоваться лифтом.
В Европе при ресторане такого типа был бы обязательно устроен ещё и небольшой садик на крыше, где можно было бы посидеть на свежем воздухе, лениво потягивая коктейль, аперитив или просто минеральную воду, любуясь сверху видом ночного города и виднеющихся в дали гор, и вести при этом интеллигентную беседу на отвлеченные темы, не имеющие никакого отношения к делам любовным — по крайней мере, на словах. Затем вы переходите в просторный зал, садитесь за стол, накрытый белоснежной, туго накрахмаленной скатертью, и вышколенные официанты, несомненно, знающие толк в своей работе, сервируют для вас изысканный ужин… Мне вовсе не хочется показаться предвзятым или непатриотичным. Что-то там делают хуже, чем у нас, что-то лучше. Но уж в еде они знают толк, уж можете мне поверить.
Мы сидели за маленьким круглым столиком, столешница которого была величиной с покрышку от миниатюрной спортивной машины. Всего же в обеденный зал было втиснуто примерно с миллион таких столиков — разумеется, это преувеличение, но общее впечатление было именно таким. Проходы между столами были такими узкими, что официанты пробирались по ним с трудом, просачиваясь бочком через оставленные щелки. Возможно, именно это обстоятельство мешало им добиться слаженности в работе, если, конечно, она у них, вообще, изначально была.
В дальнем конце зала находилась сцена, и на этой сцене в сопровождении, с позволения сказать, оркестра, пел какой-то человек. В целях экономии места назовем его просто «мужик», и, полагаю, что то, что он делал, с некоторой натяжкой можно считать пением. Я взяглянул на свою спутницу, сидевшую напротив меня. Она была уже довольно взрослой девочкой, чтобы грамотно объяснить мне этот феномен.
— Что, это и есть твой кумир? — спросил я. — Он пробуждает в тебе какие-то особые чувства?
— Ага, материнский инстинкт, — ответила она. — Ужасно хочется подойти к нему и поменять подгузник, чтобы он перестал, наконец, плакать.
Она обладала потрясающим самообладанием. При взгляде на неё никому бы и в голову не пришло, что всего каких-нибудь полчаса назад она, с трудом переводя дыхание, лежала на смятой кровати, подол её милого платьица был нескромно задран выше талии, а рыжие волосы разметались по подушке. Зато теперь она снова была сдержана и выглядела безупречно и даже невинно, как если бы греховные мысли никогда не приходили ей на ум — по крайней мере, после того, как она облачилась в свой белоснежный наряд. И только взгляд её глаз чуть изменился и стал каким-то другим, не таким, как прежде, хотя не исключено, что это мне лишь показалось. Все-таки приятно думать, что девушка не охладела к тебе после того, чтобы между вами было.
Но тут её затянутая в белую перчатку ладошка неожиданно коснулась моей руки.
— Только давай договоримся с самого начала, — сказала она. — Ни слова о Лолите. Обещаешь?
— Но у меня и в мыслях не было…
— Тот козел из Нью-Йорка постоянно называл меня своей маленькой Лолитой. Сначала мне это казалось это довольно остроумным, но затем я прочла книжку. Такое разочарование! И к тому же я уже не подросток. И лишь потому что он был не несколько лет старше меня… И хотя ты тоже старше, но только не воображай себе… Короче, если ты хотя бы раз заикнешься об этой чертовой Лолите, я встану и уйду.
Я взглянул на горе-певца, все ещё подвывающего на сцене, и сказал:
— Идея не плохая. Я бы тоже ушел вместе с тобой.
— Короче, я тебя предупредила. Никаких Лолит.
— В таком случае, — заметил я, — тебе лучше сообщить мне свое подлинное имя.
Она изумленно уставилась на меня.
— А разве ты не знаешь.
— Я знаю только то, что твоя фамилия — Фредерикс. И понятия не имею о том, что стоит перед ней.
— Меня зовут Мойра. Дурацкое имя, правда?
— Да нет, в общем-то, — ответил я. — А меня — Мэт.
— Я знаю, — кивнула она, а затем удивленно огляделась по сторонам, как будто впервые видела этот зал. — Так тебе здесь не нравится? — спросила она. — Если хочешь, можно пойти куда-нибудь еще.
Этот ресторан рекомендовала она сама, и тогда я сказал в свое оправдание,
— Наверное, я просто слишком избалован. В ресторанах Европы меньше шума, и атмосфера там царит более интимная.
— Да, здесь у нас довольно многолюдно, — согласилась она, — готовят тут неплохо. — Ее зеленые глаза снова остановились на моем лице. — Мэт, а зачем ты ездил в Европу?
— По делам, — лаконично доложил я.
— А по каким таким делам? — не унималась она.
Я не спешил с ответом. Врать ей не хотелось; к тому же серьезной легенды у меня не было, а сочинять что-то на ходу было довольно рисковано так проще простого загнать самого себя в угол.
Ее река все ещё лежала на моей ладони.
— Ты работаешь на правительство, не так ли? — проворковала она, испытующе глядя мне в глаза.
— На правительство? — переспросил я. — По твоему, я и в самом деле похож на кого-нибудь из тех чистеньких, бравых ребят, вкалывающих на ведомство мистера Гувера? Для того чтобы стать одним из них, необходимо обладать волевым характером и быть цельной натурой. Начнем с того, что если бы я обладал всем этим набором качеств, тебе никогда не удалось бы меня соблазнить и затащить в койку. Я бы был тверд, как кремень, и неприступен, как скала.
Она улыбнулась, глядя на меня через стол.
— Ладно, Мэт, я постараюсь не задавать больше вопросов. К тому же я вовсе не имела в виду ФБР. Мне показалось… — Она замялась и потупилась, принимаясь сосредоточенно разглядывать свой бокал, на дне которого плескалось то, что было призвано быть мартини — хотя, судя по моим личным ощущениям, немного джина туда все-таки плеснуть не забыли. А вот насчет вермута не уверен. Затем она подняла глаза и снова пронзительно взглянула на меня. — Я имела в виду… Скажем так, одно из подразделений Министерства финансов.
— Честное слово, я понятия не имею, каким образом рассчитывается подоходный налог, — поклялся я.
Она слегка нахмурилась и убрала свою руку.
— Ты очень здорово умеешь юлить, красавчик.
