Чингиз Абдуллаев - Измена в имени твоем
— Что еще нужно от тебя этому типу? — недовольно спросила Элоиза. — По-моему, он обязан был давно убраться из нашей страны. Ты уже и так выполнил все его просьбы.
— У него есть конкретное предложение. — хмуро сказал Герлих. Всю игру и текст он продумал заранее.
— Какое предложение? Что еще может предложить этот тип? Мы и так выполнили все его просьбы. По-моему, тебе просто пора прекратить с ним всякие отношения. Все его разговоры о помощи — просто блеф.
— Он предлагает сотрудничество с американским правительством.
— С кем? — изумилась женщина. От неожиданности она опустилась в кресло. — Ты собираешься переехать в США? Тебе уже не хочется ехать в Парагвай?
— Мы говорим не об этом. Он, оказывается, работал на ЦРУ.
— На кого?
— На Центральное разведывательное управление США.
— Ты сошел с ума, Зепп. Ты ведь говорил, что он обычный бизнесмен.
— Очевидно, он сочетает оба качества. Разведчика и бизнесмена. Он предлагает нам сотрудничество.
— Что? — она вскочила с кресла. — Ты, кажется, спятил?
— Нет Он объяснил мне, что ему нужно всего лишь уточнять некоторую информацию по международным вопросам. Взамен он будет хорошо платить. Я смогу выбраться из того положения, в которое попал, вернуть долги, в том числе и твои, наконец, стать полноправным членом общества. По-моему, здесь нет ничего противозаконного.
— Но за что он будет тебе платить?
— Я же тебе объяснил. Ты всего лишь будешь раз в месяц давать необходимую информацию.
— Мне кажется, что ты сошел с ума. Это мерзко, подло! Это невозможно! — закричала она.
— Почему? — он знал, в какой момент разговора она может закричать. — Почему мерзко? Ты ведь сама жаловалась на засилье американцев. Говорила, что канцлер никогда не предпримет ничего важного, не посоветовавшись с американским президентом. Так в чем же дело? Американцы и без того будут знать все, что хотят знать. Вернее, они и без того обо всем информированы. Они наши стратегические союзники. Ты можешь объяснить, что тебя смущает?
— Я не хочу быть предательницей, — твердо объяснила женщина.
— По отношению к кому? — разозлился Герлих. — Они и так все знают. Далглиш объяснил мне. Что они хотят иметь независимый источник информации. Я не вижу в этом ничего предосудительного.
— А я вижу! — громко крикнула она, уходя с веранды.
Через секунду послышался стук от удара двери в их спальне. Он сел на веранде в кресло. «Сукины дети эти психологи», — устало подумал Герлих. Они приблизительно правильно предсказали и эту ее реакцию. Теперь следовало переходить к последней картине в этом завершающем акте. Он легко поднялся и вошел в комнату, направляясь к спальне. Дверь она, конечно, не закрыла. Он открыл дверь и вошел внутрь. Жена лежала на кровати, уткнувшись в подушку. Психологи были убеждены в ее нервном срыве. Но они не считали, что она может заплакать.
Элоиза плакала. Это было очевидно. Но плакала беззвучно, молча, как плачут сильные мужчины и сильные женщины. Зепп впервые почувствовал, как в его душе шевельнулось чувство стыда. Но это было лишь мимолетное чувство. В конце концов, он здесь, чтобы выполнить задание своей разведки. Именно из-за этого задания он и проводит дни и ночи с нелюбимой женщиной, вынужденный ночами обнимать не очень совершенное тело Элоизы.
Хорошо, что она не могла прочесть его мысли, иначе не вынесла бы столь страшного удара. Он сел рядом, погладил ее по волосам. Рука скользнула по плечам женщины.
— Напрасно ты так, — мягко сказал Зепп. — Видишь проблему там, где ее нет. Ты когда-нибудь слышала, чтобы хоть одного западного немца наказали за сотрудничество с американцами?
— Это разные вещи Зепп, она подняла голову от подушки, — как ты этого не понимаешь?
— Я действительно не могу этого понять, Элоиза, — возразил он, — и не хочу. Я не вижу ничего страшного в этих месячных обзорах. В конце концов, они могут просто платить тебе как ежемесячному обозревателю для одной из американских газет.
— Это совсем другое дело.
— Это одно и то же. Надо всего раз в месяц добросовестно отвечать на некоторые вопросы, интересующие американцев. Что в этом дурного?
— У нас просто разные позиции, — вздохнула женщина, поднимаясь с постели.
В этот вечер больше не было произнесено ни слова. Но в эту ночь Зепп спал в другой комнате. Так продолжалось несколько дней, пока наконец Элоиза гневно не сказала:
— Черт с тобой, Зепп. Принеси мне этот вопросник негодяя Далглиша, и я посмотрю что могу для него сделать.
И с этого дня Элоиза стала одним из основных агентов «папаши Циннера». А Зепп Герлих получил сообщение о присвоении ему очередного воинского звания — полковника. Начальство расценивало его успешную операцию по высшему разряду, наградив еще и медалью. Несчастная Элоиза даже не знала, что за ее согласие верный супруг получил столь высокие знаки отличия.
В другой Германии, в Восточном Берлине, в эти дни состоялась встреча Циннера и присланного из Москвы заместителя генерала Маркова — генерала Чернова. В отличие от прагматичного и осторожного Маркова, его заместитель был более циничен и более беспринципен. И потому гораздо быстрее нашел общий язык с таким же беспринципным и циничным человеком, как Циннер. Немецкий разведчик рассказал ему о ходе операции по внедрению агентуры в Западной Германии, о нетрадиционных способах проникновения агентов в нужные управленческие структуры ФРГ. Чернов был явно заинтересован.
По его предложению решено было систематически обмениваться информацией между отделами Циннера и Маркова. Особенно Чернова заинтересовал метод «папаши Циннера» в отношении нескольких женщин, уже добившихся немалых профессиональных успехов в своем деле. С обычными секретаршами все было ясно. Смазливые дурочки либо старые девы, готовые отдаться первому принцу, они почти не оказывали никакого сопротивления, «посланцам» Циннера. Но самостоятельные, деловые женщины, даже оставшиеся в силу разных причин без мужчин, были трудной проблемой.
Чернов понимал, как сложно и интересно работать именно против таких женщин, продумывая их возможные действия и посылая агентов с подробным планом, разработанным целыми группами психологов и психиатров. Циннер рассказал ему об агенте Бароне — Заппе Герлихе, так удачно начавшем работу со своей супругой — Элоизой Векверт.
— Вы использовали метод убеждения в сочетании с обманом по использованию получаемой информации, — одобрил действия немецких коллег генерал Чернов, — и вы считаете, что подобный метод может быть применен во всех трех случаях, о которых вы говорили?
— Нет, — улыбнулся довольный Циннер, — конечно, нет. В каждом индивидуальном случае мы строго рассчитывали объекта вербовки. Барон применил свой метод, но остальные двое действовали совсем другими способами. При этом один из них применил более чем нетрадиционное решение, основанное на подсознании объекта и его запугивании.
— Вы использовали и такие методы? — не поверил Чернов.
— Товарищ генерал, — улыбнулся Циннер, — мы используем все, что может принести успех. В данном случае наши психологи и сексопатологи рекомендовали именно этот метод как наиболее действенный. И мы решили его применить. Агент Монах полностью следовал нашим инструкциям. Более того, мы сумели вовремя подключить к операции нашего специалиста. Результат оказался выше всяких похвал. Там даже не пришлось прибегать к обману. Агентурный источник знает, что работает на нас, и делает это сознательно.
— Я передам в Москву все ваши рекомендации, — улыбнулся на прощание генерал Чернов, — мое восхищение тоже. А материалы по Монаху меня тоже интересуют. Особо интересуют — добавил он, многозначительно усмехаясь. — Ваши успехи вызывают восхищение.
— Это не мои успехи — возразил довольный Циннер, — это скорее результат продуманной творческой работы группы наших психиатров и психологов. Оказалось, что человек — животное, вполне предсказуемое. И самое интересное — полностью управляемое. Нужно просто знать где. Когда и на какие болевые точки давить. Все три агента добились больших спехов только за счет наших психологов.
— Неплохо, — снова одобрил Чернов, — но меня беспокоит одно обстоятельство. Что случится, если вдруг ваши агенты потеряют связь с вами? Они не могут воспользоваться услугами ваших психологов?
— Нет. Но мы дублируем связь и такого не может случиться.
— Я просто подумал о том, что человек, привыкший к подобному комфортному состоянию, когда все его проблемы решают ваши врачи, может оказаться в очень трудном состоянии, лишившись поддержки. Как человек, у которого вдруг отбирают костыли.
— Мы не предусматриваем такое развитие событий, — равнодушно ответил Циннер. — Убеждены, что всегда сможем держать ситуацию под контролем.
