Семен Лопато - Искушение и разгром

— Слушаю.

— Привет из Рейхсканцелярии.

— Рот фронт, — Андрей прикрыл ладонью трубку. Слышно было, как он сказал кому-то «ладушки, но только после стопроцентной предоплаты». — Да, извини. Я тут затраханный, как всегда. Ну что, как успехи? Удалось что-нибудь выяснить?

— Все подтвердилось.

— Понятно. Да, это интересно. Ну и как? Пакт Молотова — Риббентропа подписан?

— Отложили до понедельника.

— Что, секретные протоколы не готовы?

— Ты даже не представляешь, насколько ты прав.

— Понял. Ясность есть?

— Пока нет.

— Угу… Ну ладно, это со временем. Но в общем какое-то представление получил? Как общение прошло? О чем вообще говорили с Червеневым?

— Да так… — Сергей усмехнулся. — Занимались маркетинговыми исследованиями.

— Понятно. Что-то голос у тебя слишком трезвый для маркетинговых исследований. Чувствую, неглубоко вы там копаете.

— Насчет этого все нормально. Я сейчас как раз в «Три семерки» иду. Рынок изучать.

— А, ну тогда за будущее маркетинговых исследований можно не беспокоиться. Но ты уж там соизмеряй — силу анализа.

— Это Червенев соизмерять будет. Я только горючее заброшу — и назад.

— Вот это хорошо. Слушай, тут такое дело. Тебе опять Сергачев звонил. Говорил, ты по мобильному недоступен. Может, ты в метро был. Он ждет тебя у себя.

— Где — у себя? В их главной конторе?

— Ну да, на Ключевой. Просил к двум часам.

— Понятно. Просто так являться — или с вещами?

— Насчет вещей он ничего не говорил. Насколько я понял, хочет поговорить по этому самому делу. Какие-то там у него вопросы. Может, узнаешь новое что-нибудь.

— Гм… Может быть. Он хоть трезвый?

— Ты знаешь, по моему впечатлению — значительно трезвее, чем утром.

— Вот это радует. Ну ладно, делать нечего, поеду. Ты отзвони ему, что я выезжаю.

— Ладушки. Он сказал, будет ждать тебя прямо в вестибюле. Ну, разбежались. Звони мне домой, если что.

— Пока.

Сергей спрятал телефон. Пригнувшись, чтобы не удариться головой о гранитную притолоку, он выбрался из гардеробного алькова. Предупредив вахтера, что еще вернется, и показав пропуск, в котором предусмотрительный Червенев сделал соответствующую пометку, он вышел на улицу. Вариант сокращенного рабочего дня отменялся. Предстояло нечто совсем иное. Двинувшись наугад в поисках «Трех семерок» и поглядывая на вывески, Сергей пытался прикинуть, насколько полезным мог оказаться разговор с Сергачевым в плане предстоящих в понедельник основных событий. Плюсом было то, что Сергачев теперь наверняка уже мог объяснить, каким образом ему удалось получить этот заказ, минус состоял в том, что самого Сергачева наверняка больше всего интересовали чисто практические вопросы о размерах будущих выплат трудовому коллективу, на которые Сергей, не зная, сколько денег оставят в его распоряжении, не мог еще дать даже приблизительного ответа. Увидев через переулок вывеску «Три семерки», Сергей подумал, не купить ли ему бутылку и для Сергачева — для облегчения разговора, однако решил не спешить. Затарившись в магазине, он двинулся в обратный путь, как и полагается человеку с таким грузом, уже ни о чем не думая. Вновь оказавшись в министерском вестибюле, не имея возможности из-за ноши в руках достать пропуск, но тут же овладев ситуацией, он ускорил шаг, принял торопливо-значительный вид, и, показав сменившемуся вахтеру высоко поднятые четыре бутылки, со словами «на конференцию» проследовал в сторону лифта. Наверху, как и было договорено, он поставил бутылки в шкаф и, спустившись на лифте, покинул министерство уже окончательно.

Часы на столбе показывали без пяти два. Улица дышала ветром и сверкала отраженными солнечными бликами в стеклах машин. Не испытав удовольствия от мысли об электрическом свете и духоте метро, Сергей поднял руку и остановил машину. К двум он уже не успевал, однако Андрей сказал, что Сергачев будет ждать его в вестибюле. Проторчав положенные полчаса в разнообразных пробках, они добрались наконец до места, немного, впрочем, не доехав до здания, так как путь был загражден строительными работами. Перейдя над разрытыми трубами по деревянному мостику, Сергей двинулся вдоль фасада.

Здание ведомства Сергачева было выстроено в хозрасчетно-минималистской манере и представляло собой нечто вроде архитектурного эквивалента известной картины «черный квадрат на белом фоне». Единственным украшением были решетки на окнах. Войдя в дверь, которая помещалась прямо на уровне асфальта, не имея ни двух-трех положенных ступенек, ни козырька, Сергей оказался в выкрашенном фармацевтически-белой краской вестибюле, что действительно придавало ему вид некой свежезапущенной в эксплуатацию аптеки. Впечатление нарушали лишь восемь управляемых телекамер и контрольно-пропускной пункт в глубине вестибюля, где, видимо, восседал некто, кого не было видно за зеркальным тонированным стеклом. Вдоль стен стояли ряды откидных стульев, видимо взятые напрокат из какого-нибудь сгоревшего кинотеатра. Сергей огляделся — вопреки Андрею, его никто не ждал. Единственным, кроме него, посетителем был сидевший недалеко от него на стуле невзрачный человечек в полосатой фуфайке и темных очках. Сергей взглянул на часы над входом — была уже половина третьего. Желая прояснить ситуацию, он двинулся было к висевшим на стене местным телефонам, однако в этот момент человек неожиданно встал со стула и решительно направился ему навстречу. Это и был Сергачев. Пока Сергей приходил в себя от изумления, пытаясь понять, как он мог не узнать человека, с которым регулярно общался на протяжении восьми последних лет, Сергачев, с застенчивой улыбкой сняв очки и зацепив их за вырез фуфайки, несколько суетливо пожал ему руку.

— Это я, Сергей, я. Нечистую совесть за очками спрятал.

Быстро раскрыв кейс, он достал оттуда ключи от машины и, зачем-то оглянувшись, снова улыбнулся Сергею.

— Я тут у боевого товарища машину одолжил, чтоб можно было съездить поговорить без помех, а то у нас негде, да и не дадут ни хрена, ну и… — Не докончив фразы, он характерным для него поспешным жестом махнул рукой и двинулся к выходу. Сергей пошел за ним. Они вышли во двор.

— Куда едем — на дачу?

— На дачу — хорошо, у меня сын звонил, уже поехал, огурчики, помидорчики… нет, не на дачу. У нас объект один пустой — тут, недалеко совсем — как раз подойдет. За двадцать минут доедем.

Сергей, вспомнив «Бриллиантовую руку», улыбнулся:

— «Точка на трассе»?

— Нет, не на трассе, в городе. Тут, на Шаболовке. Он сейчас не используется как раз — хоть поговорить можно — спокойно, по-большевистски. — Сергачев как-то встрепано оглядел площадку. — Где же он, злодей, машину поставил? А, за домом, наверно.

Порывисто повернувшись, он пошел по периметру здания, вновь увлекая за собой Сергея. С задней стороны дома, поодаль от других машин стояли серые, потрепанные «Жигули». Сергачев бросил портфель на заднее сиденье и, порывисто включив зажигание, задним ходом выбрался с площадки. Проехав маленькую улочку, они влились в транспортный поток. По ходу путешествия царило молчание. Сергачев, казалось поглощенный пилотированием «Жигулей» и нервно руля, ничего не говорил, Сергей, поняв, что Сергачев не хочет ничего обсуждать ни у себя в учреждении, ни в машине, молчал тоже. Наконец вблизи квадратного приплюснутого вестибюля метро «Шаболовская» они свернули во двор рядом стоящего дома, и Сергачев, прихватив с собой портфель и набрав комбинацию на подъездном кодовом замке, который, как ни странно, работал, провел Сергея в старый, пятидесятых годов, жилой дом. На площадке, еще до лестницы, ведущей к лифту, помещалась обитая железом дверь. Поколдовав с массивной связкой ключей, Сергачев открыл ее, и они вошли.

Сергачев включил свет в прихожей и, поставив портфель на столик, свернул налево, где, судя по всему, были туалет и кухня. Сергей, оглядевшись, пошел вперед. Не ожидавший увидеть здесь того, что он увидел, он с любопытством смотрел вокруг. Помещение, куда он попал, представляло собой, судя по всему, специально оборудованную студию видеоконференцсвязи. Стильного дизайна мебель, видеокамеры на штативах с механическим приводом, ряд широкоэкранных мониторов, бесшумные кондиционеры, рассеянный свет. Полагавший ранее, что все подобные студии в Москве ему известны, Сергей с любопытством разглядывал оборудование. Судя по размерам кодеков, комплекс был произведен в начале девяностых, когда для обеспечения функций, ныне выполняемых устройством не крупнее видеомагнитофона, требовалось несколько стоек размером в шкаф. Согласно индикации на панели управления все это тем не менее исправно работало.

Сергачев вернулся, волоча портфель, и, бросив его на стол для демонстраций документов, прямо под объектив нависшей видеокамеры, уселся в пружинящее кресло напротив. Неопределенно пошевелив руками и двинув шеей, словно понимая, что необходимо срочно сосредоточиться, но не уверенный, что сможет это сделать, он, словно отчего-то смущаясь, посмотрел на Сергея.