Чингиз Абдуллаев - Стиль подлеца

— Быстро бегите из квартиры. Вам нужно продержаться до следующего четверга. Потом никому не будет до вас дела, — сказал он на прощание. — Только не оставайтесь в квартире, — добавил он, уже выбегая в коридор.

Выходя из квартиры, он достал носовой платок и протер кухонный нож, чтобы не оставлять на нем своих отпечатков пальцев. После чего бросил нож на пол и вышел, сильно хлопнув дверью. Внизу в машине его ждали Андрей Ильин и стонавший на заднем сиденье Викентий Алексеевич. Пришлось ехать в больницу и долго ждать, пока рентгеновские снимки и врачебный осмотр не подтвердили первоначальных подозрений. У Любомудрова не была сломана коленная чашечка, но он довольно сильно ушиб ногу, когда Дронго толкнул его на землю. Викентия Алексеевича отправили домой, порекомендовав несколько дней постельного режима. И лишь потом пришлось ехать в милицию и долго объясняться, почему и кто в них стрелял. Причем сотрудников милиции больше всего интересовал вопрос, почему не попали. Обычно в таких случаях убийцы действовали наверняка. А здесь имелась лишь не очень сильно ушибленная нога Любомудрова. Принимать во внимание пистолет Ильина, с которым он бежал от своей машины, было несерьезно. И тем не менее неизвестные появились у дома Коптевой, дали длинную автоматную очередь над головой Дронго и Любомудрова и быстро умчались, как будто в их планы входило именно такое странноватое нападение. Их промурыжили до шести утра, будто стреляли сами потерпевшие.

Когда они наконец закончили, настало утро. Утро третьего дня. Дронго вышел к машине — уставший, огорченный, мрачный. Посмотрел на часы. Ильин едва не заснул за рулем, пока они доехали домой.

— Немного поспи, — посоветовал Дронго, — и заезжай завтра к двенадцати. До свидания.

Андрей кивнул на прощание. Действительно хотелось спать и ни о чем не думать.

День третий

Было ровно двенадцать утра, когда Андрей подъехал прямо к подъезду дома, где жил Дронго. Тот спустился вниз, мрачный, неразговорчивый.

— Что случилось? — спросил Ильин, когда Дронго уселся в его «Ауди».

— Ты с самого утра уже сделал три ошибки, — недовольно проворчал Дронго, — и, если будешь продолжать в том же духе, мы вряд ли добьемся результатов.

— Какие ошибки? — не понял Андрей. — О чем вы говорите?

— Во-первых, не нужно было подъезжать к моему подъезду. Мог остановиться около дома, а еще лучше — на противоположной стороне улицы. Во-вторых, нужно было вообще сменить машину, ваш автомобиль уже наверняка известен тем, кто попытался вчера нас припугнуть. И в-третьих, крайне неосмотрительно сразу трогать с места, как только я сажусь к тебе в машину. Вполне вероятно, что за нами следят, и лучше, выждав секунду, оглядеться и лишь затем выезжать со двора.

— Учту, — мрачно буркнул Ильин. Ему было неприятно, что Дронго заметил сразу столько ошибок.

— Где ты раньше работал? — спросил Дронго.

— В охранном агентстве, — ответил Андрей. — Вернулся после армии и пошел в охранное агентстве. Я был десантником, и меня сразу взяли. Ну а потом уж перешел работать к Федосееву.

— Странно, что он сделал тебя своим заместителем. Ты ведь не работал с ним до того, как попал в компанию?

— Нет, не работал. Но он, по-моему, вообще не очень доверяет своим бывшим коллегам, которых знал раньше. Он мне однажды сказал, что слишком хорошо представляет себе, как можно уговорить бывшего офицера сдать своих друзей.

И я понял, что он не очень доверяет своему прежнему окружению.

— Понятно. Что-нибудь узнали о Лысакове?

— Майор милиции. Действительно работает в местном управлении. Старший инспектор уголовного розыска. По работе характеризуется очень положительно. Правда, многие считают, что он слишком крутой. Результаты действительно неплохие, у него, видимо, обширная агентура. Один раз его хотели вышибить из органов, три года назад, но потом дело замяли.

— За что хотели уволить? — поинтересовался Дронго.

— Избил сослуживца. Что-то не поделили. Но они не стали подавать друг на друга жалоб, и дело замяли.

— Избил коллегу, — раздумчиво повторил Дронго. — Представляю, как он относится к подозреваемым. Отсюда и его «положительные результаты». Интересная деталь. Что еще?

— Женат. Но детей нет. Спортсмен. Бывший боксер, мастер спорта. Считают, что он вполне может получить подполковника. Ничего компрометирующего найти не удалось.

— Поехали в милицию. Поговорю с этим «будущим подполковником», — решил Дронго.

— Добро, — кивнул Ильин, — но он будет только после перерыва. Я уже позвонил и узнал, когда именно Лысаков бывает в управлении.

— Из трех ошибок снимаю одну, — добродушно заметил Дронго, — раз позвонил и все узнал утром, до нашей встречи, значит, молодец.

— Куда ехать?

— В ваш офис. Попытаемся узнать, что происходит во Львове. Может, оттуда есть новые данные.

— Поехали, — согласился Ильин, — заодно поменяю машину. Попрошу другой автомобиль на несколько дней. — Помолчав, спросил: — Как вы считаете, мы сумеем что-нибудь сделать?

— Не знаю, — честно признался Дронго, — я не волшебник. Попытаемся, конечно. Хотя очень мало времени. Но при любом раскладе нужно пытаться.

— Мне казалось, вы приедете, и все сразу решится, — признался Андрей, — как-то само собой.

— Так не бывает, — хмыкнул Дронго, — ничего само собой не делается. Нужно много работать, чтобы добиться конкретного результата.

— Я столько про вас слышал, — признался Ильин, — думал, вы найдете убийцу за один день.

— Ну да, как в романах. Пришел, походил по гостинице и нашел убийцу по оставленному окурку. Так в жизни не получается. Нужно учитывать много факторов, анализировать их. Преступление готовила группа очень опытных людей, которые знали, что именно им нужно.

Ильин кивнул и больше ни о чем не спрашивал, пока они не подъехали к офису компании. Добраться до Федосеева было так же сложно, как и в первый раз. У него повсюду были расставлены охранники. Наконец они оказались в кабинете начальника службы безопасности. И снова длинноногая секретарша, ничего не спросив, пустила их в кабинет.

— Слышал про вашу вчерашнюю перестрелку, — кивнул Савва Афанасьевич, когда гости разместились в его кабинете, — но, говорят, все обошлось благополучно.

— Они хотели нас только напугать, — заметил Дронго, — если бы намеревались убить, мы бы уже не разговаривали с вами. Им важна демонстрация своих возможностей, а не убийство конкретных людей. Пока мы ничего не знаем и абсолютно не опасны. Вот если нам удастся выяснить какие-нибудь новые факты, тогда мы действительно станем им мешать, и стрелять они будут уже более прицельно.

— В таком случае приходится сделать вывод, что они знали, куда именно вы едете, — заметил генерал.

Он умеет выстраивать логическую линию. И совсем не так прост, как хочет казаться, подумал Дронго.

— Да, — подтвердил он, — очень возможно, что утечка информации произошла именно из вашего охраняемого офиса.

Федосеев помрачнел. Затем посмотрел на своего заместителя.

— Кто, кроме тебя, мог знать, куда именно вы поехали?

— Никто, — мрачно ответил Ильин.

— В кабинете, кроме нас четверых, никого не было, — напомнил Федосеев, — ты, я, наш гость и Любомудров. Как себя чувствует Викентий Алексеевич?

— Не знаю, еще не звонил, — виновато ответил Андрей, — но вчера выяснилось, что наш эксперт слишком сильно его толкнул. Любомудрова отвезли домой. Но ничего страшного с ним не случилось.

— Он сам упал перед выстрелами или вы его действительно толкнули? — спросил тяжело задышавший Федосеев.

— Я его толкнул, — сказал Дронго, — иначе он действительно мог попасть под выстрелы.

— Тогда кто сообщил о вашем появлении у дома Коптевой? — спросил Федосеев. — Или вы хотите, чтобы я поверил в круглосуточное дежурство у дома горничной?

— Нет, конечно. Их предупредили, и они хотели показать нам степень своей осведомленности. Но мне кажется, что это была одновременно демонстрация и собственной слабости. Будь они уверены, что мы ничего не обнаружим, они не стали бы устраивать сцены с автоматными очередями. Полагаю, что это их явный прокол, и «добро» на такой вариант дали не сами организаторы виртуозного убийства, а кто-то из его непосредственных исполнителей.

— Но они знали о вашей поездке, — напомнил Федосеев — у него просто бульдожья хватка. — Нужно проверить, кто еще мог знать о том, куда вы едете. Ты записывал номер в приемной? — спросил генерал у Андрея.

— Так точно. Но в приемной никого не было. Только ваш секретарь и наш водитель Леня. Больше никого.

— Странно, — задумчиво протянул Федосеев.

— Вы можете поменять нам машину? — воспользовавшись паузой, спросил Дронго.

— Разумеется, можем, — кивнул генерал, — но нужно все оформить как положено.