Ян Флеминг - Казино «Руаяль». Живи, пусть умирают другие. Мунрэкер
У него, как у банкомета, есть небольшое преимущество. Но то, что Намбер знает мою цель, и то что он, я надеюсь, не знает, какими деньгами я располагаю, будет ему действовать на нервы. Так что, думаю, мы будем в равных условиях.
Когда принесли землянику и авокадо, Бонд замолчал. Потом за кофе они говорили о чем-то необязательном, курили, отказавшись и от ликера, и от коньяка. Под конец ужина Бонд решил, что настало время объяснить своей спутнице механизм игры.
— Все предельно просто, и вы сразу поймете, если когда-нибудь играли в «двадцать одно», где нужно набрать столько и таких карт, чтобы сумма очков была ближе к двадцати одному, чем у противника. В баккара и я, и банкомет получаем по две карты, и, если кто-то из нас не выиграет сразу, мы можем взять еще по одной карте. Цель игры: имея на руках две-три карты, набрать девять очков или чуть меньше. Картинки и десятки — ноль очков. Туз — одно очко, все остальные карты — по номиналу. В сумме очков учитывается только последняя цифра. То есть девятка и семерка дают шесть очков, а не шестнадцать. Если счет равный, играют новую партию.
Веспер слушала внимательно, но так же внимательно наблюдала за выражением его лица — страстным, хотя он говорил всего лишь о правилах игры.
— Теперь, — продолжал Бонд, — когда банкомет сдал мне две карты, я набрал восемь или девять очков, я раскрываюсь и выигрываю, если только он не набрал столько же. Если у меня семь или шесть очков, можно блефовать, если пять — надо подумать, просить или не просить еще карту, если меньше пяти — обязательно нужно взять еще одну. Пять очков — предел, с такими очками шансы улучшить или ухудшить свое положение одинаковы.
Банкир может заглянуть в свои карты, только когда я постучу пальцем по столу, то есть попрошу еще карту, или по картам, это значит, что я остаюсь при своих. Если он набрал нужные очки, он раскрывает карты и выигрывает. Если нет, он оказывается перед той же проблемой, что и я. Но у него преимущество: он видит мою реакцию. Если я остаюсь при своих, он может предположить, что у меня пять, шесть или семь очков, если беру, значит, у меня меньше шести и я не обязательно улучшу свое положение. Тем более, что эта карта сдается открытой. По ней, просчитав мои шансы, он будет знать, брать ему или оставаться при своих.
Так что некоторое преимущество все-таки за ним. Но в этой игре есть карта, которая неизменно вызывает проблемы: если на руках пять очков, брать еще или нет? И как поступит в такой же ситуации противник? Есть игроки, которые обязательно берут, есть — кто останавливается. Я доверяю своей интуиции. Хотя, — сказал Бонд, гася сигарету и делая знак, чтобы принесли счет, — все решает восьмерка или девятка на первой сдаче, и нужно, чтобы они шли мне чаще, чем ему.
10. Большой стол
Как только Бонд заговорил об игре и о сценарии будущего сражения, его лицо вновь просветлело. Перспектива скрестить наконец шпаги с Намбером будоражила ему кровь. Казалось, он забыл настороженность, которая внезапно возникла между ним и Веспер. Та с облегчением тоже.
Он оплатил счет и оставил официанту щедрые чаевые. «Бентли» стоял на улице. Бонд отвез Веспер в казино и припарковался перед входом. Ведя Веспер по богато отделанным коридорам, он почти не говорил. В какой-то миг она заметила, что на крыльях носа у него заблестели капельки пота. В остальном он казался раскованным и с улыбкой отвечал на приветствия окружающих. У дверей клубного сала у них не спросили членских карточек: играющий по крупному Бонд уже стал здесь уважаемым клиентом и его гостья делила с ним эту привилегию.
Когда они вошли в зал, от одного из рулеточных столов им навстречу поднялся Феликс Лейтер и приветствовал Бонда как старого знакомого. После того, как его представили Веспер, и они обменялись с ней несколькими незначащими фразами, Лейтер предложил:
— Поскольку сегодня вечером вас ждет баккара, позвольте мне, мисс, показать вам, как срывают банк в рулетку. У меня в запасе три верные цифры, которые вот-вот должны выиграть. Думаю, что господин Бонд подскажет вам еще несколько выигрышных цифр. Затем мы можем пойти посмотреть, как будет развиваться партия.
Бонд вопросительно посмотрел на Веспер.
— Я не могу отказаться, — сказала она. — Только подскажите мне какую-нибудь из заветных ваших цифр.
— У меня таких нет, — ответил Бонд серьезно. — Есть только цифры, шансы которых равны или почти равны. Так что я вас оставлю. Мой друг Феликс Лейтер составит вам приятную компанию.
Он улыбнулся, прощаясь с ними, и не спеша пошел к кассе. Подчеркнутая сдержанность не ускользнула от внимания Лейтера.
— Он очень серьезный игрок, мисс Линд, и я думаю, что таким и должен быть. А теперь идемте со мной и посмотрите, как цифра семнадцать повинуется моим заклинаниям. Вы испытаете очень приятное чувство, когда ни за что получите много денег.
Бонд почувствовал облегчение, когда вновь остался наедине с собой и получил возможность думать только о том, что было важно в данный момент. Он остановился у кассы и получил свои двадцать четыре миллиона франков в обмен на расписку, выданную ему днем. Половину он положил в левый карман смокинга, другую — в правый и неторопливо прошел вглубь многолюдного зала. Там, за медной загородкой, его ждал стол баккара.
За столом шли приготовления, крупье, разложив перед собой колоды, перевернутые рубашками вверх, мешал карты по методу «брассаж», при котором подтасовать их сложно, если не невозможно.
Шеф-де-парти снял обшитую бархатом цепочку, пропуская Бонда к столу.
— Я оставил за вами шестой номер, месье Бонд, как вы хотели.
За столом оставалось еще три свободных места. Бонд обошел стол, занял предупредительно отодвинутое для него кресло и раскланялся с остальными игроками. Он достал свой большой портсигар и аккуратно положил его на зеленое сукно справа от себя. Официант тут же протер массивную стеклянную пепельницу и поставил ее рядом с ним. Бонд закурил и откинулся в кресле.
Место банкомета пустовало. Бонд огляделся по сторонам. Большинство сидящих за столом он знал в лицо, однако по именам — всего несколько человек. На седьмом номере, справа от него сидел некто Сиккет, богатый бельгиец, имеющий отношение к рудникам в Конго. Девятым номером был лорд Денвер, благородный, но несчастный человек, которому деньги на игру, вероятно, выдала его богатая супруга-американка, мощная, похожая на барракуду женщина с большой нижней челюстью. Она сидела за третьим номером. Бонд был уверен, что супруги будут играть осторожничая, нервной, вероятно, среди первых выйдут из игры. На первом номере, по правую руку от банкомета, играл грек, владелец, как, похоже, все в восточном Средиземноморье, очень доходной морской компании. Этот будет играть хладнокровно и до конца.
Бонд попросил принести ему лист бумаги и, поставив вопросительный знак, записал номера 2, 4, 5, 8, 10, после чего служащий отнес записку распорядителю. Тот не замедлил вернуть ее с фамилиями против цифр. Второй номер, пока пустующий, был зарезервирован за Кармель Делэйн, американской киноактрисой, мечтающей растратить отсуженное у трех мужей с прицелом, как полагал Бонд, на четвертого, которым мог стать приехавший с ней знакомый. Сангвиник по характеру, она, вероятно, будет играть весело и изящно, ей может пойти карта.
На четвертом и пятом номерах играли мистер и миссис Дюпон, за которыми, вполне возможно, были кое-какие деньги настоящих Дюпонов. Бонд видел в них основательных игроков. У обоих был вид деловых людей, они весело переговаривались и, кажется, очень уверенно чувствовали себя за большим столом. Бонд был рад такому соседству и решил войти в долю или с Дюпонами, или с сидящим слева от него Сиккетом, если ставки окажутся для них слишком высокими.
За восьмым номером сидел магараджа маленького индийского штата. Не исключено, что он прихватил с собой все свои долларовые кредиты времен войны. По опыту Бонд знал, что азиаты редко бывают мужественными игроками и что даже китайцы, несмотря на все, что про них рассказывают, способны потерять голову, когда игра не идет. Но магараджа, возможно, не станет бросать карты, если только не проиграет много за один раз.
Десятым номером был молодой итальянец цветущего вида, какой-нибудь домовладелец из Милана, где жилье стоит сумасшедших денег. Он, похоже, будет играть неосторожно, может потерять голову и создать трудную ситуацию.
Едва Бонд закончил анализ характеров игроков, как около стола бесшумно, экономя, подобно большой рыбе, движения, возник Намбер. Он холодно улыбнулся присутствующим и занял свое место в кресле банкомета напротив Бонда.
Таким же скупым движением он с треском распечатал грубыми, но быстрыми пальцами толстую пачку карт, которую крупье положил перед ним. Затем, когда крупье ловко уложил все шесть колод в сабо, Намбер что-то шепнул ему.
