Чингиз Абдуллаев - День гнева
— Двое ребят погибли, — напомнил Полетаев.
— Мы их достанем, — сжимая кулаки, Шумский прошел к окну, достал сигареты, закурил. — Поедем к премьеру, он ждет нас. Тебе завтра в Лондон лететь. Нужно срочно передать сообщение по всем информационным каналам, что ты жив. Иначе сам понимаешь, как полетит рубль.
— Я уже распорядился, чтобы позвонили пресс-секретарю правительства, — сказал Полетаев.
— Этого недостаточно, — сказал Шумский, — ты сам должен сделать заявление. Позвони заместителям, пусть срочно соберут всех руководителей министерства. В котором часу у тебя встреча с банкирами?
— В шестнадцать. Они должны были приехать сюда прямо от тебя, — ответил Полетаев.
— Делай вид, что ничего не произошло, — строго напомнил Шумский, — главное, чтобы они нам поверили. Если увидят, что ты напуган, что придаешь слишком большое значение этому дурацкому нападению, нам крышка. Бюджет не вытянем, сам понимаешь.
— Не волнуйся, все сделаю как нужно.
Зазвонил мобильный телефон. Полетаев машинально посмотрел на дисплей и увидел номер мобильного телефона Людмилы. «Может, с Димой что-нибудь?» — встревожился Артем Сергеевич и посмотрел на Шумского, указав на аппарат.
— Люда, — сказал он, — она еще в больнице с Димой.
— Узнай, что случилось, — сказал Шумский.
Полетаев включил аппарат. Ответил.
— Артем, что случилось? — раздался взволнованный голос жены. — Как ты себя чувствуешь?
— Все хорошо, все в порядке.
— Мне сообщили, что ты убит, — продолжала жена, — представляешь, как я переволновалась? Здесь одна санитарка уверяла другую, что слышала сообщение о гибели министра финансов. Они не знали, что я их слышу. У меня стало плохо с сердцем.
«Представляю, что она там устроила», — весело подумал Полетаев.
— Я им говорю, не распускайте всякие нелепые слухи. Ты только подумай, как все распоясались. Обязательно пожалуюсь главному врачу. Ну что за безобразие! Просто позор! Почему ты все от меня скрываешь? На тебя напали? Хотели убить?
— Никто на меня не нападал, — ответил Полетаев, — я пытался тебе объяснить…
— Пытался? Когда? — еще больше занервничала жена. — Ты стал таким скрытным. Ничего не рассказываешь с тех пор, как стал министром. Постоянно где-то пропадаешь, вечно в бегах. Не знаю, что и делать. Я и подумать не могла, что на тебя напали! Их уже схватили? Кто это был?
— Пока ничего не известно, — ответил Полетаев, проведя ребром ладони по горлу: дескать, жена достала. Шумский сочувственно кивнул. Ему хорошо был известен характер Людмилы. — Извини, Люда, — осторожно сказал Полетаев, — я сейчас очень занят. Поговорим попозже.
— Вот так всегда. Как только начинается серьезный разговор… — Дальше Артем Сергеевич уже не слышал, отключил телефон. Потом шумно выдохнул и взглянул на Шумского.
— Может, отправить куда-нибудь семью? — сказал неожиданно для самого себя.
День первый. Москва
11 часов 18 минут
В приемной премьера толпился народ, когда там появились Шумский и Полетаев. Предупрежденный помощник оттеснил остальных, пропуская вице-премьера и министра финансов к премьеру. И не потому, что премьер вызвал их по неотложному делу, — чиновники такого ранга всегда могли рассчитывать на внеочередной прием.
Премьер, вопреки обыкновению, поднялся из-за стола и пошел навстречу чудом уцелевшему Полетаеву, чтобы пожать ему руку, после чего все трое расположились в креслах.
— Как все это произошло? — первым делом спросил премьер, как и тогда, в телефонных разговорах.
— Чудом, — выдохнул Полетаев, — трудно даже предположить что-либо подобное. Утром позвонила с дачи супруга, сообщила, что внук отравился грибами. Сосед отвез их в местную больницу. Я решил не вызывать служебной машины, чтобы зря не дергать людей, и поехал в больницу на своей. Хорошо, что успел. Оказалось, что мальчику необходимо промывание желудка. Тогда я повез их в нашу поликлинику и позвонил в свою машину, объяснив, где нахожусь. Они в это время стояли у дома. Видимо, за ними следили, и убийцы, решив, что я сел в автомобиль, обстреляли его сразу, как только он отъехал от дома. Сотрудники ФСБ сообщили мне, что стреляли из гранатомета. Там все разорвано, все сгорело…
— Беда, — нахмурился премьер, — выходит, своему внуку вы обязаны жизнью.
— Выходит, так, — невесело подтвердил Полетаев.
— Мы приехали на моей машине, — вставил Шумский, — я уже распорядился, чтобы Артему Сергеевичу выделили новый автомобиль из нашего резерва.
— Конечно, конечно, — поддакнул премьер, — кроме того, необходимо приставить специальную охрану. И к членам его семьи тоже. Я уже переговорил с директором ФСБ и начальником службы охраны. Трое сотрудников сейчас уже в поликлинике, где находятся ваши близкие, — сообщил он Артему Сергеевичу. — Еще трое будут охранять непосредственно вас. Директор ФСБ говорит, что им приблизительно известно, кто мог организовать на вас покушение.
— И кто же это? — поинтересовался Полетаев.
— Пока они держат это в секрете, — уклонился от ответа премьер, — но он пообещал, что убийцы не уйдут от наказания.
— Мне от этого не легче, — мрачно произнес министр финансов, — хорошо бы еще узнать, почему в меня стреляли.
— И так ясно, — заметил Шумский, — хотят свалить правительство. Читал, какие гадости пишут о нашем премьере и о нас с тобой?
— Вот именно, — подхватил премьер с горечью, — работаешь как проклятый, и тебя же поливают грязью. Черт с ними, — махнул он рукой, — главное, что вы остались живы.
Он покачал головой, потом осторожно спросил:
— Вы готовы выступить в пятницу в Государственной думе с проектом бюджета на следующий год?
— Почти, — кивнул Полетаев, — но многое зависит от моих встреч с западными банкирами, а также от позиции их представителей в Лондоне.
— Да, — кивнул премьер, — лично я запер бы вас на три дня здесь, в Белом доме, чтобы вы могли спокойно подготовиться к выступлению в пятницу, но этого нельзя делать. Мы и так с трудом успели передать наше сообщение до десяти утра, чтобы биржа бурно не отреагировала на случившееся, как это обычно бывает. Хотя мне сообщили, что некоторые уже нервничают. Звонил глава Центробанка, просил подтвердить, что вы действительно живы. Ваш номер в кабинете не отвечал. Видимо, вы уже выехали ко мне.
— Понимаю, — сказал Полетаев, — я готов работать, Николай Николаевич, эта история может выбить из колеи моих близких, но не меня. Завтра утром я вылетаю в Лондон.
— Как вы летите?
— Рейсовым самолетом. Уже есть билет, — сообщил Полетаев, — со мной полетят двое наших экспертов, переводчик и помощник. Всего пять человек.
— Я доложу президенту, — сказал премьер, — может быть, вам лучше воспользоваться моим самолетом. Не стоит рисковать. От итога завтрашних переговоров в Лондоне зависит многое. Представляю, как все нервничают, узнав о покушении. Мой помощник говорит, что об этом уже передали все крупнейшие информационные агентства мира.
— Как бы не снизился наш кредитный рейтинг, — мрачно вставил Шумский.
— Вот именно, — поддакнул премьер, — поэтому совершенно необходимо, чтобы вы появились сегодня на телеэкранах. Когда у вас встреча с банкирами?
— В шестнадцать ноль-ноль.
— Пригласите телевизионщиков. Пусть вас увидят живым и здоровым. Нужно успокоить людей.
— Я распоряжусь, — кивнул Шумский.
— Сегодня в шесть у нас встреча с американским послом, — напомнил премьер, — я бы хотел, Артем Сергеевич, чтобы вы приехали пораньше. Возможно, придется обсудить некоторые детали ваших переговоров с банкирами.
— Приеду сразу после встречи, — пообещал Полетаев.
— Как вы полагаете, кто может быть заинтересован в вашем устранении? — вдруг спросил премьер.
— Не знаю. Не думал об этом. По-моему, это какая-то дикость, средневековье. Террористический акт в центре Москвы. Какие-то психи обстреливают из гранатомета машину. Может, чеченцы?
— Зачем чеченцам убивать именно вас? — резонно возразил премьер. — Нет, все намного сложнее. Кому-то очень хочется убрать нас всех, скопом. Но в первую очередь вас.
— Вы хоть представляете себе, кто за этим стоит? — спросил Шумский.
— Пока ничего определенного, — снова уклонился от ответа премьер, — но дело очень серьезное. Если убийцы один раз решились на такой отчаянный шаг, могут попытаться снова. Нужна максимальная осторожность. Но не во вред работе. Ближайшие три дня будут самыми важными. Особенно для вас, Артем Сергеевич, — подчеркнул премьер.
— Я все понимаю, — вздохнул Полетаев.
— Хорошо, — премьер поднялся, за ним вскочили Полетаев и Шумский. — У нас мало времени, — напомнил хозяин кабинета, — в пятницу обсуждение бюджета. От его принятия зависит судьба правительства. Примут — останемся. Не примут — уйдем в отставку. И если не вы, Артем Сергеевич, будете представлять в Думе бюджет, он наверняка не пройдет.
