Дэн Абнетт - Инквизиция: Омнибус
— Мне тоже, но мы делаем то, что приказывает Харсек. Ты же знаешь, тут или мы, или они.
— Как и всегда, — мрачно ответил Ницин, и, отодвинувшись, взглянул на индикатор уровня заряда сбоку плазмагана. — Иначе никогда не бывает.
Затрещал интерком.
— Одна минута! — объявил Лао.
Содрогаясь, транспортник резко пошел на снижение. Глядя в иллюминатор над плечом Ницина, Вон видел оранжевые каньоны и выходы горных пород Ранда-XXI; затем возникли башни и купола, прилепившиеся к скалам, словно наросты на спине чудовища. Самолёт приблизился к ним, и Лукан различил отдельные здания, а потом и огромные витражные окна. Наконец, в поле зрения оказалась круглая посадочная площадка, серебряно-белая и украшенная огромным изображением геральдической лилии.
Транспортник заложил вираж, дёрнулся и с такой силой ударился посадочными опорами о площадку, что Вон пошатнулся. Откинулась дверь, ставшая рампой; Лукан крикнул «Пошли!» и ударный отряд выбежал наружу, вдыхая разреженный горный воздух.
Спрыгнув, командир приземлился на пластобетон, тут же пригнулся, обогнул рычащие двигатели и внезапно оказался на открытом месте. Быстро оглядев крепость-скит, что раскинулась по склону, будто серый гребень, Лукан в тот же момент увидел вдали бесплодные красные горы и ощутил себя невероятно уязвимым. Пора искать укрытие. Обернувшись, командир убедился, что отряд следует за ним, и услышал нарастающий рёв моторов.
На дальнем краю посадочной площадки начиналась лестница, вырубленная в скале и ведущая к скиту. Как раз в этот момент, преодолев последние ступени, по ней поднялась женщина, одеяния и волосы которой трепал ветер; в латных перчатках она держала массивный красный болтер, прижимая оружие к нагруднику.
Сестра Битвы. Вон не был уверен, видел ли он хоть одну из них прежде — в любом случае, не с такого близкого расстояния. Женщина выглядела крепче, чем ожидал Лукан, у неё были суровые глаза и застывшее, бесчувственное лицо. Перекрикивая ветер и шум моторов, Сестра кричала что-то о разрешении на посадку, повторяя вопрос, заданный ещё со ступеней.
— Эй, ты! — гаркнул Вон. — Бросай оружие!
Разумеется, это не имело никакого смысла. Как только женщина разглядела их как следует, то немедленно перехватила болтер — и в ту же секунду справа от Лукана злобно затрещали выстрелы его бойцов. Пробивные лазганы, подсоединенные к наспинным батареям, справились со своей задачей. Сестра, стоящая на краю платформы, сложилась вдвое, как от удара под дых. Когда Вон приблизился к женщине, она подняла голову, и кровь, вытекавшая из носа и рта, показалась удивительно яркой на бледном лице. Затем Сестра рухнула на площадку.
Подойдя к краю платформы, Лукан заглянул за него: после длинной лестницы начинался обрывистый склон горы, уходивший ещё дальше вниз. Вон никогда не любил высоты.
Отполированный доспех убитой блестел, словно чёрный мрамор. Один из лазразрядов пробил нагрудник, и отверстие в броне напоминало дыру от брошенного камешка в дымчатом стекле.
Вон смотрел на женщину несколько долгих секунд. После смерти она побледнела, будто фарфоровая кукла, кожа лица казалась гладкой и бесцветной, словно свечной воск. В тёмно-коричневые волосы Сестры была вплетена маленькая молитвенная лента.
Затем Лукан, подталкивая мертвую женщину в бедро носком сапога, сбросил её в бездну.
— Далековато до низа, — прокомментировал Святоша. Он вырос в городе-улье, где очень редко видели солнечный свет.
Как только Вон вбежал на лестницу, рык моторов усилился, и транспортник Лао оторвался от площадки. Развернувшись в воздухе, грязно-белый самолёт взял курс на север и пропал из виду за склоном горы, укрываясь в каньонах.
Лукан начал спуск, двигаясь быстро, но так, чтобы не потерять равновесие. При мысли о падении командира затошнило: он представил, как, пересчитав сотню твёрдых ступеней, сваливается в пропасть. Сзади бежали остальные бойцы, гремя снаряжением и доспехами.
«Ну, — подумал Вон, — теперь пути назад уж точно нет».
Две сотни ступеней позади. Мышцы голеней медленно начинали пылать, и шедшая позади Таша первой начала ругаться в голос. Лукан не обращал на это внимания; в конце концов, Салия стала таким сложным человеком не по своей вине.
Отряд приближался к скиту, так что командир уже мог разглядеть детали витражей и колышущихся знамен. Он разобрал слова «Imperator Deus»[76], выведенные позолотой на створках ближайших дверей.
«Ох, все святые, как же мы уязвимы. Несколько болтов, одна ракета, и с нами покончено».
Лукан понимал, что даже прямого попадания не потребуется. Ударная волна от взрыва осколочного снаряда просто сбросит весь отряд в бездну. Несмотря на тупую боль в ногах, командир прибавил ходу.
Вытащив на бегу монокуляр, Вон изучил стены скита, думая, как Сестры Битвы доставляли сюда припасы; патроны и оружие они уж точно не производили сами. Возможно, где-то располагалась ещё одна посадочная площадка, о которой отряду не сообщили. Это стало бы не очень приятным открытием. Или, быть может, женщины стаскивали всё снаряжение по лестнице — тяжкий труд, не говоря уже о риске свалиться в ущелье. Наверное, Сестры думали, что это полезно для души.
Вся команда Лукана поддерживала хороший темп, даже Ницин.
— Ну чё, понести тебя, дедуля? — всё равно крикнул ему Святоша, и заместитель Вона выдохнул в ответ какое-то ругательство. Пробивной лазган колотился о бок командира.
Когда они подобрались к самой крепости, Лукан вдруг понял, что почти ничего не знает о Сестринстве. Всё, известное ему, командир почерпнул из обрывистых слухов, наполненных благоговейным трепетом, пары инструктажей перед заданиями и нескольких сальных, еретических шуточек, подхваченных в Гвардии — неосторожно рассказав такую, стоило ожидать серьезных проблем с комиссарами. В итоге Вон не представлял, чего ожидать, но вспоминал присловье старого ротного командира: «Если не знаешь врага, смело иди в атаку. Или ты напугаешь противника и заставишь его сдаться, или…»
«Погибнешь на службе Императору. Шикарно».
— Эй, народ, не отставать! — рявкнул Лукан через плечо, вновь ускоряясь.
Если Харсек предоставил им верную информацию — в чём Вон сомневался, — то посадочную платформу проверят не раньше, чем через десять стандартных минут. Командир мысленно представил маленький чертеж, набросанный тупым карандашом на клочке бумаги (так выглядело большинство лучших оперативных планов, составленных Луканом). К востоку от них находились основные строения скита, каждое из которых было выше и святее предыдущего: общежитие, затем схоларий и тренировочные палаты, и, наконец, купол часовни Благочестия на самой вершине гребня. Слева к скале прижимались более низкие постройки — трапезная, склады и госпиталь, в котором заботились о проблемах бренных тел. Неудивительно, что эти здания съёжились в тени духовных владений.
Ступенки закончились, и отряд плотной группой пронесся по каменному мосту, достаточно широкому, чтобы вместить «Гибельный клинок». Над обоими концами переправы реяли освященные знамена, а на флагштоках торчали черепа с надписями, вырезанными в кости. Вон не стал останавливаться и проверять, принадлежали они еретикам или святым.
Строение впереди, почти ничем не украшенное, было сложено из серого камня, добытого не на этой планете. Вдоль обрыва вела тропа, исхлестанная ветрами, с «перилами» из металлических стержней и прокинутой между ними старой веревки. Лукан нырнул в тень постройки, и отряд последовал за командиром. Вон всё ещё хватал воздух после пробежки, но его тело как будто облегченно выдохнуло: теперь их нельзя было заметить из главных зданий.
«Чуть дальше вдоль стены, — подумал Лукан, вспоминая свой набросок. — Ещё немного — пожалуйста, пусть она будет там…»
Дверь, больше напоминавшая переборку, оказалась на месте. Украшала её лишь гладкая лилия из тусклой стали с краями, которые воющие ветра за целые поколения отполировали до серебряного блеска. К облегчению Вона, рядом с входом обнаружилась маленькая клавиатура под металлическим черепом с красным огоньком в левой глазнице.
Командир повернулся к Ницину.
— Ты знаешь, что делать, — сказал он, отступая на шаг. — Святоша, Таша, следите за флангами.
Пожилой боец вытащил из набедренного кармана гладкий серый инфопланшет и повернул в ладони, шевеля губами. Затем, наклонившись и приложив устройство к клавиатуре, Ницин медленно повел его вниз по панели цифрового замка.
Ничего не произошло, и Лукан сверился с часами. Сейчас, согласно данным Харсека, страж посадочной площадки должна была по расписанию отметиться в общежитии. Соответственно, Сестры Битвы теперь в любой момент могли заинтересоваться, куда же она подевалась.
Раздался громкий щелчок, и красный свет погас, но тут же ожил яркий зеленый огонёк в левой глазнице черепа. Дверь скользнула в сторону, и перед бойцами предстал маленький лифт, едва способный вместить четверых человек.
