Ян Флеминг - На тайной службе Ее Величества. Живешь лишь дважды. Человек с золотым пистолетом
Она засмеялась. И зря — сама очень симпатичная, а зубы стерты почти до основания — результат пережевывания сахарного тростника.
— Разве похожа? Нет, я здесь что-то вроде распорядителя. Здесь кафей, — некоторые слова она немного коверкала, — и, может, слышали, есть и кое-какие другие развлечения.
Бонд изобразил удивление.
— Что за развлечения?
— Девочки. Шесть спален наверху. Очень чисто. И стоит всего фунт. Сейчас там наверху Сара. Хотите с ней встретиться?
— Не сегодня, спасибо. Сегодня слишком жарко. А они что, работают не каждый день, других сегодня нет?
— Нет, есть еще Линди, но она занята. Крупная девушка. Если вам нравятся крупные, подождите, она освободится через полчаса. — Взгляд на кухонные часы, висящие на стене за ее спиной. — Около шести часов. Тогда будет попрохладнее.
— Я предпочитаю девушек, похожих на вас. Как вас зовут?
Она хихикнула.
— Я занимаюсь этим только по любви. Я ведь сказала, что здесь вроде распорядительницы. Зовут меня Тиффи.
— Необычное имя. Откуда оно у вас?
— У моей мамы было шесть дочерей. Она всех их называла, как цветочки: Виолетта, Роза, Черри, Пэнси и Лилия. Когда появилась на свет я, фантазии у нее больше не хватило, вот и назвала меня Артифишиал, то есть «Искусственная». — Тиффи подождала, когда он засмеется. Он не засмеялся, и она продолжила свой рассказ: — Когда я пошла в школу, все там говорили, что такого имени не может быть, смеялись надо мной и — сократили Артифишиал до Тиффи, так меня и стали называть.
— Ну что ж, мне нравится это имя. А я — Марк.
Она решила пококетничать.
— Вы что же, святой?
— В этом меня трудно обвинить. У меня во Фроуме кое-какие дела, бизнес. Мне нравится эта часть острова, и вот решил снять где-нибудь здесь домишко. Но хочется поближе к морю, отсюда все-таки далеко. Придется походить, поискать. Вы сдаете комнаты на ночь?
Она задумалась, прежде чем ответить.
— Конечно. Почему нет. Но вам здесь может показаться очень шумно. Иногда у нас бывают клиенты, которые могут перебрать лишнего. И с водопроводом не все в порядке. — Она наклонилась к нему и понизила голос. — Но я бы не советовала вам арендовать этот дом. Крыша в плохом состоянии. Только крышу починить встанет вам в пятьсот, а может, и в тысячу фунтов.
— Спасибо за предупреждение. Но почему этот дом продается? Неприятности с полицией?
— Да вроде нет. Заведение наше вполне респектабельное. Вы в объявлении заметили слова «и иже с ним», как раз после имени господина Брауна, это и есть мой хозяин?
— Да, заметил.
— Ну вот, прочесть можно было и так — «и его жена». Г-жа Браун, миссис Агата Браун, она принадлежала к английской церкви, а потом вдруг приняла католичество. А католики, вероятно, не могут себе позволить, чтобы их имя ассоциировалось с такими заведениями, как «Три с половиной», даже когда это вполне приличное место. Церковь их здесь неподалеку, по этой же улице, крыша примерно в таком же плачевном состоянии. Вот миссис Браун и решила сразу убить двух зайцев. Она заставляет г-на Брауна закрыть заведение и продать дом и свою долю отдает на ремонт крыши для католиков.
— Жалко. Здесь так тихо, спокойно. А вы все куда денетесь?
— Я, наверное, перееду в Кингстон. Буду жить с одной из своих сестер, может, устроюсь на работу в какой-нибудь большой магазин — может, в фирму «Исса» или в «Натан». В Саванна-Ла-Мар немного скучновато. — В глазах ее появилась грустинка. — Но я наверняка буду скучать по этому месту. Люди здесь веселые, и Лав-лейн приятная улица. Мы здесь все дружно живем. Здесь такая своя, своя…
— Атмосфера.
— Ну да. Это точно. Здесь уголок старой Ямайки. Почти в точности все, как раньше было. Все знакомы и дружат друг с другом. Все готовы помочь, если надо. Вы не поверите, очень часто девушки работают бесплатно, ну, если это хороший парень и постоянный клиент, если вдруг он оказался без денег. — Карие глаза изучающе посмотрели на Бонда, чтобы убедиться, что он понял всю важность приведенного свидетельства добрых старых нравов.
— Очень мило с их стороны. Только ведь это для бизнеса плохо.
Она засмеялась.
— А это никакой и не бизнес, г-н Марк. Это не бизнес, пока я здесь распорядитель. Это один из видов коммунальных услуг, ну как вода, электричество или как здравоохранении, образование и… — Она вдруг замолчала и посмотрела через плечо на часы, которые показывали 5:45. — Черт возьми! Я совсем с вами заболталась. Совсем забыла покормить Джо и Мей. Они еще не ужинали.
Она подошла к окну и опустила раму. Сразу же оттуда, где росло гваяковое дерево, появились две большие черные птицы чуть поменьше ворон; они влетели в окно, покружились по кафе, издавая резкий металлический звук — другого такого пения нигде в мире не услышите, — и с шумом приземлились на стойку на расстоянии вытянутой руки от Бонда. Потом стали важно, по-хозяйски, прохаживаться взад и вперед, не проявляя и тени страха, поглядывая на Бонда дерзкими золотистого цвета глазами. Птицы продолжали издавать те же пронзительные металлические звуки, при некоторых, из которых распускали перья и увеличивались почти вдвое в объеме.
Тиффи опять зашла за стойку, вытащила два пенса из своего кошелька, бросила их в кассу и взяла два имбирных пирожка из засиженной мухами застекленной витрины. Она раскрошила пироги и стала кормить птиц, сначала ту, что поменьше, самочку. Птицы жадно хватали куски пирога из ее рук, придерживая их когтями, расклевывали на более мелкие части и заглатывали. Когда с пирогами было покончено, Тиффи пожурила их за то, что больно ущипнули ее за палец; птички же сделали на стойке по маленькой аккуратной кучке и теперь выглядели очень довольными собой. Тиффи взяла тряпку и вытерла прилавок.
— У нас их называют птицы клинг-клинг, а по-ученому это ямайские вороны. Они очень дружелюбные. Национальная птица Ямайки — птица-доктор, колибри с длинным узким хвостом, но клинг-клинг нравятся больше. Они не такие красивые, но очень быстро привязываются к человеку, а какие смешные! И они догадываются о своих достоинствах, эти проказливые черные воришки.
Птицы клинг-клинг смотрели на витрину с пирогами, жаловались друг другу, издавая скрипучие звуки, на то, что их ужин уже закончился. Джеймс Бонд вынул двухпенсовую монетку и передал ее Тиффи.
— Очень симпатичные. Похожи на заводные игрушки. Покормите их еще раз за мой счет.
Тиффи бросила в кассу монетку и вытащила еще два пирога.
— Послушайте-ка, Джо и Мей. Этот приятный джентльмен был очень добр с Тиффи, а теперь он и вас заметил. Так что не клюйте его за пальцы и не пачкайте тут, а то он не придет к нам больше.
Она уже скормила птицам половину пирога, когда вдруг к чему-то прислушалась. Где-то над головой заскрипели половицы, потом на лестнице послышались чьи-то шаги. Только что оживленное лицо Тиффи стало неподвижным и напряженным.
— Это клиент Линди, — прошептала она Бонду. — Важная персона. Он здесь часто бывает. Но меня не любит, потому что не захотела пойти с ним. Поэтому он иногда грубо разговаривает. И терпеть не может Джо и Мей, так как считает, что от них много шума. — Она, шикая, стала гнать птиц к открытому окну, но они, видя, что осталась еще половина пирога, только взлетели и опять вернулись на стойку. — Будьте так добры, — попросила Тиффи Бонда, — сидите спокойно и не обращайте внимания, что бы он ни сказал. Ему нравится доводить людей до бешенства. А потом… — Она замолчала. — Вам еще одно пиво?
Занавеска из бусин зашуршала в затененной задней части комнаты.
До этого Бонд сидел, подперев подбородок правой рукой. Теперь он резко опустил руку на стойку и откинулся назад. «Вальтер ППК» в кобуре на поясе брюк с левой стороны его плоского живота дал о себе знать. Пальцы правой руки слегка согнулись, готовые сватать рукоять пистолета. Он опустил ногу с нижней перекладины стула на пол.
— Пожалуй. — Левой рукой он расстегнул пиджак, той же рукой достал носовой платок и вытер им лицо. — Около шести всегда становится так жарко, как раз перед тем, как задует этот тихий, печальный ветерок.
— Печальный ветерок уже задул, господин хороший. И пахнет он мертвечиной. Хотите понюхать.
Джеймс Бонд медленно повернул голову. В комнату уже прокрались сумерки. Бонд мог различить только неясный высокий силуэт. В руках мужчины был чемоданчик. Он поставил его на пол и шагнул вперед. Должно быть, туфли у него на резиновой подошве, так как звука шагов слышно не было. Тиффи, заметно нервничая, прошла за стойку, щелкнула выключателем. Загорелись штук шесть неярких ламп в заржавевших держателях, расположенных по стенам.
— Вы меня до смерти напугали, — произнес Бонд беспечно.
Скараманга подошел и облокотился о стойку. Внешность его в картотеке описали точно, но там ничего не было сказано о кошачьих повадках этого крупного мужчины, о его широченных плечах и узкой талии, о его холодных неподвижных глазах. Все это теперь изучал Бонд с выражением полного равнодушия. На Скараманге был хорошо сшитый однобортный костюм коричневого цвета и подходящие по цвету коричневые с белым туфли. Вместо галстука он носил широкий шарф из белого шелка, сколотый на шее золотой булавкой в виде миниатюрного пистолета. Во всем его внешнем виде было что-то наигранное, театральное, но великолепная фигура сглаживала это впечатление.
