Роберт Ладлэм - Возвращение Матарезе
– Ключевое слово здесь «лимитированное», правильно?
– Этого было достаточно. Если бы возникла такая необходимость, я нашла бы тебя в толпе. Как и Антонию.
– И как вы поступили с этим лимитированным материалом, подполковник Монтроз?
– Нам было приказано сделать это в присутствии друг друга. Мы с Эвереттом вместе сожгли свои экземпляры досье.
– И больше их никто не видел?
– Разумеется, нет. Эти сведения были классифицированы как совершенно секретные.
– И я могу предположить, что вы не вступали в контакт с неуловимыми Матарезе?
– Пожалуйста, Брэндон, не разговаривай со мной как с дурой набитой.
– Полностью тебя поддерживаю, – подхватила Антония.
– У меня и в мыслях этого не было, – заверил женщин Скофилд. – Ты у нас не дура, ты толковый офицер-разведчик. Я только хотел сказать, что та информация обо мне, которой располагают Матарезе, также является лимитированной, здорово лимитированной, и, вероятно, существенно преувеличенной. Несмотря на обаяние, приятную внешность и определенные навыки обращения с оружием, я произвожу впечатление обыкновенного шестидесяти-с-лишним-летнего американца. Самого заурядного человека.
– Ну да, когда свиньи полетят к луне и коровы начнут давать бурбон, – пробурчал под нос Прайс, качая головой.
Встреча с сотрудником Министерства иностранных дел Леонардом Фредериксом, вторым секретарем по вопросам экономического сотрудничества с европейскими странами, была организована с теми утонченностью и секретностью, которыми славился в разведывательном сообществе сэр Джеффри Уэйтерс. Началось все с совершенно безобидной просьбы. Министерству предлагалось выделить высокопоставленного сотрудника отдела экономических связей с европейскими странами, чтобы тот встретился с влиятельным американским банкиром, который чересчур бурно жаловался на политику британского МИДа, предпочитавшего процентные ставки ЕС тем, которые предлагал Всемирный банк. По словам банкира, эти действия подрывали зарубежные инвестиции в США и вели к снижению нормы прибыли.
Разумеется, обвинение было надуманным от начала до конца, но, облаченное в псевдонаучные разглагольствования, производило впечатление на чиновников.
– Уважьте мою просьбу, старина.
– И каким же образом, Джеффри?
– Распространите эту информацию по своему министерству. Банкира этого зовут Эндрю Джордан, а нашей целью является некий Леонард Фредерикс. Пусть именно он встретится с Джорданом.
– Можно задать вам пару вопросов?
– Сожалею, но это секретная операция.
– Вы же понимаете, мне надо будет как-то зарегистрировать все это. Сами знаете, все должно быть чисто.
– Регистрируйте это как хотите, старина, но только выполните мою просьбу.
– Понимаю, что по пустякам вы бы ко мне обращаться не стали. Хорошо, Джеффри, считайте, дело сделано.
Секретарша проводила «Эндрю Джордана», он же Беовульф Агата, в кабинет Леонарда Фредерикса. Высокий, поджарый хозяин встал с кресла, обошел вокруг стола и крепко пожал руку «влиятельному американскому банкиру».
– Знаете, мне не очень-то нравится встречаться с вами вот здесь, – начал человек, назвавшийся Джорданом. – Я слишком хорошо знаю, что такое кабинеты, у меня у самого их двадцать шесть в разных городах в Штатах. Тут в двух кварталах отсюда есть бар, или, как вы их называете, паб, какой-то «Лев».
– «Лев Святого Георгия», – подсказал Леонард Фредерикс. – Вы бы предпочли побеседовать там?
– Да, если вы ничего не имеете против, – подтвердил Джордан-Скофилд.
– В таком случае, отправимся туда, – согласился чиновник. – Как вам будет удобнее. Идите первым, а я приведу в порядок кое-какие документы и через полчаса присоединюсь к вам.
«Лев Святого Георгия» оказался типичной лондонской пивной: потемневшее дерево, массивные столы, стулья и табуреты, минимум света и максимум дыма, – короче говоря, самое подходящее место водопоя для таких, как Брэндон Алан Скофилд. Заняв место у входа, он заказал пива и стал ждать Фредерикса. Второй секретарь Министерства иностранных дел пришел с небольшим чемоданчиком. Нетерпеливо оглянувшись по сторонам, он наконец разглядел в полумраке странного американца, не захотевшего разговаривать у него в кабинете. Обойдя несколько столиков, Фредерикс уселся напротив Эндрю Джордана. Он заговорил, открывая чемоданчик:
– Мистер Джордан, я внимательно изучил вашу жалобу, и хотя в ваших доводах есть резон, я сомневаюсь, что мы сможем чем-либо вам помочь.
– Знаете, я хочу вас угостить. Определенно, вам не помешает что-нибудь крепкое.
– Прошу прощения?
– Вам же известно, как мы работаем, – продолжал Беовульф Агата, подзывая официанта. – Что будете пить?
– Если можно, немного джина с горьким тоником. – Скофилд сделал заказ, и Фредерикс продолжал: – Что вы имели в виду – кто так работает?
– Лучший ответ – окольными путями. Моя жалоба – это полная чушь. Я принес вам приказ из Амстердама.
– Что?
– Успокойтесь, Леонард, мы с вами союзники. Как вы думаете, разве я смог бы выйти на вас без помощи Амстердама? – Возвратившийся официант принес Фредериксу джин с тоником. Момент времени получился самый подходящий. Глаза подручного Матарезе были широко раскрыты от сомнений и страха. Официант удалился, и, прежде чем предатель смог раскрыть рот, Скофилд продолжал: – Я бы сказал, дьявольски изобретательно. Пусть моя жалоба чушь, но на противоположном берегу «лужи» так думают многие банкиры, а я действительно банкир, можете проверить по своему компьютеру. Но здесь я по совершенно иному делу. Я получаю инструкции с К-грахт в Амстердаме.
– К-грахт?.. – Фредерикс уронил нижнюю челюсть; у него в глазах страх окончательно вытеснил сомнение.
– А откуда же еще? – небрежным тоном продолжал Беовульф Агата. – Это я обчистил кабинеты руководства «Атлантик краун» и переправил все в Нидерланды.
Агент Матарезе был на грани паники; от сомнений не осталось и следа, страх становился всеобъемлющим.
– И какие приказы вы привезли из Амстердама – с К-грахт?
– Начнем с того, что вы должны полностью прекратить всю связь. Теперь вашим единственным связным буду я, больше не доверяйте никому. Эта проблема, которой мы загрузили ваше Министерство иностранных дел, просуществует еще несколько дней, и каждый приближает нас к конечной цели…
– До которой уже совсем близко, – вмешался Фредерикс, словно стремясь подчеркнуть свою значимость.
– Теперь настал мой черед задать вам вопрос, Леонард, – тихим, зловещим тоном промолвил Джордан-Скофилд. – Откуда вам известна точная дата? Она держится в строжайшей тайне, в которую посвящены лишь единицы.
– До меня дошли… слухи из Амстердама, от доверенных агентов…
– Какие еще слухи?
– Пожары, пожары по всему Средиземноморью…
– И кто вам это сказал?
– Разумеется, Гуидероне! Я водил его по лондонским лабиринтам, показал ему все!
– Джулиан Гуидероне? – Настал черед Скофилда изумиться. – Значит, он действительно жив, – едва слышно прошептал он.
– Что вы сказали?
– Так, ничего… Какое право имели вы выходить на Гуидероне?
– Это не я вышел на него, он сам нашел меня через Амстердам! Разве мог я ему отказать? Он ведь сын Пастушонка, вождь нашего движения!
– Вы искренне полагаете, Гуидероне имеет больший вес, чем Амстердам со всеми его ресурсами?
– Ресурсами? Деньги являются необходимой смазкой, жизненно необходимой, но на первом месте все-таки стоит преданность. Гуидероне способен лишить Амстердам власти всего какими-нибудь несколькими словами, он ясно дал это понять… О господи, сейчас происходит именно это, да? Я не должен ни с кем связываться, это что-то говорит…
– Джулиан будет доволен вашей проницательностью, – тихо промолвил Скофилд, глядя Фредериксу в глаза. – Он говорил мне, что вы человек толковый, очень толковый, и вам можно доверять.
– О господи! – снова пробормотал предатель, работающий на Матарезе. Поперхнувшись джином с тоником, Фредерикс подался вперед и заговорил тихим, истовым, доверительным тоном. – Кажется, я все понял, – начал он. – Мистер Гуидероне нередко повторял, что Амстердам преисполнился сознанием собственной значимости. Он признавал его несметные ресурсы, основанные на сокровищах барона Матарезе, но добавлял, что без мудрой стратегии, без эффективной тактики и, что самое важное, без связей по всему миру одни только деньги не имеют никакого смысла.
– Как всегда, Джулиан был прав.
– Следовательно, Эндрю Джордан, вы не связной из Амстердама, вы посланник мистера Гуидероне.
– Повторяю, Леонард, в проницательности вам не откажешь. – Настал черед Скофилда податься вперед. – Вам знакома брокерская фирма «Суонсон и Шварц»?
