Чингиз Абдуллаев - Кредо негодяев

«Кажется, я становлюсь сентиментальным, — подумал Дронго. — Или постепенно сопьюсь, превратившись в алкоголика».

Нужно было звонить, а он все медлил. Подсознательно он держал в уме еще один телефон. Это был номер женщины, которая когда-то была ему очень близка. Три года назад, будучи в Америке, он оскорбил ее недоверием, решив, что она специально подставленный агент. С тех пор они ни разу не виделись. Получив свое задание, он все время помнил о Лоне, так звали ту женщину, которую он тогда обидел. Резко подняв трубку, он набрал ее телефон, привычно не набирая код Манхэттена. Из отеля можно было звонить, не набирая двести двенадцать, — известный всему миру код центра Нью-Йорка. Телефон долго не отвечал. Затем наконец раздался женский голос:

— Слушаю вас.

— Добрый день, — мягко произнес он, — мне нужна Лона.

— А кто это говорит? — спросил заинтересованный голос.

— Это ее друг, — он не слишком уклонялся от истины.

— Да, — удивился женский голос, — она уехала с мужем в Сиэтл. Разве она вам не говорила о своей поездке?

— Нет, я ничего об этом не знал, — слово «муж» больно ударило по самолюбию и нервам Дронго.

— Как вас зовут? — спросила незнакомка. — Что передать Лоне, когда она вернется?

— Привет, скажите, звонил старый знакомый, любитель «Фаренгейта». Вы не перепутаете?

— Извините, любитель чего?

— «Фаренгейта». Если не запомните — лучше запишите.

— Запомню, — засмеялась наконец девушка.

— Вы ее подруга?

— Кажется, да.

— Как вас зовут?

— Барбара.

— Спасибо, Барбара. Я надеюсь, что в отличие от Лоны у вас нет мужа?

— Нет, — снова засмеялась девушка.

— А давно они поженились? — все-таки не удержался он от вопроса.

— В прошлом году. А вы об этом не знали?

— Не знал. Запишите на всякий случай мой телефон.

— А вы действительно ее друг?

— Безусловно. Думаю, она очень обрадуется, услышав обо мне, — он почти верил в свою спасительную ложь или делал вид, что верит в свои слова. Или просто ему так хотелось, чтобы она обрадовалась. Он продиктовал номер своего телефона.

— Я обязательно передам, если она позвонит. Но вы так и не сказали, как вас зовут, — немного кокетливо произнесла Барбара.

— Это действительно совсем не важно. До свидания, Барбара.

— Бай, бай, — девушка положила трубку.

В номере было уже очень холодно. Он подошел к терморегулятору и перевел его на положение подачи теплого воздуха. Затем вновь подошел к окну и, не прислоняясь, посмотрел вниз. Интересно, чего он ждал? Чуда? Три года не подавал о себе никаких вестей. Все было правильно и оттого еще больнее.

Уже не раздумывая, он набрал номер телефона в Бруклине. Видимо, он ошибся. Соединения не произошло. Он вспомнил, что в Бруклине другой код, и привычно набрал знакомые цифры «семьсот восемнадцать». Почти сразу ответили по-русски:

— Алло, кто говорит?

— Это квартира господина Капустина? — спросил он, привычно употребляя английский. Только сказав фразу, он вспомнил, что по телефону ответили на русском языке. Попадая в другую страну, он словно автоматически переключался на английский язык, и ему трудно было обратное переключение. Сказывался многолетний опыт работы в зарубежных странах, когда там еще не было так много русскоговорящих людей.

— Кто говорит? — Его собеседник владел английским значительно хуже.

— Это его знакомый. Мне хотелось бы поговорить с господином Капустиным. Когда он меня сможет принять? Я привез привет от его знакомых.

— Каких знакомых?

— Из России.

— Оттуда, значит, — уточнил незнакомый голос, — а по-русски разговариваешь?

— Конечно.

— Так какого хера ты дурака валяешь, — разозлился уже на русском собеседник Дронго. — Мог бы сразу сказать, что приехал из России. От кого привет привез?

— От его знакомых, — уклонился он от ответа, — мне нужен сам Зверь, а ты не кипятись, я же не знал, что можно говорить, а что нельзя.

— Понятно, — он действительно много понял. Раз Дронго назвал кличку Капустина, значит, действительно знал многое и привез привет от определенной категории людей. Дальнейших расспросов не требовалось.

— Когда я могу с ним встретиться? — продолжал давить Дронго.

— Перезвони через полчаса, — предложил его собеседник, — и назови, в какой гостинице ты остановился?

— Отель «Мэрриот Маркиз», — ответил Дронго.

— Хорошо живешь, — удивился собеседник, — сколько баксов платишь?

— Больше двухсот в день.

— Молодец, лихо. А на чье имя такой номерок?

— Виктор Крылов, — по паспорту с этим именем он и въехал в Америку.

— Будь в номере, мы тебе позвоним сами. Какой у тебя номер?

— Тридцать четыре.

— Жди, — на том конце повесили трубку.

Теперь нужно было ждать. Они будут проверять, когда он въехал в Америку, какой у него паспорт, как он платил. С этой стороны ничего выяснить не удастся, платил он наличными, а паспорт, разумеется, ему выдали заграничный, красный, общегражданский, с обычной туристической визой для двухнедельной поездки в страну.

Какая связь может быть у Капустина с представителями наркомафии? Видимо, есть нечто такое, что заставило Рябого покинуть Бруклин, переселившись в Хартфорд. Здесь кроется какая-то непонятная тайна. Капустин никогда не занимался наркотиками. Для него это было слишком мелко по прежним, советским понятиям. Он был вор в законе, лично убивший нескольких человек, и никогда не пачкал руки каким-то непонятным порошком или грязной травкой, часто привозимой с юга загорелыми продавцами, коих он даже немного презирал.

Минут через сорок пять раздался телефонный звонок. Он быстро поднял трубку. На этот раз он ответил по-русски:

— Слушаю.

— Это ты, Крылов? — раздался в трубке хриплый голос, очевидно, Капустина. — Хорошо устроился, парень. Всего второй день в Америке и уже в таком отеле. Видно, деньги привез приличные. Угадал?

— Почти.

— А ты скрытный, Крылов. — Зверь продемонстрировал свое умение, за сорок пять минут выяснив данные его паспорта. Значит, у него есть человек, либо имеющий доступ к компьютерам иммиграционной службы США, либо к компьютерам самой гостиницы. Это нужно будет проверить позже.

— Да нет, просто денег действительно не так много. Я приехал на несколько дней. Погулять думаю здесь, никогда в Америке не был.

— И гостиницу сразу нашел такую хорошую, — с этим типом нужно разговаривать очень осторожно.

— Не нашел. Ребята хвалили, говорили, прямо в центре находится, поэтому я сразу с автобуса сюда и приехал.

— А почему на автобусе приехал?

— Так мой самолет в Вашингтоне приземлился, — этот тип легко мог узнать, где именно он проходил пограничный контроль.

— Где так хорошо английскому выучился? Я тут своих ребят никак заставить не могу взяться за ум, говорить нормально все не выучатся.

— Работал одно время в «Интуристе», там и научился.

— Фарцовщик, что ли? — ласково уточнил Зверь.

— Всего понемногу, — ему было неприятно говорить на эту тему. И небезопасно. Его могли легко поймать на неточностях. Эту сферу своей предполагаемой деятельности он знал хуже всего.

— Ну, что ж, — неожиданно сказал Зверь, даже не спрашивая, от кого именно ему привезли привет, — тогда приезжай. Адрес знаешь?

— Знаю.

— Ну, приезжай. Только без «пушки». Громкого шума я не люблю. А пронести ее в дом ребята не позволят.

— У меня ее нет.

— Ну нет так нет, еще лучше. Поймай такси и приезжай. Ты у нас все одно — богатый. А мы люди бедные, вот и живем на окраине города. Долларов пятьдесят заплатишь, но доберешься. А может, меньше. Это смотря как поедешь.

Зверь положил трубку. Теперь нужно ехать к нему на встречу. И постараться не делать никаких ошибок. Иначе следующим убитым будет сам Дронго. Только на этот раз его тело просто не найдут.

Важно будет уточнить, на каком именно этапе к нему подключится Цапля. Судя по предположениям Алексея Александровича, у Рябого должен быть свой осведомитель среди «шестерок» Капустина, который и даст знать о появлении связного из Москвы. Значит, если все верно рассчитано, по возвращении оттуда он должен обрести свое второе «я», того самого наблюдателя, который будет отныне сопровождать его по всей Америке и который в один прекрасный день вполне может стать его палачом.

Внизу у отеля швейцары в роскошных фирменных костюмах помогали постояльцам, свистками подзывая стоявшие за углом длинной вереницей такси. Он сел в автомобиль и назвал адрес в Бруклине, после чего закрыл глаза, стараясь сосредоточиться на своих мыслях. Вчера он не успел заехать в Балтимор, но три города, в которых он успел побывать за сутки, были вполне неплохим результатом вчерашнего дня.

Борисов был убит, когда попытался выйти на связь с одним из этой пятерки в Вашингтоне. Значит, кто-то из них специально прилетел для встречи в столицу из своего города. Хотя почему именно — прилетел? Если это Генерал, он вполне мог приехать на автобусе или автомобиле: от его города до Вашингтона всего полтора часа езды, да и того меньше. Если Зверь, то он бы не поехал сам — послал бы кого-нибудь. А вот остальные трое — Палач, Сокол и Клык должны были прилететь в Вашингтон из своих городов. Если бы можно было проверить по компьютерам, не летали ли они в день убийства Марека Борисова в столицу. Тогда многое удалось бы выяснить. Но одновременно пришлось бы давать долгие объяснения полиции и ФБР, почему его интересуют именно три представителя русской мафии, приезжавшие в город в момент убийства российского дипломата. И тогда невозможно будет уклониться от неприятных расспросов. А это совсем не поможет операции, наоборот, максимально ее осложнит. По существу, он провалит в таком случае шестого, прикрытие которого и является его главной задачей. А тут еще надо помнить, что Сокол является осведомителем ФБР. Вопрос с проверкой аэропортовских компьютеров отпадал сам собой.