Роберт Ладлэм - Сделка Райнемана
Когда Дэвид вышел из дома, Штольц, стоя у машины, открыл ему дверцу.
– Очень странный человек ваш Леон, – заметил немец, усаживаясь со Сполдингом в «Паккард».
– Может быть, но ученый он – уникальный. Один из лучших специалистов в своей области… Пожалуйста, попросите шофера остановиться по пути у какого-нибудь телефона-автомата. Я хотел бы позвонить радистам в посольство. Чтобы успокоить вас насчет шифровки.
– Отличная идея… Кстати, почему бы нам не пообедать вместе?
Дэвид посмотрел на сидевшего рядом с ним атташе. У того был довольный, самоуверенный вид. От его нервозности не осталось и следа.
– Сожалею, Herr Botschaftssekretar[69], но у меня уже есть другое приглашение.
– Не сомневаюсь, что от прелестной миссис Камерон. Ну что ж, нет так нет, я понимаю вас.
Сполдинг, отвернувшись, уставился молча в окно.
Мир и покой царили на Терраса-Верде. Уличные фонари мягко освещали нелюдные тротуары, силуэты искусно подстриженных деревьев загадочно вырисовывались на светлом фоне милых, своеобразных домов средиземноморского типа, возведенных из кирпича и камня и покрашенных в мягкие пастельные тона. Из окон с подоконниками, заставленными горшками с цветами, лился уютный свет, исходивший от ламп в гостиных и спальнях. Какой-то мужчина в деловом костюме и с газетой под мышкой поднимался по ступеням к двери своего дома, на ходу доставая ключ из кармана. Молодая пара, держась руками за невысокую железную ограду, негромко смеялась. Девочка с рыжим кокер-спаниелем на поводке весело скакала по дорожке. Собака, прыгая радостно вместе с ней, то и дело попадала ей под ноги.
Как хорошо и спокойно жить здесь.
Дэвид на мгновение вспомнил другое место, в котором побывал сегодня. Стариков, от которых несло потом и мочой, беззубую проститутку, выставляющую в окне с грязным подоконником свои «прелести». Лавчонку с замызганными, давно не мытыми окнами, в которой торговали требухой для кошек и прочей того же рода снедью. Два огромных пакгауза, – в которых никто не работал. И, наконец, стоявший на якоре траулер, еще недавно следовавший строго по предписанию прямым курсом на Тортугас.
«Паккард» свернул за угол на другую улицу. Здесь было больше света и меньше ухоженных, подстриженных деревьев, хотя в остальном она мало чем отличалась от Терраса-Верде. Улица напоминала Дэвиду такие же точно тихие улочки Лиссабона – с дорогими магазинами для богатых приезжих и толстосумов из местных жителей.
Здесь также имелись магазины. Витрины со скрытой проводкой освещались мягким, ровным светом.
Новый поворот. Подъезжая к концу квартала, «Паккард» замедлил ход и, поскольку путь был открыт, пересек перекресток. Магазинов тут было еще больше, деревьев же – значительно меньше. Бросалось в глаза и обилие собак, которых выгуливали в основном девушки. Вокруг итальянской спортивной машины толпились подростки.
Неожиданно Дэвид заметил знакомый плащ. Сначала только плащ – светло-серый. Человек, облаченный в него, стоял в дверях одного из зданий, рядом с витриной.
Опять – светло-серый плащ. И снова – входная дверь.
Человек был высоким и худощавым.
Высокий худощавый мужчина в светло-сером плаще. В дверях, как тогда!
«О боже! – подумал Дэвид. – Да это же незнакомец с Пятьдесят второй улицы!»
Человек, повернувшись боком к улице, разглядывал что-то в слабо освещенной витрине. Хотя Сполдинг не мог видеть сейчас темных, глубоко сидящих глаз «старого знакомого», он ясно представлял их себе. И вспоминал заодно и своеобразную английскую речь, специфичную для выходцев с Балкан, и отчаяние, сквозившее во взгляде этого человека, когда он говорил:
– Никаких переговоров с Францем Альтмюллером… Это наше предостережение «Фэрфаксу»!
Надо немедленно выйти из машины. Как можно скорее! Он должен вернуться на Терраса-Верде. Без Штольца. Вернуться во что бы то ни стало!
– Вон там, в начале следующего квартала, находится кафе, – сказал Сполдинг, указывая на оранжевый навес над тротуаром, издали бросавшийся в глаза, поскольку был ярко освещен горевшими под ним лампами. – Остановитесь возле него. Я позвоню оттуда в посольство.
– Стоит ли спешить так, подполковник? Это не к спеху. Я верю вам, что все идет своим чередом.
Сполдинг повернулся к немцу:
– Вы что, хотите, чтобы я выложил все начистоту? Все, что я думаю о вас? О’кей, я так и сделаю… Вы не нравитесь мне, Штольц. И точно так же не нравится мне и Райнеман. Мне не нравятся и те люди, которые выкрикивают, выгавкивают приказы и следят неусыпно за мной… Конечно, я покупаю у вас кое-что, но это вовсе не значит, что я обязан проводить с вами все время. Я не обязан ни обедать с вами, ни разъезжать в ваших автомобилях после того, как мы покончили с делами на текущий день. Ну что, ясно я выразился?
– Вполне. Хотя и не совсем тактично. К тому же вы проявили черную неблагодарность, позабыв о том, что говорил я вам. Вспомните, это же мы спасли вам жизнь сегодня вечером.
– Это вы так считаете, но не я. Позвольте же мне выйти. Я позвоню и затем доложу вам обстановку… Как вы справедливо заметили, мне нет смысла обманывать вас… А затем мы расстанемся. Вы поедете своей дорогой, ну а я возьму такси.
Штольц велел шоферу остановиться у оранжевого навеса.
– Поступайте, как вам будет угодно. Однако я должен предупредить вас кое о чем. Если в ваши планы входит посещение доктора Леона, то лучше заранее отказаться от них. Все подходы к дому, как и сам он, охраняются нашими людьми, которые получили достаточно четкие указания не церемониться в случае чего. Чертежи останутся там, где находятся в данный момент.
– Сколь бы ни был ценен весь этот «товар», три четверти его не нужны мне и даром. И к тому же у меня нет ни малейшего намерения оказаться в расположении сформированной из ваших роботов фаланги.
«Паккард» подкатил к навесу. Сполдинг распахнул дверцу и, выйдя из машины, сердито захлопнул ее. Пройдя быстро в ярко освещенный холл, он спросил, где телефон.
– Господин посол вот уже с полчаса или около того пытается безуспешно связаться с вами, – сказал заступивший в ночную смену дежурный на коммутаторе. – Он говорит, что должен срочно побеседовать с вами. Мне поручено сообщить вам его номер телефона.
Дежурный медленно продиктовал цифры.
– Спасибо, – произнес Дэвид. – А сейчас соедините меня, пожалуйста, с мистером Баллардом из отдела связи.
– Пивная О’Лири слушает, – отозвался Бобби Баллард на другом конце провода.
– Оставьте свои шуточки. Посмеемся в следующий вторник.
– Я знал, что это вы. От дежурного на телефоне. Кстати, вас разыскивает Грэнвилль.
– Мне уже сказали об этом. Где сейчас Джин?
– У себя в кабинете. Скучает, как вы приказали.
– Есть новости из округа Колумбия?
– Все о’кей. Поступили пару часов назад. Ваши послания уже расшифрованы. А как обстоят дела со сделкой?
– Получено и просмотрено три четверти «товара». Смущает лишь одно: слишком много игроков.
– На Террасе-Верде?
– И там, и вокруг нее.
– Может, мне выслать в подмогу вам небольшой отряд военных моряков с базы в Ла-Боке? Чтобы они сопровождали вас, когда вы решитесь ступить на спортивную площадку?
– Полагаю, это не помешало бы, – ответил Сполдинг. – Во всяком случае, с ними, думается мне, было бы значительно спокойней. Однако попросите своих вояк просто расхаживать там взад и вперед, ни во что не вмешиваясь. Я буду все время держать моряков в поле зрения, чтобы позвать их на помощь, если в том возникнет нужда.
– Туда от базы полчаса езды.
– Благодарю. Но только без шума, Бобби.
– Само собой. Сделаем все как надо – тихо и незаметно. Кроме нас, никто ничего не узнает. Главное, чтобы вы сами вели себя осторожней, не рисковали зря.
Сполдинг повесил трубку, но руки с нее не убрал, чтобы сразу же снова снять, как только найдет другую монету – уже на звонок Грэнвиллю… Однако, решив тут же, что времени на новые разговоры у него уже не осталось, он покинул будку и, выйдя через парадную дверь ресторана, направился к «Паккарду». Из окна машины выглядывал Штольц. Дэвид заметил по ряду признаков, что немец опять начал нервничать.
– Сообщение о получении шифровки уже поступило в посольство. Так что везите недостающий «товар» и получайте свои деньги… Не знаю, откуда вы родом, Штольц, но я обязательно выясню это и сделаю все, чтобы по данному месту нанесли столь мощный бомбовый удар, что оно навсегда исчезнет с географических карт. И, в довершение всего, попрошу английских летчиков назвать эту операцию вашим именем.
Грубость Дэвида, казалось, успокоила Штольца, на что, собственно, он и рассчитывал.
– Человек из Лиссабона слишком уж все усложняет. Думаю, это неудивительно, если учесть, сколь непростое задание он получил… Мы позвоним вам ближе к полуночи, – сказал Штольц и повернулся к водителю: – Los, abfahren machen Sie schnell.[70]
