Фредерик Форсайт - Обманщик
Сэр Марстон наслаждался вечерней прохладой. Его помощник находился где-то в своих комнатах в другом конце дома, леди Марстон наносила визит в местную больницу, а Джефферсон, совмещавший обязанности повара, слуги и дворецкого, должно быть, готовил на кухне обед. Сэр Марстон с удовольствием глотнул виски – и едва не поперхнулся, когда до его ушей донесся металлический скрежет. Он повернул голову и успел лишь произнести:
– Послушайте, что это… Нет, послушайте…
От грохота первого выстрела сэр Марстон оцепенел. Пуля прошла через складку свободного рукава его хлопчатобумажной сорочки, ударилась о коралловую стену и, искореженная, упала на дорожку. Вторая пуля попала точно в сердце.
Глава 2
Прогремевшие в саду два выстрела не сразу взбудоражили дом, в котором в это время находилось лишь два человека.
Внизу Джефферсон готовил к обеду фруктовый пунш – леди Моберли спиртных напитков не употребляла. Позже он сказал, что, должно быть, в тот момент у него был включен миксер, поэтому он не слышал выстрелов.
Адъютантом губернатора был лейтенант Джереми Хаверсток, молодой человек с пушком на щеках, командированный на Саншайн из полка королевских гвардейских драгунов. В своей комнате в дальнем углу резиденции он закрыл окна, включил на полную мощность кондиционер и радио. Лейтенант наслаждался музыкой, которую транслировало радио Нассау. Позже он тоже скажет, что ничего не слышал.
К тому времени, когда Джефферсон вышел в сад, чтобы согласовать с сэром Марстоном некоторые тонкости приготовления бараньих отбивных, убийца, очевидно, уже вышел в стальную дверь и скрылся. Джефферсон увидел, что хозяин, широко раскинув руки, лежит на спине, и на его темно-синей сорочке расплывается еще более темное пятно.
Первой мыслью Джефферсона было, что его хозяин, должно быть, потерял сознание, и он сбежал с лестницы, чтобы помочь губернатору подняться. Потом он заметил рану в груди, на мгновение замер, не веря своим глазам, и в панике бросился звать на помощь лейтенанта Хаверстока. Через несколько секунд прибежал молодой лейтенант, все еще в шортах.
Хаверсток сохранял хладнокровие. Он осмотрел тело, не прикасаясь к нему, убедился, что сэр Марстон мертв – мертвее не бывает, – и, усевшись в кресло губернатора, задумался, что ему следует предпринять.
Командир младшего офицера Хаверстока в характеристике на своего подчиненного написал: «чудесно тренирован, не слишком умен», словно речь шла о лошади кавалериста, а не о самом кавалеристе. Впрочем, возможно, в кавалерии существует своя шкала ценностей: хорошая лошадь незаменима, чего нельзя сказать о младшем офицере. Хаверсток, сидя в кресле в нескольких футах от тела, напряженно обдумывал ситуацию, а Джефферсон округлившимися глазами следил за ним с верхней ступеньки лестницы, которая вела на веранду. В конце концов лейтенант сделал следующие выводы: во-первых, перед ним лежит тело губернатора, во-вторых, кто-то убил губернатора и скрылся, в-третьих, он, лейтенант, должен поставить в известность вышестоящего начальника. Проблема заключалась в том, что выше губернатора на острове начальников не было. В этот момент вернулась леди Моберли.
Джефферсон первым услышал шуршание колес служебного «ягуара» по гравию подъездной дороги и через прихожую бросился навстречу госпоже. Он сообщил новость, возможно, не очень тактично, зато достаточно недвусмысленно:
– О, леди, губернатора убили. Насмерть.
Леди Моберли поспешила на веранду, бросила взгляд на лужайку, но на веранде ее перехватил поднявшийся по лестнице Хаверсток. Лейтенант проводил ее в спальню и как мог попытался успокоить. Казалось, леди Моберли была не столько убита горем, сколько растеряна, словно обеспокоена тем, чтобы министерство не сыграло теперь злую шутку с карьерой ее мужа.
Уложив леди Моберли, лейтенант Хаверсток послал Джефферсона за единственным на острове врачом, который по совместительству был также единственным коронером, и за старшим инспектором Джонсом. Лейтенант наказал расстроенному дворецкому никому ничего не объяснять, просто попросить срочно приехать в резиденцию губернатора.
С тем же успехом лейтенант мог не давать Джефферсону никакого наказа. Несчастный Джефферсон сообщил новость Джонсу в присутствии трех констеблей, у которых тут же глаза на лоб полезли, а доктору Карактакусу Джонсу – когда рядом с ним стояла его экономка. Пока дядя и племянник спешили к резиденции губернатора, новость, как лесной пожар, уже распространялась по острову.
Тем временем Хаверсток размышлял, каким образом поставить в известность Лондон. В резиденции губернатора не было и намека на современные системы связи, защищенные от подслушивания. Считалось, что в них нет необходимости. Здесь была только самая обычная открытая линия телефонной связи, а губернатор отправлял свои сообщения в Лондон через представительство высокого комиссара в Нассау на Багамских островах, для чего использовалась устаревшая система С2, стоявшая на отдельном столике в кабинете губернатора.
На первый взгляд это был обычный телекс, который хорошо знают и которого страшатся иностранные корреспонденты во всем мире. Чтобы установить связь с Нассау, нужно было набрать обычный код и получить подтверждение с другого конца линии. Затем телекс можно было переключить на шифрованный режим, для этой цели рядом с ним стоял второй ящик – шифровальная машина. Любое сообщение печаталось на бумаге перед глазами отправителя, автоматически шифровалось и передавалось в Нассау.
Беда была в том, что для включения шифровальной машины в нее нужно было вставить гофрированный диск, свой на каждый день месяца. Эти диски хранились в сейфе губернатора, а сейф был закрыт. Цифровой код замка знала Мертл, личный секретарь губернатора, но она уехала навестить родителей, которые жили на Тортоле, на Виргинских островах. В ее отсутствие губернатор сам посылал шифрованные сообщения. Он знал и код замка сейфа, а Хаверстоку код был неизвестен.
В конце концов Хаверсток просто позвонил в представительство высокого комиссара в Нассау и объяснил все на словах. Через двадцать минут ему перезвонил до предела возмущенный первый секретарь, попросил подтвердить сообщение, выслушал объяснения и холодно приказал опечатать резиденцию и никого в нее не впускать до прибытия комиссии из Нассау или Лондона. Затем первый секретарь передал по радио зашифрованное, совершенно секретное сообщение в Лондон, в Министерство иностранных дел. В бассейне Карибского моря было уже шесть часов вечера и начинало темнеть, а в Лондоне – одиннадцать часов вечера, поэтому радиосообщение попало к дежурному чиновнику. Тот позвонил домой одному из руководителей карибского сектора, и колесо завертелось.
Через два часа новость из Порт-Плэзанса расползлась по всему Саншайну, и какой-то радиолюбитель во время своего традиционного вечернего сеанса связи поделился ею со своим вашингтонским приятелем. Американский радиолюбитель, движимый заботой об интересах общества, позвонил в «Ассошиэйтед Пресс». Там засомневались было, но в конце концов выпустили официальное сообщение, которое начиналось словами:
Согласно неподтвержденным сведениям, поступившим с британской зависимой территории – с островов Баркли, губернатор этого крохотного архипелага сегодня вечером был застрелен неизвестным убийцей…
Далее в сообщении, которое сочинял, вооружившись большой лупой и сверяясь с огромной картой, дежурный ночной помощник редактора, подробно объяснялось, что это за острова и где они находятся. В Лондоне репортеры агентства Рейтер узнали о трагедии от своих заокеанских конкурентов и попытались получить подтверждение в Министерстве иностранных дел. Незадолго до рассвета министерство признало, что оно получило такое сообщение и что в настоящее время предпринимаются соответствующие меры.
* * *Соответствующие меры включали пробуждение множества чиновников, мирно спавших в своих домах в Лондоне и его окрестностях. Спутники американского Национального управления рекогносцировки отметили усиленную радиоперекличку между Лондоном и представительством высокого комиссара в Нассау; послушные машины сообщили об этом в Агентство национальной безопасности в Форт-Миде, а те – в ЦРУ. Впрочем, там уже все знали, потому что в Лэнгли читают сообщения «Ассошиэйтед Пресс». Спутники и приборы общей стоимостью около миллиарда долларов подтвердили то, что три часа назад радиолюбитель из развалюхи на склоне холма Спайгласс с помощью своей самодельной радиостанции сообщил вашингтонскому приятелю.
В Лондоне Министерство иностранных дел подняло на ноги кабинет министров, а те, в свою очередь, – сэра Питера Имберта, комиссара полиции большого Лондона, требуя немедленно отправить на остров опытного детектива. Комиссар разбудил Саймона Кроушоу из отдела специальных операций, который дозвонился до начальника сектора опасных преступлений.
