Николай Лузан - Фантом
Серая лента шоссе стремительно исчезала под колесами. Справа мелькали километровые столбы, которые отдаляли его от недавней сказки наяву. В семнадцать часов Николай был на Лубянке в кабинете Сердюка. В нем собрались Зоркий, Писаренко и Гольцев.
— Как отдохнул? — поздоровавшись, поинтересовался Сердюк.
— Отлично, Литвин не снился, — бодро ответил Николай.
— Вот и хорошо, а теперь за дело. Вадим Сергеевич, тебе первому слово, — предложил Сердюк.
Зоркий включил ноутбук, и на мониторе высветился маршрут выхода Кочубея на явку с Майклом. Плотная сеть из кружков — скрытых стационарных постов наружного наблюдения — окружала посольство США, Академию Петра Великого, станцию метро «Третьяковская» и подходы к картинной галереи. Как полагал Зоркий, именно на этих участках резидентура ЦРУ должна была взять под контроль действия Фантома, и потому сосредоточил там основные силы своих подчиненных. Непосредственно в месте проведения явки — зале галереи, наблюдение за американцами должно было осуществляться с помощь скрытых камер. Доклад Зоркого был лаконичен и не вызвал много вопросов. Две мертвые зоны, обнаруженные на маршруте, после короткого обсуждения договорились перекрыть техническими средствами наблюдения.
После завершения совещания Сердюк не стал задерживать Кочубея на службе и предоставил самому себе, чтобы он сосредоточился на явке с Майклом Перси.
Двадцать третьего октября Николай проснулся раньше, чем прозвенел звонок будильника. Позавтракав, он не ощущал вкуса пищи — сказывалось нервное напряжение, и отправился на службу в Академию Петра Великого. Там с трудом высидел оставшееся до выхода на явку с Перси время и вышел в город. До явки с Перси оставалось меньше трех часов. К этому времени Сердюк, Зоркий и Гольцев, позже к ним присоединился Писаренко, расположились в главном зале командного пункта. Перед ними почти всю стену занимал огромный экран. Над ним матово отсвечивало цифровое табло. В его окошках стремительно мелькали секунды и неторопливо бежали минуты.
Сердюк и Зоркий сверили часы — стрелки показывали десять часов семнадцать минут. На этот час бригады сотрудников оперативно-технического и оперативно-поискового управлений заняли исходные позиции. Доклады их руководителей поступали к операторам, занимавшим соседние с главным залом комнаты, и после обработки данные выдались на экран.
На нем серыми прожилками проступали проспекты и улицы Москвы, светло-синими разводами растекались пруды и водохранилища, ярко-зелеными островами пестрели парки и скверы, коричневыми пирамидами — «сталинские высотки». Это была не та, хорошо знакомая и любимая москвичами, разноликая, яркая и полная неукротимой энергии столица. На экране она жила другой, далекой от их восприятия жизнью. Ее покрывали уродливые, полыхающие алым цветом язвы «мертвых зон» и зон повышенной опасности там, где разведчики наружного наблюдения могли попасть под контрнаблюдение резидентуры ЦРУ.
С особым вниманием Сердюк и Зоркий изучали расположение скрытых стационарных и подвижных постов наблюдения у станции метро «Третьяковская» и на подходах к галерее. Сверяясь со схемами — той, что лежала на столе, и той, что была экране, они не обнаружили расхождений. Руководители бригад наружного наблюдения знали свое дело и пока действовали без сбоев. Их работой Сердюк остался доволен, но чтобы рассеять последние сомнения, спросил у Зоркого:
— Сергеич, а в галерее мертвых зон не будет?
— Исключено! — заверил Зоркий и нажал кнопку на панели управления.
Экран погас, и в следующую секунду на нем крупным планом возник зал музея.
— Класс! — поразился качеству изображения Гольцев.
— Пока есть время, могу организовать бесплатную экскурсию, — предложил Зоркий, и на его лице появилась горделивая улыбка.
— И потом, Сергеич, а что с соседними залами? — уточнил Сердюк.
— Анатолий Алексеевич, обижаешь: фирма веников не вяжет. Мои парни не только блоху подкуют, а и камеру ей в одно место поставят, — с гордостью заявил Зоркий.
— Не сомневаюсь, Сергеич, — не стал терзать его вопросами Сердюк и предложил: — Пока есть время, давайте чайком побалуемся?
— А, может, чего покрепче, — живо откликнулся Гольцев.
Его предложение осталось без ответа, на командный пункт обрушился шквал докладов. На мониторе, сменяя друг друга, замельтешили кадры съемки наружки. Ядовито-желтую громаду посольства США сменили металлические пасти центральных и запасных ворот. Они выплевывали на улицы один за другим форды, лексусы и порше. Все эта разномастная «автомобильная конюшня» устремилась на северо-запад и северо-восток Москвы. Резидентура ЦРУ начала раскручивать свою «карусель», рассчитывая увести за собой бригады наружного наблюдения российской контрразведки от места проведения явки с Фантомом. Подтверждением тому служили сообщения разведчиков наружки со скрытых постов у Третьяковки — туда американцы не совали носа.
— Зашевелилось осиное гнездо шпионажа. Тень на плетень наводят! — констатировал Писаренко.
— Игру в наперстки затеяли. Не на тех напали, — с усмешкой заметил Гольцев.
Сердюк промолчал и снял трубку ВЧ-связи.
Ответил Градов и поинтересовался:
— Как обстановка?
— Накаляется, Георгий Александрович! Американцы начали операцию по связи, уводят нас от Третьяковки на север.
— Что и следовало ожидать. Где Перси?
— Пока не проявился, как под землю провалился!
— Не черт, рано или поздно явится, — не терял уверенности Градов.
— Согласен, но не исключаю, что вместо Перси на явку придет другой.
— Запишем и снимем любого, лишь бы Николай не дрогнул, — включился в разговор Зоркий.
— Как он?
Вопрос Градова повис в воздухе. Сердюк бросил взгляд на Гольцева. Тот поднял большой палец и заверил:
— Настроен по-боевому, штудирует путеводитель по Третьяковке.
— Правильно делает, нечего на явку зацикливаться, а то раньше времени перегорит, — одобрил Градов и распорядился: — Как только появится Перси, немедленно доложить.
— Есть! — принял к исполнению Сердюк и снова сосредоточился на том, что происходило на мониторе.
Экран пестрел разноцветными кружками, квадратиками и прямоугольниками — машин посольства США. Они стремительно перемещались по улицам Москвы, продолжая раскручивать «карусель». За всем этим чувствовалась рука опытного профессионала, знающего город как свои пять пальцев. Бригады наружного наблюдения полковника Зоркого сбились с ног, стараясь не потерять след. Сам он не успевал менять трубки и требовал только одного: «Ищите Перси! Не пропустите соскок!»
Время перевалило за двенадцать. «Карусель» резидентуры набрала немыслимые обороты, а у Третьяковки по-прежнему не пахло шпионским духом. Скрытые камеры и разведчики наружного наблюдения, дежурившие на стационарных постах, внимательно цедили публику, но пока никого, отдаленно напоминающего Перси, не обнаружили.
До явки оставалось чуть больше сорока минут, когда на выходе станции метро «Третьяковская» появился Кочубей. Держался он уверенно и неспешным шагом приближался к галерее. Но американцы по-прежнему никак себя не проявили.
— Ну, где же они? Где? — занервничал Гольцев.
— Придут, куда денутся, — не терял уверенности Сердюк.
— Вот-вот прорежутся! — согласился с ним Зоркий и как в воду смотрел.
Требовательно зазвонил телефон прямой связи с оператором. Он схватил трубку, и тот скороговоркой доложил.
— Понял, Паша, передай ребятам, молодцы! Дай картинку на центральный экран! — потребовал Зоркий.
Сердюк и Гольцев, как по команде, обратили взгляды к экрану. Промелькнул калейдоскоп кадров, и когда остановился, на нем возникли мужчина и женщина средних лет. Оба невыразительной внешности, разве что мужчина выделялся ростом и чрезмерной худобой.
— О, этого Карандаша я уже видел?! — воскликнул Гольцев.
— Собственной персоной супруги Ричардсон — Карл и Бетти, не последние овечки из шпионского стада ЦРУ, — представил их Зоркий и заверил: — Ждите, скоро объявится наш белокурый красавчик, если, конечно, не перекрасился!
Супруги Ричардсон, продефилировав перед галереей, спустились в гардероб, сдали вещи, купили билеты и поднялись в первый зал. Их поведение ничем не отличалось от сотен других посетителей. Они подолгу застывали у известных полотен, Бетти достала блокнот и что-то записала, а Карл исподволь внимательным взглядом постреливал по сторонам.
— Нюхают обстановку и подгадывают момент, чтобы перехватить Николая на подходе к явке, — оценил их действия Зоркий.
Кочубей в это время топтался в очереди в билетную кассу. До встречи с Перси оставалось двадцать семь минут, а тот себя никак не проявил. Операторы впились глазами в мониторы и пытались отыскать его на подходах к галерее, но безуспешно. Объект Инспектор будто растворился в воздухе. И здесь помогла электроника: с камеры, установленной над входом в музей, на центральный экран КП поступило изображение того, кого с таким нетерпением ждали в оперативном штабе операции.
