Роберт Ладлэм - Сделка Райнемана
– Должен заметить, что сейчас и не время для розыгрышей. Скажите же, черт подери, что именно имеете вы в виду.
– То, что произошло прошлой ночью. Точнее, этим утром. Объясните, как все было.
– Что «было»? И где?
– И прекратите! Вы были там!
– Где?
Дэвид слышал учащенное дыхание Штольца. Немец, охваченный паническим ужасом, безуспешно пытался взять себя в руки.
– Их же убили! И мы должны знать, как случилось это!
– Убили? Да вы с ума сошли! Болтаете бог знает что.
– Предупреждаю…
– Хватит нести чепуху! Покупаю я, а не вы, не забывайте об этом… И я не желаю поэтому, чтобы мне забивали голову какими бы то ни было проблемами организационного характера. Что же касается тех людей, о которых вы говорите, то около половины второго они подвезли меня к моему дому. И там повстречали случайно других ваших парней, следивших за моей квартирой. Позволю себе, кстати, заметить, что мне не по душе подобнее круглосуточное наблюдение за моей персоной и местом моего проживания!
Штольц, как и ожидал Дэвид, был сбит с толку:
– Что это за «другие ваши парни»?.. Кого именно вы имеете в виду?
– Перестаньте изображать из себя саму невинность! Вы отлично знаете, о ком идет речь, – произнес твердо Сполдинг.
– То, что я услышал от вас, крайне тревожит меня… – По голосу Штольца было заметно, что ему так и не удалось унять охватившее его чувство страха…
– Весьма сожалею, если это так, – ответил Дэвид ничего не значащей фразой.
– Я позвоню вам попозже, – проговорил раздраженно Штольц.
– Только не сюда. Во второй половине дня меня здесь не будет, – сказал Сполдинг и тут же добавил весело: – К вашему сведению, я решил совершить небольшую прогулку на одной из яхт, которыми так увлекся наш общий друг. Составлю компанию кое-кому из моих приятелей-дипломатов – людей почти столь же богатых, как и он. Так что звоните мне после пяти. На Кордобу.
Штольц начал было что-то возражать, но Дэвид повесил трубку, так и не выслушав его до конца. Джин смотрела на него с восхищением.
– Надо же, как ловко ты повел разговор!
– Ничего удивительного: у меня больше практики в подобных делах, чем у этого человека.
– Это был Штольц?
– Да… А теперь пошли в твой кабинет.
– Я думала, мы отправимся перекусить.
– Так оно и будет. Но прежде мне хотелось бы выяснить кое-что… Скажи, имеется здесь другой выход?
– Конечно. И не один, а несколько. Они ведут к воротам у задней стены сада.
– Мне хотелось бы воспользоваться сейчас кое для чего служебной машиной. Или это довольно сложно?
– Ничуть.
– А как насчет твоей секретарши? Ты не смогла бы разрешить ей подольше посидеть в ресторане за ленчем?
– Как это мило с твоей стороны! А я-то, глупая, была уверена, что ты собираешься пообедать со мной.
– И ты не ошиблась: мы и в самом деле отобедаем вместе. Но прежде ответь: может твоя секретарша надеть шляпу с широкими полями и заколоть волосы наверх?
– Это может любая женщина.
– Вот и отлично. Пусть она наденет тот желтый жакет, который был на тебе прошлым вечером. А ты подыщи мужчину той же примерно комплекции, что и я. И к тому же такого, чтобы твоей секретарше не пришлось скучать с ним во время довольно продолжительного ленча. Желательно также, чтобы он был в темных брюках. И в моем пиджаке.
– Что ты задумал?
– Наши друзья любят разыгрывать других. Так почему бы и нам не позабавиться, чтобы увидеть, как отнесутся они к тому, что кто-то сам задумал сделать их объектом своих шуток?
Сполдинг стоял у окна кабинета на третьем этаже посольства и, вооружившись биноклем, наблюдал из-за штор за тем, что происходило внизу. Он видел, как из парадной двери выпорхнула секретарша Джин и, спустившись быстро по ступеням, направилась к подъездной дорожке. Следом за ней из здания вышел высокий мужчина, один из помощников Балларда. Она была в широкополой шляпе и желтом жакете своей начальницы – миссис Камерон, он же облачился в темные брюки и пиджак Дэвида. Дополняли туалет солнцезащитные очки, прикрывавшие им обоим глаза. Спутник секретарши задержался на мгновение на верхней ступени, рассматривая развернутую дорожную карту. Огромный бумажный лист надежно скрывал его лицо от посторонних взоров. Найдя наконец то, что искал, он сбежал вниз, и затем оба они уселись в поджидавший их посольский лимузин – автомобиль высшего класса с занавешенными окнами.
Сполдинг направил бинокль на пролегавшую за воротами Авенида-Корриентес. Как только лимузин выехал за ворота, двухместный «Мерседес», стоявший до этого у самой обочины, покинул свое место и направился вслед за ним. Другой автомобиль, расположившийся на противоположной стороне улицы, тут же круто развернулся и двинулся в том же направлении, что и первый, который отделяли от него лишь несколько машин.
Дэвид с довольным видом опустил бинокль и вышел из кабинета. Повернув в коридоре налево, он прошел вдоль бесконечного ряда дверей и, миновав лестницу, оказался в задней части здания, где и прошел в комнату, выходившую окнами на противоположную от Авенида-Корриентес сторону, недоступную для наблюдения из помещения, только что покинутого Сполдингом. Бобби Баллард, который сидел в кресле у окна, оглянулся на звук шагов Дэвида. В руках он держал бинокль.
– Ну что? – спросил Сполдинг.
– Я заметил две машины, – ответил шифровальщик. – Они простояли здесь какое-то время, а буквально секунду-другую назад убрались.
– То же самое у меня. У них есть радиосвязь.
– Недурно подготовились, правда?
– Да, но не так здорово, как они думают.
* * *Спортивный пиджак Балларда был широк Дэвиду, рукава коротки. Зато из-под манжет рубашки выглядывали новые часы. Джин была довольна. Отличный хронометр.
Интерьер ресторана на улице Сан-Мартина напоминал маленький грот. Отсутствие передней стены позволяло наблюдать за улицей, где под тентами стояло несколько столиков. Дэвид, расположившись внутри, сидел лицом к выходу и таким образом мог видеть всех проходящих по тротуару. Однако в данный момент прохожие мало интересовали его. Дэвид смотрел лишь на Джин. Заметив озабоченное выражение ее лица, он сказал, чтобы хоть как-то подбодрить свою подругу:
– Все скоро кончится. Дело, которым приходится мне заниматься, близится к завершению. Так что нам уже недолго ждать, когда я стану свободным.
Джин, взяв Дэвида за руку, заглянула ему в глаза. Какое-то время она молчала. Словно хотела поглубже вникнуть в смысл его слов, понять, что за ними скрывается и что вообще он имел в виду. Затем произнесла:
– Звучит заманчиво. Хотя, признаюсь, едва ли я уловила суть сказанного тобою.
– Между тем все очень просто: я хочу провести вместе с тобой долгие и долгие годы. Всю оставшуюся жизнь… Не знаю, насколько удачно я выразил свою мысль, но ничего лучшего мне не пришло в голову.
Джин прикрыла на мгновение глаза.
– Думаю, лучше ты и не смог бы сказать, – промолвила она. – То, что услышала я, доставило мне огромную радость.
Как рассказать ей о том, что думал он? Как объяснить? Задача не из легких. И все же он должен попытаться расставить все по своим местам. Это очень важно.
– Меньше месяца назад, – произнес он мягко, – случилось кое-что. Это было в Испании, ночью, когда мы грелись у костра… То, что произошло, касалось только меня… Обстановка была как всегда, ничего необычного… Но то, что стряслось со мной тогда, вселило потом в меня ужас. Однако овладевший мною страх не имел ничего общего с теми чувствами, которые испытываешь, идя сознательно на риск, неизбежно связанный с нашим родом занятий… Я, признаюсь, всегда боялся в душе, выполняя то или иное задание, – в чем, в чем, в этом-то я могу чем угодно поклясться тебе… Короче, я обнаружил внезапно, что перестал реагировать на что-либо, стал ко всему безучастен. Известие, которое получил я, должно было бы при иных обстоятельствах потрясти меня… Заставить взвыть от боли или привести в дикое бешенство… Но во мне словно умерло все. Я лишь отчитал человека, сообщившего мне о трагедии, за то, что он не сразу рассказал мне о ней. И добавил еще, что о подобных вещах следует докладывать как можно быстрее, не теряя зря времени… Видишь ли, он, не желая доставлять мне лишних страданий, никак не мог решиться открыть мне жестокую правду. – Дэвид положил свою руку на руку Джин и, помолчав немного, продолжил: – Я говорю это только затем, чтобы ты лучше поняла, что творится со мной в данное время. Ты вернула мне то, что я, как казалось мне, потерял навсегда, – способность испытывать разные чувства. И я ни за что не захочу теперь подвергать себя риску вновь лишиться этого дара.
– Ты до слез растрогал меня, – произнесла чуть слышно Джин, улыбаясь дрожащими от волнения губами. Глаза ее были увлажнены. – Разве тебе не известно, что девушки, слушая подобные вещи, просто не могут не разрыдаться?.. Да, мне многому еще придется учить тебя… О боже! – перешла она на шепот. – Прости, прости меня!.. Ты сказал – годы…
