Фредерик Форсайт - Четвертый протокол
– А этот русский в Ипсвиче?
– Его фамилия, как я только что узнал, была Петровский. Первоклассный профессионал и патриот.
– Он тоже должен был умереть?
– Джон, это очень трудное решение. Но неизбежное. Приезд Винклера был предложением, предложением сделки. Не было никакого официального соглашения. Просто молчаливое взаимопонимание. Агента Петровского нельзя было захватить живым и допрашивать. Мне нужно было выполнить неписаные условия сделки с человеком, которого вы видели сейчас в окне конспиративной квартиры.
– Если бы мы взяли Петровского живым, мы бы их приперли к стенке.
– Да, Джон, конечно. Мы могли бы заставить их пройти через небывалое унижение в международном масштабе. И что? СССР не стал бы с этим мириться. Они должны были бы ответить. Ну и чего бы вы хотели? Возвращения к худшим временам холодной войны?
– Очень жаль упускать возможность насолить им, сэр.
– Джон, это большая страна. У них много оружия, они опасны. СССР никуда не денется и завтра, и через неделю, и через год. Нам всем вместе жить на одной планете. И лучше, если во главе там будут стоять прагматики и реалисты, чем фанатики и горячие головы.
– Неужели это оправдывает сделки с такими людьми, как тот человек в окне, сэр Найджел?
– Иногда это приходится делать. Мы оба профессионалы. Некоторые журналисты и писатели придумывают, что люди нашей профессии живут в мире иллюзий. В действительности же все наоборот. Это политики упиваются своими мечтами, иногда очень опасными мечтами, как, например, Генеральный секретарь, который мечтал войти в историю, перекроив Европу.
Разведчик, тем более занимающий высокий пост, обязан быть более трезвым и расчетливым, чем самый практичный бизнесмен. Нужно приспосабливаться к существующей действительности, Джон. Когда побеждают мечты, дело кончается заливом Кочинос. Первый шаг в урегулировании Карибского кризиса был сделан резидентом КГБ в Нью-Йорке. Хрущев, а не профессионалы, пошел на безумный шаг.
– Что дальше, сэр?
Старый разведчик вздохнул.
– Они сами с этим разберутся. Произойдут изменения. Конечно, в только им одним присущем стиле. Человек в том доме позаботится об этом. Его карьера пойдет в гору, другим придется уйти.
– А Филби?
– Что Филби?
– Он пытается вернуться?
Сэр Найджел раздраженно пожал плечами.
– Все эти годы, – ответил он. – Да, он связывается время от времени тайно с моими людьми из нашего посольства там. Мы разводим голубей…
– Голубей?..
– Очень старомодно, я знаю. И просто. Но все еще дает замечательные результаты. Да, так он нам передает информацию. Но о плане «Аврора» ничего. Даже если бы… Лично я думаю…
– Лично вы думаете?..
– Пусть гниет в аду, – тихо сказал сэр Найджел.
Они ехали молча некоторое время.
– А вы, Джон? Вы теперь останетесь работать в «пятерке»?
– Думаю, нет, сэр. Я там достаточно поработал. Генеральный директор уходит с первого сентября, в следующем месяце он уйдет в отпуск. Я думаю, у меня немного шансов при его преемнике.
– К себе в «шестерку» я вас взять не могу. Вы это прекрасно знаете. Мы не берем людей в таком возрасте. А вы не думали о том, чтобы попробовать себя на гражданском поприще?
– Для мужчины сорока шести лет без определенной квалификации найти работу сегодня очень сложно, – сказал Престон.
– У меня есть друзья, – размышлял Старик вслух. – Они занимаются охраной имущества. Может быть, им нужен толковый человек. Я мог бы замолвить за вас словечко.
– Охрана имущества?
– Нефтяных скважин, шахт, банковских вкладов, скаковых лошадей. Всего того, что люди пытаются уберечь от кражи или порчи. Даже их самих. Там очень хорошо платят. У вас будет возможность самому воспитывать сына.
– Кажется, не я один умею наводить справки, – улыбнулся Престон.
Пожилой человек смотрел в окно, будто в далекое и невозвратное прошлое.
– У меня тоже когда-то был сын, – очень тихо сказал он. – Единственный. Очень хороший мальчик. Убит на Фолклендах. Так что я понимаю ваши чувства.
Престон с удивлением взглянул на старика в зеркало. Ему и в голову никогда не приходило, что этот утонченный человек, очень хитрый и опытный разведчик, когда-то катал маленького мальчика на спине по ковру в большой комнате.
– Простите меня. Возможно, я приму ваше предложение.
Они приехали в аэропорт, вернули взятую напрокат машину и улетели назад в Лондон без лишнего шума, так же как и приехали сюда.
* * *Человек в окне конспиративного дома наблюдал, как уехала машина англичанина. Его машина придет за ним только через час. Он сел за рабочий стол лицом к окну, чтобы опять изучить папку тех материалов, которые ему передали и которые он все еще держал в руках. Он был доволен: это была полезная встреча, а документы, которые он получил, обеспечат его будущее.
Как профессионал-разведчик, генерал-лейтенант Евгений Карпов не мог не жалеть о провале плана «Аврора». Он был хорош: глубоко проработанный, законспирированный и очень эффективный.
Но, как профессионал, он также знал, что, как только стало ясно, что операция «сгорела», можно было только дать «отбой» и отказаться от нее, пока не поздно. Всякое промедление в этом случае грозило бы катастрофой.
Он очень хорошо помнил пачку документов, которые привез связник от Яна Марэ из Лондона, документов, полученных от агента Хемпстеда. Шесть из них не представляли собой ничего особенного, разведывательная информация, которую мог получить только человек, занимающий такое высокое служебное положение, как Джордж Беренсон. Взглянув на седьмой, он остолбенел.
Это был личный меморандум Беренсона-Марэ для передачи в Преторию. В нем чиновник министерства обороны писал о том, что, в качестве заместителя начальника по материально-техническому снабжению, имеющий особые полномочия по ядерному оружию, он присутствовал на закрытом совещании у генерального директора МИ-5 сэра Бернарда Хеммингса.
Шеф контрразведки рассказал узкому кругу присутствующих, что его служба открыла существование советского заговора с целью ввести в разобранном виде необходимые компоненты, собрать, а затем взорвать ядерное устройство на территории Великобритании. Жало скорпиона оказалось в хвосте: МИ-6 быстро стягивало кольцо вокруг русского агента, руководящего операцией в Великобритании, не было никаких сомнений, что его скоро задержат со всеми изобличающими уликами.
Генерал Карпов полностью поверил этому донесению главным образом из-за источника, от которого оно исходило. На минуту он испытал искушение оставить все, как есть, и дать англичанам возможность продолжать, но, хорошенько поразмыслив, он пришел к выводу, что это было бы губительно. Если англичане добьются успеха собственными силами, без посторонней помощи, у них не будет причин заминать чудовищный международный скандал. Чтобы такие причины появились, нужно было их предупредить и предупредить человека, который бы понял, что нужно сделать, то есть заключить сделку по ту сторону великого раздела.
Кроме того, существовал вопрос собственного продвижения по служебной лестнице… Именно после очень длинной прогулки в полном одиночестве по весеннему лесу в Переделкине он решил начать самую опасную в своей жизни игру. Он решил неофициально посетить Нубара Геворковича Вартаняна.
Он очень тщательно выбирал нужного ему человека. Считалось, что член Политбюро от Армении возглавляет в этом органе группу людей, считающих, что пора произвести изменения на самом верху.
Вартанян выслушал его молча, уверенный в том, что кабинет не прослушивается, так как хозяин занимает слишком высокое положение. Он смотрел на генерала КГБ своими маленькими черными, как у ящерицы, глазками и слушал. Когда Карпов закончил, он спросил:
– Вы абсолютно уверены в том, что это верная информация, товарищ генерал?
– Рассказ профессора Крылова полностью записан на пленку, – сказал Карпов. – Магнитофон был у меня в «дипломате».
– А что касается информации из Лондона?
– Источник безупречен. Я лично работал с этим человеком почти три года.
Партийный воротила долго и пристально смотрел на него, как бы обдумывая очень многие вещи, и не в последнюю очередь то, как можно использовать эту информацию с наибольшей для себя выгодой.
– Если то, о чем вы рассказываете, правда, то это проявление преступного легкомыслия и авантюризма в самом верхнем эшелоне власти. Если бы можно было это доказать, такие доказательства потребуются обязательно, наверху могут произойти изменения. Всего доброго.
Карпов все понял. Когда в Советской России первое лицо государства вынуждено уйти, с ним вместе «летят» и все его ставленники. Если бы действительно произошла смена власти, освободилось бы место председателя КГБ, которое, Карпов это знал, прекрасно бы ему подошло. Но для того, чтобы сколотить альянс сторонников, Вартаняну потребуются доказательства, как можно более неопровержимые, убедительные, документированные, доказывающие, что необдуманное решение чуть было не привело к катастрофе. Все очень хорошо помнили, как в 1964 году Михаил Суслов свалил Хрущева, обвинив его в авантюризме, которым был вызван Карибский кризис 1962 года.
