О. Воля - Американское сало
– ПОБЕДА! – вбежала радостная Алла. – Всего подсчитано более семидесяти процентов бюллетеней, кандидат Колея – шестьдесят один процент. Уже никто не догонит!
Алла кинулась на грудь Николая, а вовсе не на грудь победителя.
Точнее, фактически президента.
– Ну, теперь можно и по рюмке, Коля, зови всех!!! Я-то ведь не сомневался, у меня уже и стол заготовлен, пойдемте в кабинет… – радушно сказал генерал.
Постепенно штаб начал заполняться народом. Откуда ни возьмись понаехали иномарки, машины с мигалками.
Мобильные звонили не переставая.
Несли подарки, букеты, все было похоже на предновогоднюю кутерьму.
Большинство поздравляющих Алла и Николай видели первый раз в жизни.
Но все они сейчас будут доказывать, что без их поддержки Колея не победил бы.
Все будут прислоняться к победителю, хотя сидели по кустам.
Все будут просить должностей.
А вот кого надо бы отблагодарить, тот сейчас даже неизвестно где.
Николай стал искать номер Дружинина.
* * *
Президенты США, России, Германии, Франции, Польши уже поздравили Владимира Колею с избранием на пост президента Украины, не дожидаясь подведения окончательных результатов, сообщает «Новый регион».
В администрации Владимира Семеновича Колеи Дружинина приняли как родного.
– Строите в Бахчисарае санаторий для чернобыльцев? – с улыбкой спросил чиновник. – Мы поможем с кредитами, пишите бумагу на имя министра финансов, опишите все подробно, как в бизнес-плане для банка, и укажите требуемую сумму в гривнах.
– Уже готово, – похлопав по крышке старомодного портфеля– «дипломата», сказал Дружинин, – жалко, такую стройку едва не загубили.
– Считайте, что дело это уже решенное, – заверил чиновник, – генерал сам интересовался судьбой вашего санаторного комплекса, мы поможем, вы уж сами потом не подведите нас, а дело ваше будет под президентским контролем.
– Мой привет Николаю Козаку, – прощаясь с чиновником, сказал Дружинин, – мы с ним еще при Янушевиче пытались что-то замутить.
– Непременно передам, – сказал чиновник и снова улыбнулся.
Из Киева Дружинин сразу вылетел в Симферополь. Там уже вовсю работал Сипитый. Деньги еще до всяких кредитов пришли, откуда не ждали, – выручка от продажи американского сала. С Ксендзюком, исчезнувшим неизвестно куда, делиться было не надо. А во время бума, когда народ скупал сало, чтобы закидывать им Ищенко и его агитаторов, удалось продать всю партию. Конечно, много ушло на рекламу. Но три лимона гривен чистой прибыли на карман перепало. После сноса Нахаловки Сипитый быстро набирал строительные обороты.
Когда рабочие уже полностью восстановили прорабскую и бытовой комбинат, они с Сипитым на радостях напились.
Ну и как тут не напиться!
За окном прорабской ласкал слух рокот работавшего в котловане экскаватора. И ритмичные бух-бух забивавшего сваи дизель-молота тоже синхронно совпадали с радостным биением сердец.
– Только бы уже эту стройку у нас не разграбили! – Сипитый, суеверно крестясь, наливал по полной. – Я уж боюсь загадывать, но ведь, считай, по новой начинаем.
– Жалко, Галочку Маховецкую схоронили мы с тобой, такая дивчина была, – пригубливая виски, сказал Дружинин, – надо будет здесь что-то типа памятника ей поставить или один из корпусов в ее честь назвать.
– Ты добрый, – выпив и поморщившись, сказал Сипитый, – ты не настоящий капиталист, ты романтик.
– Сам ты романтик, – обиделся Дружинин, – это ты про Галю разговор затеял.
– Слушай, а как там Васька-то твой? – переменил тему Сипитый. – Как он, поправляется? Чи ни?
– Представь, поправляется, – с хитрой улыбкой ответил Дружинин, – приезжаю к нему в больницу, а он почти висит на какой-то весьма симпатичной медсестричке, и главное – денег у меня больше не просит и про эту, про Анжелку, не вспоминает.
– Ну, насчет медсестрички, то я госпиталь в Кабуле и в Душанбе вспоминаю, как ты там всех медсестричек перелапал, – заржал Сипитый.
– Я? – изумился Дружинин. – Я же в Катьку был влюблен. И вообще, Афган – это наша счастливая непутевая юность.
И обнявшись, друзья затянули.
– Дембель будет, друг, и у нас с тобой – домой, домой, домой, домой понесет нас самолет…
Они пели, а за окном рабочие возводили новый этаж нового санаторного комплекса, который потом назовут «Процедурный корпус «Галина».
* * *
Успешно завершились переговоры между «Газпромом» и «Нафтогазом» Украины. Достигнуты договоренности по отсрочке украинского долга сроком на пять лет. Кроме того, зафиксирована новая цена на газ на пятьдесят процентов ниже среднеевропейской. Данная цена, подтвердили в правительстве, не будет повышаться в течение пяти лет, сообщает «KM.RU».
– Васька, поедем в Москву! Дядя Лева и тетя Валя по тебе соскучились, у них на Истре на даче отдохнем! – подмигнув, сказал Дружинин сыну.
Они сидели в холле административного отделения больницы и ждали, когда лечащий врач вынесет им документы на выписку. Рядом с Васей, несмотря на узость диванчика, примостилась худенькая и очень миленькая девушка в голубом больничном халатике. Старший Дружинин уже знал, что это Галя и что она медицинская сестра с того корпуса, где лежал его сын, и что между Васей и Галей возникло что-то такое, что явно больше обычной симпатии. Вася ни на минуту не выпускал Галиной руки из своей и все время, поминутно, заглядывал ей в лицо, а она, стесняясь старшего Дружинина, прятала глаза под длинными своими ресницами и, как казалось Евгению Васильевичу, заливалась краской смущения.
«Вот уж, воистину совершенно вытравленная из современной молодежи способность, вытравленная и современным телевидением, и порноиндустрией, и рекламой, и попсой, на которую сам же Вася еще недавно работал», – вздохнув, подумал Евгений Васильевич.
– Нет, мы с Галей собрались, как я выпишусь, на Полтавщину к ее родителям в гости, свататься, – сказал Вася и, заглянув девушке в лицо, погладил ей руку.
Галя, скромно улыбаясь, не нашла в себе сил что-либо сказать. Ей явно хотелось убежать куда-нибудь, чтобы только не сидеть здесь напротив будущего свекра, так ей было неловко.
– Галя? – в раздумье тихо пропел Дружинин. – Хорошее имя Галя. У меня недавно помощница, секретарь моя была, тоже Галей звали.
– И что с ней? – нашла в себе силы, преодолев смущение, поддержала-таки родственно-светский разговор девушка.
– Ничего, – ответил Дружинин, – она ушла. А ты зато пришла, и это хорошо.
Врач наконец-то вынес папочку с документами и, протянув ее бывшему больному, с явным неодобрением поглядел на медсестру.
– Ничего-ничего, – сказал Вася, когда врач удалился, – мы с Галей завтра уже подаем заявление, и я ее отсюда, из больницы, забираю.
– Ну и молодец, – обнимая обоих, и сына, и его подругу, подытожил Дружинин и, весело поглядев на медсестричку, спросил: – Свадьбу-то в Киеве или на Полтаве делать будем?
– В Полтаве, – ответила девушка и еще больше залилась румянцем.
Вася так и не выпускал ее руки из своей. Так и не выпускал.
– Ладно, собирайтесь пока, я на улице подожду.
Дружинин вышел, а ветер бросил ему под ноги обрывок старой газеты с большой рекламой на последней полосе:
АМЕРИКАНСКОЕ САЛО «ЛЯРД» – ЛУЧШАЯ ЗАКУСКА К СВАДЕБНОМУ СТОЛУ!
– Нет уж. У нас на свадьбе будет настоящее, украинское!
* * *
В Украине наблюдается тенденция к увеличению количества заключенных браков и уменьшения количества разводов, – сообщает пресс-служба Министерства юстиции. В течение ряда последних лет уменьшение количества браков отмечалось лишь в високосном 2004 году. Вместе с тем если в 2004 году в Украине было заключено свыше двухсот семидесяти восьми тысяч браков, то в 2009 году зарегистрировано свыше трехсот пятидесяти четырех тысяч браков.
Торжественное вручение наград, как всегда, происходило в Георгиевском зале Кремля. Алла Лисовская, как журналистка, теперь принадлежавшая к так называемому «кремлевскому пулу», тоже была среди аккредитованных коллег. С боковых кресел, отведенных пишущей и телевещающей братии, был хорошо виден и подиум с трибуной, возле которого президент жал руки и вручал бардовые бархатные коробочки поочередно вызываемым из зала новым орденоносцам страны, а также и ряды кресел, на которых чинно расселись нарядные герои и героини дня.
На груди у Аллы вместо ордена висел бейджик с ее цветной фотографией, именем и фамилией, ниже которых было написано название газеты, от которой аккредитовалась Алла, и еще ниже было написано, что обладателю бейджика «разрешены к проносу в Кремль диктофон и ноутбук». Разрешенный к проносу ноутбук лежал теперь на Аллочкиных коленях, и она ловко щелкала пальчиками по клавиатуре.
– Вон, погляди, там слева Кобзона еще сними и Олега Табакова рядом видишь? Тоже сними, – подсказывала Алла их газетному фотографу Володе Зуеву, что молча щурился, рыская по лицам приглашенных длинным широкоугольным телеобъективом.
