Валентина Мальцева - КГБ в смокинге-2: Женщина из отеля «Мэриотт» Книга 2

— А если нет?

— Такая вероятность тоже существует. Но! — Черные глаза Паулины блеснули. — Наша приманка должна сработать. Я верю, что сработает.

— Уж очень все тонко, — покачал головой Уолш. — Тот самый случай, когда точно не знаешь, что лучше — недооценить противника или переоценить.

— Тебе кажется, что я переоцениваю советскую военную разведку?

— Подождем немного. Когда, по-твоему, они должны принять решение?

— Сегодня. Максимум завтра. Все зависит от того, насколько глубоко эти парни влезли в нашу игру и какие силы намерены мобилизовать.

— А если они захотят получить от нее все сразу? — Уолш пристально посмотрел на Паулину. — На месте? Если у них такой цейтнот, что дальше некуда?

— Все, что делается ею, Генри, ЗАМОТИВИРОВАНО. У нашей девушки нет иного выхода, как драться за себя в одиночку. Как нет никакого смысла впадать в глухое раскаяние. Она будет держаться…

— Почему ты в этом так уверена?

— Она лишена путей к отступлению, — мрачно процедила Паулина. — И чем дольше она продержится, тем выше наши шансы на успех.

— А она продержится, Паулина?

— В воскресенье я пойду в церковь и помолюсь именно за это. Кстати, можешь составить мне компанию. Тебе давно уже пора подумать о своей душе.

— У меня есть встречное предложение, Паулина: в воскресенье я приглашаю тебя в ресторан, где мы и разопьем бутылочку доброго «Божоле» за удачу твоей подопечной. А заодно вместе подумаем о моей душе. Ты даже не представляешь себе, Паулина, как приятно после нашей преисподней поразмышлять о том, что давно и безнадежно утрачено…

* * *

Ровно через час Уолш сделал обстоятельный отчет директору ЦРУ, который ни разу не перебил шефа оперативного управления, периодически кивая аристократической головой.

— Это все, сэр, — негромко подытожил Уолш, потянулся к нагрудному карману твидового пиджака за заветным пластмассовым футляром с сигарой, но в последний момент передумал и тяжело вздохнул.

— И все-таки чем вы недовольны, Генри? — после минутной паузы спросил директор. — Тем, что прорезался Моссад? Так мы это учитывали. Кстати, когда вы собираетесь встретиться с?..

— Подожду немного, — явно думая о чем-то другом, отмахнулся Уолш. — Не сегодня завтра они объявятся сами. С ЭТИМИ проблем не будет…

— Ас кем будут?

— Вы знаете, сэр… — Уолш снял очки и несколько раз моргнул короткими рыжеватыми ресницами. — Мой отец любил повторять своим детям, то есть мне и четырем моим братьям: «Всегда держитесь возле большой телеги, ребятки. А вдруг что-то с нее упадет…»

— Неплохой совет, — хмыкнул директор ЦРУ. — Главное, очень жизненный.

— Ия так думал, сэр, — кивнул Уолш. — А вот сейчас впервые начал сомневаться в мудрости моего родителя.

— Вы считаете, Генри, что с телеги Цвигуна нам ничего не обломится? — Форма, в которой был задан вопрос, выглядела довольно непринужденно, однако голос директора ЦРУ был натянут, как рояльная струна.

— Что-то, возможно, и обломится, — пробормотал Уолш. — Но нам-то нужен сам хозяин телеги…

— Куда вы клоните, Генри?

— Необходимо подстраховаться, сэр.

— То есть?

— Я ничего не могу поделать с ощущением, что нам вряд ли удастся выманить Цвигуна за кордон. Да и все оперативные данные говорят в пользу этого предчувствия…

— Чего же тогда стоит вся операция? — очень тихо, почти шепотом произнес директор. — Вы отдаете себе отчет, Генри, что…

— Дайте мне высказать мысль до конца, сэр!

— Простите, Генри…

— Вся операция развивается — во всяком случае, пока — именно в том направлении, в каком мы планировали… — Уолш по-прежнему вертел в руках металлическую оправу очков, устремив несфокусированный, какой-то РАСПЛЫВЧАТЫЙ взгляд поверх головы своего босса. — Не мне объяснять вам, сэр, что любая стратегическая акция изначально имеет узкие, труднопрогнозируемые места. И самой труднопрогнозируемой является конечная цель. Можете считать меня перестраховщиком, сэр, но я не могу избавиться от мысли, что мы использовали не все резервы.

— Вы хотите предложить что-то совершенно несуразное, Генри?

— Почему вы так решили, сэр? — улыбнулся Уолш.

— Потому, что увертюра не может быть длиннее оперы!

— Тогда последний штрих к увертюре, сэр, и я перехожу к делу.

— Слушаю, — вздохнул директор и сплел холеные белые пальцы на плоском, как у тренированного легкоатлета, животе.

— У меня был друг, профессиональный художник. Так вот, как-то раз я совершенно случайно, без предупреждения, зашел к нему в гости за несколько минут до того, как к нему должен был явиться покупатель его новой картины. И знаете, чем был занят этот странный человек?^ Он стоял перед полностью готовой, ЗАКОНЧЕННОЙ картиной и подтирал изнанкой своего трехсотдолларового галстука какой-то микроскопический мазок, казавшийся ему недостаточно выразительным…

— Считайте, что я оценил вашу аллегорию, Генри. Что дальше?

— Надо выйти на Андропова, сэр! — быстро произнес Уолш. — Как говорится, последний штрих.

— Это невозможно, Генри! — твердо проговорил директор ЦРУ и покачал головой.

— Это необходимо, сэр! Только Андропов может заставить Цвигуна двинуться с места и обеспечить тем самым стопроцентное достижение цели операции. Причем заставить так, что это не вызовет никаких подозрений.

— Мы нарушаем правила, которые сами же сформулировали.

— Правила — не догма, сэр! — Уолш надел очки и пристально посмотрел на своего босса. — Обстоятельства имеют свойство динамично меняться. Тем более в нашем деле. Андропову известно, для кого мы стараемся. Он умный человек, блестящий аналитик, шеф одной из самых мощных разведслужб в мире. Аналогичная проблема вполне могла возникнуть и в его хозяйстве. Следовательно, он вполне способен понять нюанс: если мы, невзирая ни на что, обращаемся к нему за конкретной помощью, значит, заинтересованы в успехе дела даже больше, чем он это мог предположить…

— Это изменение плана, утвержденного президентом… — Голос директора ЦРУ звучал глухо. — Я не могу пойти на это без согласования. А любое согласование с президентом вызовет его однозначное «нет». Это настолько очевидно, что нет смысла тратить время на дорогу до Белого дома.

— А вы не согласовывайте, сэр, — посоветовал Уолш и неожиданно подмигнул директору. — У президента и без нас полно проблем.

— Вы понимаете, что говорите, Уолш? — резкие черты лица директора как-то еразу отвердели, словно кто-то невидимый залил их густым раствором гипса.

— Да, сэр! — по-военному четко откликнулся шеф оперативного управления ЦРУ. — Вам нет никакой необходимости ставить в известность президента о тактических нюансах развития операции.

— И это вы называете тактическим нюансом? — Белесые брови директора ЦРУ взлетели вверх.

— Если я объясню вам, сэр, КАК я намерен подключить к нашему общему делу господина Андропова, то, смею предположить, вы согласитесь…

3. САН-ПАУЛО. КОНСПИРАТИВНАЯ ВИЛЛА ГРУ В РАЙОНЕ ОЛИВИЯ-КОЛИНОС

Апрель 1978 года

…Юджин выглядел свежим, отдохнувшим и явно пребывал в прекрасном настроении.

— Что это ты так радуешься? — спросила я, чувствуя, как действует на нервы его беззаботная веселость. — Неужели, наконец, произошло что-то хорошее?

— Естественно, произошло: я вижу тебя.

— Это не я, дурной! Тебя обманывают!

— Тебе нужно как следует отдохнуть, Вэл.

— Это тебе нужно отдохнуть! Неужели ты не видишь?! Перед тобой совершенно другая женщина, которую загримировали под меня.

— Я лучше тебя разбираюсь в тебе… — Юджин улыбался и гладил меня по щеке. Очень нежно, кончиками пальцев. Это было так приятно, что у меня запершило в горле.

— Сделай еще раз так.

— Так?

— Да…

Я почувствовала, что плачу.

— Где ты был, Юджин? Куда они тебя засунули, дорогой?

— Я все время был рядом, Вэл. Просто Ты не замечала этого.