Андрей Завадский - Утро псового лая
Пальцы Жанны уже сомкнулись на ложе винтовки, когда сильный удар прикладом в спину сбил ее с ног. Девушка покатилась по склону, выпустив из рук оружие и несколько раз больно ударившись о камни.
– Да это баба, – удивленно воскликнул один из солдат, увидев, кто оказался их добычей. – Снайперша!
– Смотри, – другой спецназовец подобрал с земли винтовку Жанны, показывая ее товарищу. – Пять зарубок. Эта курва пятерых наших завалила!
Боец спецназа уверенно двинулся к слабо шевелившейся и еще пытавшейся подняться на ноги Жанне, вытаскивая заточенный до блеска широкий тесак.
– Ну, все, тварь, сейчас я тебе глотку перережу, – хищно оскалившись, прошипел солдат. – Думала, это просто, наших пацанов валить? Посмотрим, на что ты способна лицом к лицу. Давай, молись своему Аллаху, а лучше – вспомни тех, кого ты успела прикончить. Думаю, они уже заждались тебя!
Жанна все же сумела подняться на ноги и сейчас затравленным зверем смотрела на обступивших ее солдат. Она поняла, что против трех сильных мужчин, вооруженных до зубов, ничего не сможет сделать, и тот русский с ножом, скорее всего, очень быстро исполнит задуманное, но сдаваться просто так Жанна не собиралась. Она выхватила тяжелый десантный нож, выставив его перед собой. Девушка умела пользоваться клинком, и собиралась дорого продать свою жизнь.
– Оставить, сержант, – раздался грозный оклик майора Беркута, успевшего подняться на вершину. – Немедленно прекратить! Ее нужно доставить на базу, пусть там разбираются, что делать дальше.
– Посмотри, командир, – солдат, державший винтовку Жанны, показал ее майору. – Она наших парней убивала, а теперь мы ее отпустим, да? К черту базу, здесь кончим, а если что, скажем, что никого живого не нашли.
– Довольно, – майор коснулся автомата, ясно дав понять, что не потерпит неподчинения. – Свяжитесь с вертолетами, пусть заберут раненых и нашу пленную. И чтобы волос с ее головы не упал, ясно? Это приказ!
– Так точно, – козырнул солдат, не рискнувший спорить с майором. – Есть вызвать вертолеты.
Спустя какие-то пятнадцать минут пузатый Ми-8, взмывая лопастями воздух и поднимая облака пыли, опустился на вершину горы, едва касаясь поверхности земли шасси. Из распахнутых иллюминаторов во все стороны уставились стволы крупнокалиберных пулеметов. Боковая дверь распахнулась, и из полумрака чрева транспортника выпрыгнул один из пилотов.
– Грузите быстрее ваших раненых, – летчик нетерпеливо озирался по сторонам. – Поторапливайся, майор!
– Ты куда-то спешишь, старлей? – усмехнулся Беркут, глядя, как его бойцы помогают забраться в вертолет своим раненым товарищам. – Духов здесь нет, можешь быть уверен.
– Какого черта уверен, – летчик скривился. – Их здесь полно, майор, и я не хочу, чтобы один из них всадил в мою вертушку на взлете зенитную ракету. Тем более, там будут и твои люди.
– Ладно, сейчас только пленную погрузим, и можешь лететь, – махнул рукой майор, наблюдая, как двое его бойцов конвоируют захваченную чеченку, держа ее под прицелом.
Пленница бросала по сторонам затравленные взгляды из-под свежей повязки, наложенной одним из спецназовцев. Несмотря на желание расправиться с той, которая убивала их товарищей, никто из солдат не осмелился возражать командиру, потребовавшему оказать чеченке, не вымолвившей ни слова, первую помощь.
– Баба, – удивлению пилота не было предела. – Девку повязали? Снайпер, что ли?
– Точно, – кивнул Беркут.- Пять зарубок на прикладе винтовки, да еще и сегодня нескольких парней из моей группы завалила.
– Кончили бы ее здесь, – предложил лейтенант. – Или, если хочешь, дай я сам ее пристрелю за наших парней. А то можно и… – он сделал движение руками, изображая половой акт. – Ну, так как, майор?
– Я сам с тобой это сделаю, лейтенант, – сразу посерьезнел Беркут, пристально взглянув на летчика. – Пусть с ней разбирается контрразведка, у них, наверное, накопилось немало вопросов. А женщин я никогда не убивал и тем более не насиловал, – гордо бросил офицер, заставив пилота смутиться. – В бою я смотреть бы не стал, но мы ее контуженную нашли, она едва на ногах держалась.
– Да ладно, майор, я же пошутил, – старший лейтенант примирительно выставил вперед ладони, отступив на шаг назад. – Ну, все, – он бросил взгляд на спешивших прочь от вертолета спецназовцев. – Бывай, майор, я полетел. И молись, чтобы я доставил твоих ребят до госпиталя.
Вертолет, взвыв турбинами, медленно оторвался от земли, сделав крутой разворот и устремившись на север. Командир экипажа не зря опасался засевших в горах боевиков, действительно вооруженных ПЗРК, и потому включил систему постановки помех, автоматически отстреливавшую ложные цели, которые должны были увести прочь выпущенные ракеты.
Винтокрыл, благо позволяла нагрузка, рванул вверх, на предельно возможную высоту, туда, где его не могли бы достать зенитные ракеты. Майор Беркут, пристально смотревший на тающий в пелене облаков вертолет, мысленно пожелал пилотам удачи. Он очень хотел, чтобы раненые бойцы из его группы живыми добрались до госпиталя, и ради этого был готов простить глупость сотни старлеев-вертолетчиков.
В это же время в нескольких километрах южнее ставшего местом быстрой и жесткой расправы над горсткой чеченцев ущелья коснулись земли шасси другого вертолета, такого же Ми-8, но до отказа нагруженного десантниками и вооружением. Он опустился на вершину горы, господствовавшей над перевалом, который вел на юг, в Грузию.
В воздухе, позади плавно спикировавшего к земле геликоптера осталась дорожка из ложных целей, тепловых ракет-ловушек, должных отвлекать на себя зенитные ракеты с инфракрасным наведением. Над склоном противоположной горы зависли еще два вертолета, из которых один за другим посыпались солдаты.
– Давай, парни, скорее, – капитан Александр Глушков, придерживая каску, первым шагнул в распахнутую дверь, пружинисто спрыгнув на землю и делая приглашающий жест своим бойцам. – Живее, выгружайся!
Бойцы десантно-штурмовой роты Седьмой гвардейской десантно-штурмовой дивизии, которой командовал Глушков, быстро, один за другим, покидали зависший вертолет, сразу же занимая вокруг него круговую оборону и беря на прицел ближайшие скалы и заросли кустарника. Высаживавшиеся последними десантники выгрузили два миномета и ящик мин. Специально подготовленные для боя в горах, прошедший длительный курс подготовки и получившие лучшее снаряжение, они должны были добить отступающих к границе боевиков, поставив точку в этой затянувшейся эпопее.
Здесь, непосредственно под командованием Глушкова, был только один усиленный взвод, а остальная часть роты в это же время занимала другой склон, обеспечивая при необходимости ведение перекрестного огня, прошивавшего все ущелье.
– Живей, живей, – подгонял своих бойцов капитан, настороженно вглядываясь в полумрак ущелья, окутанного вечерним туманом. – Окопаться! Звягинцев, прочесать ущелье. Иванов, выставить боевое охранение. И быстро, быстро, черт побери! "Духи" ждать не станут!
Рота должна была блокировать наиболее удобный для отступления оставшихся в живых боевиков перевал. По данным разведки не менее трех сотен "духов" еще бродили по горам, избегая пока встречи с идущими по их следу группами спецназа ГРУ и Внутренних войск, а также бомбовых ударов штурмовиков, звенья которых находились в воздухе постоянно, сменяя друг друга для заправки и пополнения боекомплекта.
Выполняя приказ капитана, отделение сержанта Звягинцева двинулось вниз по склону, чтобы осмотреть ущелье. Пока никаких признаков крупных групп боевиков Глушков не замечал, но это вовсе не означало, что горы вокруг безжизненны. Именно поэтому капитан торопил своих бойцов. За то время, которое понадобится находившимся поблизости чеченцам и арабским наемникам, которых в нападении участвовало несколько сотен, что собраться вместе для прорыва, нужно было укрепиться на обоих склонах так, чтобы с первого удара пройти перевал у бандитов не получилось, а уж когда они отступят после первого столкновения, недобитками займется авиация.
Десантники Глушкова были в большинстве своем опытными солдатами, хотя это и были лишь срочники. Многие из них служили в этих местах больше года, и они точно знали, что сейчас все приказы командира следует исполнять быстро и точно. Оказавшись с ротой в Чечне, капитан старался каждую свободную секунду тратить на то, чтобы из неопытных пацанов сделать настоящих бойцов, и его усилия не пропадали зря.
– Давай, давай, пошевеливайся, – поторапливал Глушков своих солдат, и сам не отлынивая от работы. Капитан с натугой поднял увесистый валун, перетащив его на несколько метров выше, к позициям пулеметчиков. – Не спать, гвардейцы! "Духи" долго ждать не заставят.
Саперные лопатки с яростью вгрызались в тяжелый, плотный грунт, превращая голый, открытый всем ветрам склон, в настоящую крепость, гарнизон которой в скором времени должен был выдержать натиск многократно превосходящих сил противника. Александр понимал, что его роте предстоит самое сложно – удержать охваченные страхом, перемешанным с фанатичной яростью, боевиков, опьяненных чужой и своей кровью, и сейчас более всего желающих прорваться через границу, туда, где смогут перевести дух. Их было много, четыре сотни, если верить разведке, или даже больше, и едва ли они сами остановятся, увидев на пути откровенно жидкий заслон, несчастную сотню солдат.
