Николай Черкашин - Арена. Политический детектив. Выпуск 3 [сборник]
— Не могли бы вы описать его? — спросил Реник.
Стоя с другой стороны кровати, я боялся, как бы Керби не услышал ударов моего сердца.
— Высокий, широкоплечий. Я его не узнаю. Лица я не видел. На стоянке было темно, и он не терял времени даром. Я не успел разглядеть его.
— Почему она приехала в «Пиратскую хижину»? — рассуждал вслух Реник, когда мы возвращались в прокуратуру. — Она же собралась с подругой в кино. Договорилась встретиться с ней в девять вечера, а в начале десятого появилась в этой кабинке. Что заставило ее поехать совсем в другое место?
— Может, ей позвонили? — предположил я.
— Да, возможно, ты и прав. Тогда получается, что ее похитили из «Пиратской хижины». Пожалуй, надо проверить этого Керби. Вдруг он связан с похитителями, хотя мне в это не верится. Я попрошу О’Рейли узнать, не звонили ли девушке перед тем, как она ушла из дому.
Нужная информация поступила к Ренику в пять часов. Он вошел в мой кабинет и сел на стол.
— Без четверти девять, перед тем как девушка ушла в кино, ей позвонил Джерри Уильямс, ее приятель, — сообщил он. — Я навел о нем справки. Он учится в медицинском колледже. Изредка встречается с Одетт. Они вращаются в одном кругу. Улик против него нет. Я переговорил с Мидоусом. Он против допроса Уильямса. Будем ждать.
— Ты хочешь, чтобы я остался на вечер?
Реник покачал головой:
— Если ты мне понадобишься, я всегда найду тебя дома.
— Сегодня вечером я хочу встретиться с одним приятелем, — ответил я. — И могу вернуться поздно.
— Хорошо, Гарри. Конечно, поезжай, куда тебе надо. Скажи только, где тебя искать, если возникнет такая необходимость.
Я заранее подготовился к этому вопросу.
— В ресторане казино. Я уеду оттуда около часа ночи. После двух я буду дома.
Когда Реник ушел, я позвонил Нине.
— Сегодня я задержусь. То дело, о котором я тебе говорил, идет полным ходом. Я приеду не раньше двух часов ночи.
Остаток вечера я провел в пляжной кабинке.
Глава 7
В половине первого ночи я вышел из кабинки и поехал к автовокзалу. Оставив «паккард» на стоянке, я подошел к окошку справочного бюро и спросил девушку, приземлился ли самолет из Лос-Анджелеса. Она ответила утвердительно, сказав, что автобус из аэропорта должен прибыть в пять минут второго.
По телефону-автомату я позвонил в полицейское управление. Сержант Хэммонд доложил, что Реник ушел домой.
Я набрал номер Марло.
В письме, продиктованном мною Одетт и переданном с помощью Реи ее отцу, говорилось, что после полуночи он должен ждать у телефона, чтобы получить последние инструкции.
Марло снял трубку после первого звонка.
— Ты знаешь, кто говорит, — начал я. — Деньги готовы?
— Да.
— Слушай внимательно. Выйдешь из дома в два часа. За тобой будут следить. Сядешь в «роллс» и поедешь по шоссе вдоль Восточного берега. По пути увидишь мигающий фонарь. Не останавливайся. Проезжая мимо фонаря, выбрось сумку с деньгами в окно и продолжай движение. Поедешь на стоянку в бухте Одиночества. Там найдешь машину дочери. Если деньги не меченые и ты не выкинешь какой-нибудь фортель, твоя дочь придет. Жди ее до трех часов. Если она не появится, поезжай домой. Мы приведем ее туда. Ясно?
— Я все понял, — голос Марло даже не дрогнул.
— Вот так-то. В «роллсе» поедешь один. С того момента, как ты выйдешь из дома, за тобой будут следить, О дочери не волнуйся. Пока игра честная, с ней ничего не случится.
— Я понимаю.
Если он и волновался, то ничем не выдал себя.
Я положил трубку, вышел из здания автовокзала, сел за руль «паккарда», закурил.
Меня била нервная дрожь. Если бы не две магнитофонные кассеты, которые могли защитить меня перед законом, я бы не решился довести до конца эту аферу. Но пленки, надежно запертые в банковском сейфе, оберегали меня от беды, а пятьдесят тысяч долларов, почти приплывшие мне в руки, помогли собраться с духом.
Я даже уверил себя, что все неожиданности остались позади. Рея правильно предсказала реакцию ее мужа. И мне казалось маловероятным, что он обратится в полицию после возвращения дочери.
Полиция, разумеется, поинтересуется у Одетт, где и когда она помяла машину. Но у Марло хватит влияния, чтобы быстренько замять дело.
Я оглядел автовокзал. Несколько человек ждали автобуса. Никто не обращал на меня никакого внимания.
В самом начале второго на шоссе показались фары приближающегося автобуса. Он остановился у здания автовокзала. В салоне сидело человек двадцать.
Пассажиры начали выходить из автобуса. Тут я заметил Одетт, все в том же дешевом бело-синем платье, рыжем парике и солнцезащитных очках. Отойдя от автобуса, она огляделась по сторонам. Похоже, она тоже нервничала.
Я вылез из «паккарда» и направился к ней.
Вокруг сновали люди, кто-то ловил такси, другие обнимались с встречающими.
Одетт увидела меня и пошла навстречу.
— Привет, — сказал я. — Машина…
Тяжелая рука легла мне на плечо. Такая рука могла принадлежать только фараону. На мгновение я окаменел. Затем обернулся с гулко бьющимся сердцем.
Широкоплечий, высокий мужчина лет пятидесяти улыбался во весь рот.
— Гарри! Как поживаешь? Каково тебе на свободе?
Я сразу узнал его. Тим Коули, корреспондент «Пасифик геральди», первоклассный журналист, довольно часто бывавший в Палм-Сити. До тюрьмы я регулярно играл с ним в гольф.
Костлявые пальцы панического страха сдавили мне горло.
Я потряс его руку, шлепнул по плечу, отчаянно пытаясь сохранить самообладание.
Одетт молча стояла рядом.
— О… Тим! — выдавил я из себя.
— Я только что приехал. Ну, как ты?
— Неплохо. Рад тебя видеть.
Его острый взгляд скользнул по Одетт.
— Эй… у тебя очаровательная спутница. Представь меня, этакий ты невежа.
— Это Энн Харкаут, — ответил я. — Энн, познакомься с Тимом Коули. Он — знаменитый репортер.
Одетт слишком поздно почувствовала опасность. Она отступила на шаг, посмотрела на меня, затем на Коули и уже бросилась бежать, когда я поймал ее за руку.
— Энн — подруга Нины, — пояснил я Коули. — Она летела через Лос-Анджелес и останется на ночь у нас, — мои пальцы впились в запястье Одетт. — А что ты тут делаешь, Тим?
— Как обычно, заглянул к вам на пару деньков, — Коули не отрывал глаз от Одетт. — Ты на машине, Гарри? Не подбросишь меня до центра?
— Извини, но нам в другую сторону. Нас ждет Нина, — я повернулся к Одетт. — Машина на стоянке. Подожди меня там, — и я легонько подтолкнул ее в нужном направлении.
Коули, подняв одну бровь, проводил Одетт долгим взглядом.
— Она так застенчива, что застывает от одного вида мужчины.
— Это точно. Она испугана до смерти. Что с ней?
— Боится мужчин. С Ниной она ладит, а меня просто бесит.
Вероятно, я нашел правильные слова, потому что Коули широко улыбнулся.
— Да, в ее возрасте такое бывает со многими. Чем ты теперь занимаешься, Гарри?
— Работаю у окружного прокурора. Нам надо где-нибудь посидеть, Тим, поговорить, а сейчас мне пора. Боюсь, как бы эта девочка от страха не снесла яичко.
— Хорошо. Я остановлюсь в «Плазе». Позвони мне.
— Что с вами случилось? — спросил я, садясь за руль. — Почему вы стояли, как статуя?
Одетт повернулась ко мне:
— Он видел, что я говорила с тобой. Я подумала, что мне лучше остаться.
— Ну, по крайней мере, он не узнал вас. В этом я уверен. Да, не повезло…
— А что вы говорили о полиции? Я чуть с ума не сошла после вашего звонка. Откуда полиции известно о похищении? Или мой отец?..
— Нет, и я думаю, что он не обратится в полицию даже после вашего возвращения. Просто я кое-чего не знал.
Я рассказал Одетт о событиях последних дней.
— Теперь вам придется объяснять помятое крыло, — закончил я. — Скажите, что помяли его, выезжая из гаража. Не знаю, как поведет себя Реник. Он, возможно, спросит, где вы были эти дни. Тогда ответите, что это не его дело. Женщину никто не сбивал. Он это выдумал. Я не думаю, что он будет стараться припереть вас к стенке, но вы должны быть готовы к его вопросам.
— Все время у тебя какие-то неувязки. Почему ты не сказал мне о столкновении на автостоянке?
— Хватит об этом! — рявкнул я. Критиков мне хватало и без Одетт. — Ваша поездка прошла нормально? Вы все время находились в номере и не гуляли по городу?
— Нет.
— Не забудьте нашу версию похищения, на случай, если ваш отец все-таки заявит в полицию.
— Не забуду.
К кабинке мы приехали без двадцати два. Я дал Одетт ключ.
— Идите в дом, переоденьтесь и ждите меня. Я вернусь в половине третьего.
Она взяла ключ и вылезла из машины. Я перегнулся через спинку сиденья и достал чемодан.
