Дэвид Бальдаччи - Холодный, как камень
— Нет, сэр, ни в коем случае. Он никогда бы не осмелился пойти на подобный шаг по собственной инициативе. Должно быть, он получил соответствующие указания по другим каналам, которые шли на самый верх.
— И эти каналы каким-то образом обходили вас? Почему? Ведь он был вашим подчиненным, верно?
— Не во всех случаях, сэр. Более того, я не скрывал моих личных убеждений по поводу устранения глав иностранных правительств. Существовал президентский указ, который ставил все такие мероприятия вне закона, и я здесь проводил жесткую границу.
— Что ж, пожалуй, мне следует побеседовать с Роджером напрямую.
— Сэр, я не уверен, что такой шаг полностью обоснован. Ведь он сам нацелился занять высший пост в Белом доме. Если вы начнете расследование, информация просочится в прессу. В наши дни мало что удается сохранить в полном секрете.
— Чертовы правдолюбцы! Да, это мне хорошо известно…
— И что может ответить сенатор Симпсон? На этих документах стоят его подписи. Он заявит, будто покушения были затребованы кем-то сверху. Не исключено даже, что он решит заодно инкриминировать и вашего покорного слугу. Вряд ли возможно его за это винить. Впрочем, дело прошлое. Да, были убиты два человека. В нарушение законов? Не исключено. Но вот вопрос: оправдывает ли результат примененные средства? По-моему, в данном случае человечество согласится, что так оно и есть. Предлагаю не будить спящую собаку. Господин президент, как говорится, не буди лихо…
— Я обдумаю ваши слова, Картер. Меж тем прошу держать меня в курсе дальнейших событий.
— Есть еще одно, сэр…
— Да?
— Я хотел бы вернуться к прежней работе. На пост руководителя разведслужбы. Чтобы вновь служить родной стране.
— Что ж, как вам известно, должность в настоящее время вакантна. Можете занять ее, если таково ваше желание. Вряд ли сенат будет сильно возражать против кандидата, награжденного «Медалью свободы».
Они обменялись рукопожатием.
— Я ценю вашу сегодняшнюю откровенность, Картер. Вы — настоящий патриот. Побольше бы таких людей, как вы.
— Я лишь исполняю свой долг, сэр.
На самом деле, коль скоро Kapp по-прежнему представлял собой угрозу, Грею хотелось окружить себя как можно большим числом вооруженных людей.
— А знаете, Картер, по-моему, из вас вышел бы отличный президент.
Грей рассмеялся.
— Благодарю вас, сэр, но я не думаю, что обладаю для этого нужной квалификацией.
Он умолчал о том, что в глубине души считал себя слишком квалифицированным для такой работы. Кроме того, его больше влекла должность, дающая реальную власть. Все, на что способны президенты, — это объявить кому-нибудь войну, а такое происходит слишком редко. В остальном они беспомощны — так по крайней мере полагал Грей.
Он покинул Белый дом и сел в вертолет. Когда машина поднялась в воздух, Грей подумал, что ему следовало бы испытывать радость, возбуждение от чувства победы. Увы. Если на то пошло, он с трудом мог припомнить, когда в последний раз переживал столь глубокую депрессию.
Глава 94
Оливер Стоун не присутствовал на похоронах Милтона. Калеб был потрясен настолько, что Алексу и Аннабель пришлось поддерживать его под руки. Что же касается Гарри Финна, то он, несмотря на все свое желание, был вынужден до сих пор прятаться вместе с семьей.
Алекс позвонил начальству и узнал, что его неприятности словно ветром сдуло.
— Понятия не имею, что произошло, — признался шеф. — И, если честно, не хочу выяснять.
Неделей позже все собрались в квартире Калеба, чтобы почтить память Милтона. Пришел и Финн вместе с Лесей.
— Слушайте, я сам себе не верю, что Оливер не появился на похоронах, — сетовал Рубен, уставившись в стакан с пивом. — Сам себе не верю, — горько повторил он.
Аннабель повернулась к Алексу.
— Вестей от него до сих пор нет?
Тот помотал головой.
— Гарри, вы были последним, кто его видел. Он хоть что-нибудь сказал, где собирается укрыться? Или что планирует делать дальше?
Финн пожал плечами.
— Мне известно только, что в смерти Милтона он винит себя одного.
Калеб гневно вмешался:
— А газеты пишут, что Картер Грей вновь станет главой разведслужбы! Нет, как вам это нравится?! Мы отлично знаем, что он натворил. Знаем, да только доказательств у нас нет…
Калеб обмяк в кресле и уставился на фотографию Милтона, которую поставил на каминную полку. Слезы текли по его щекам.
— Мне с семьей каким-то образом придется покинуть страну, — сообщил Финн. — Грей не остановится, пока всех нас не сцапает.
— Не думаю. Пришло время раз и навсегда покончить с этой глупостью.
Глаза всех присутствующих синхронно повернулись к Лесе, которая сидела в углу.
Из своей сумочки она извлекла предмет, непривычно выглядящий в руках пожилой женщины. Это был плюшевый медвежонок.
— Любимая игрушка моей внучки. Я подарила ее, когда Сузи была еще совсем крохотной.
Все молча смотрели на старушку, явно задаваясь вопросом, в порядке ли у нее с головой.
— Сузи разрешила мне сделать вот это… — Леся достала из кошелька крохотный перочинный ножик, перерезала нитки на шве медвежонка и из образовавшейся полости извлекла небольшую коробочку. — Эту шкатулку мне сделал один мастер, еще в России. — Она вынула ключ, открыла замок, и все увидели электронное устройство размером с ноготь большого пальца. В нем имелся USB-разъем. — Компьютер найдется?
На экране возникло изображение маленькой, скудно обставленной комнаты. За деревянным столом сидели четыре человека. Гораздо более юные Леся и Рейфилд Соломон находились по одну сторону, а напротив сидели молодой Роджер Симпсон и еще один мужчина, который с тех пор почти не изменился.
— Картер Грей… — пробормотал Алекс.
Леся кивнула.
— Рею пришла в голову мысль тайком записать встречу. Как вы понимаете, нам поручали исключительно серьезное дело.
За столом шло обсуждение деталей покушения. Очевидно, Андропова уже не было в живых, поскольку говорили только про Константина Черненко — последнее препятствие на пути Горбачева к власти.
— Рей и Леся, в прошлый раз вы великолепно справились с задачей, — сказал Грей. — Никому и в голову не пришло, что Андропов скончался не по естественным причинам.
— Есть яды, которые не оставляют после себя следов, — заметила Леся. — К тому же в руководстве Советского Союза нашлись и такие, кто не был опечален уходом злосчастного Юрия.
— Думаю, по Черненко тоже плакать не станут, — кивнул Симпсон.
Вмешался Грей:
— Но торопиться не надо. Следует повременить не менее года. Это даст нам возможность подготовиться и уменьшит вероятность возникновения подозрений.
— Кстати, если подождать, яд может и не понадобиться. Вероятно, Константин самостоятельно оправдает наши надежды, — заметил Соломон. — У него плохо со здоровьем.
— Тем более. В общем, ждем год, — распорядился Грей. — А если к тому времени он будет еще жив, вы с Лесей примете меры…
— Директор и президент точно в курсе? — спросил Соломон.
Ответил Симпсон:
— На все сто. Они убеждены, что развал Советского Союза принципиально важен для судеб мира. Ну и, как вы знаете, с советской стороны найдется немало людей, которые хотят того же самого.
Грей расцвел в улыбке.
— Вы настоящие герои! — Обращаясь к Лесе, он добавил: — Ваш переход на нашу сторону стал поворотным пунктом. Если между США и тем, что останется от Советского Союза, когда-либо возникнет подлинный мир, он в значительной степени будет обусловлен именно вашим участием. И хотя этот факт никогда не удастся предать огласке, вы достойны вечной благодарности вашей новой родины. Мне поручено передать вам слова президента, в которых он выражает свою искреннюю благодарность за все то, что вы сделали для Америки.
Кадры шли еще несколько секунд, после чего запись кончилась.
Леся сказала:
— В жизни не видела других людей, которые могли бы врать так ловко, как ваши Картер Грей и Роджер Симпсон. Я в сравнении с ними просто жалкий любитель.
— Почему вы нам раньше этого не показывали? — потребовал Алекс.
— Например, в тот день, когда мы узнали про те письменные приказы? — добавил Финн.
— Только глупец раскрывает карты при первом заходе. Всегда надо иметь что-то про запас. Пленку я спрятала, а потом перенесла запись на это устройство, вложила его в медвежонка и дала Сузи.
— Господи, сколько людей погибло! Милтон убит… — вновь стал причитать Калеб.
— Тут я ничего поделать не могла, — без обиняков отрезала она. — Если бы мы отдали им все без исключения, то что бы сейчас было с нами?
