Евгений Коршунов - Операция «Хамелеон»
— А как дела у?..
Петр посмотрел на австралийца и не договорил. Но тот его понял.
— Элинор в Лондоне. Она отвезла в лондонские газеты письмо Смита, — тихо сказал он и отвернулся. — Там поднялась настоящая буря.
Он неловко вытащил из кармана пачку газетных вырезок, принялся их перебирать:
— Послушайте хотя бы заголовки: «США испытывают бактериологическое оружие на африканцах!», «Забастовка парализовала Гвианию: работает только международный аэропорт!», «Предсмертное письмо американского бактериолога!» И еще — «Провал операции «Хамелеон», «Русский оправдан», «Полковник Роджерс сходит со сцены», «Мисс Карлисл разоблачает».
...Да, Элинор сделала все, что смогла. Сделала ради доктора Смита, ради Роберта, ради него, Петра. Но найдет ли она наконец самое себя? Будет ли счастлива настоящим, невыдуманным счастьем? И с кем? С Робертом?
Самолет подрулил к аэровокзалу.
И Петр с жадностью прильнул к иллюминатору — как совсем еще недавно он смотрел в иллюминатор самолета, подруливающего к зданию аэровокзала Луиса.
Тогда он прилетел в страну, которая была для него лишь чисто географическим понятием, ареной хоть и бурных, но давних исторических событий. И разве мог он тогда даже предположить, что внезапно окажется в самом центре событий сегодняшних, политических, событий, подобные которым происходят сегодня на всем Черном континенте?
Спокойный, уверенный в себе Стив, импульсивный, мечущийся Роберт Рекорд... Или Элинор Карлисл — мстящая за свою погубленную любовь, за изломанную душу Роберта и за ужасный, но логически обоснованный конец доктора Смита... Петр вдруг понял, что ему жаль расставаться с этими людьми, так быстро вошедшими в его жизнь, с людьми, с которыми он пережил и столько радости и столько...
Он попытался подобрать слово.
«Неприятности» — это было неверно, «горе» — слишком сильно.
...Пограничники у трапа проверили его документы, и, пока молоденький, подтянутый лейтенант вчитывался в строки, выведенные черной тушью, Петр вдруг увидел на высокой бетонной галерее, опоясывающей здание аэровокзала, группу людей, весело машущих ему руками. Он различил мать — она держала платок у глаз, отца — рослого, неуклюжего, в модном, непривычном после кожаной шоферской куртки пальто, что-то весело кричащих сестер.
Лейтенант поднес руку к козырьку и дружелюбно улыбнулся:
— Так это вы, значит, Петр Николаев? А мы тут из-за вас уже переживали! Шутка ли — пропал человек в Африке! И добро бы хоть крокодилы съели, а то на тебе — за решетку!
Петр лишь улыбнулся в ответ. За спиной отца он вдруг разглядел профессора Иванникова. И еще ребят из Института истории.
Теплая волна поднялась у него в груди, глаза защипало.
— Ну так как? — продолжал лейтенант весело. — Поедете еще раз в эту... как ее... Гвианию?
— Обязательно! — твердо сказал Петр и ринулся вниз по трапу.
Книга о сегодняшней Африке
«Операция «Хамелеон» — первая книга Евгения Коршунова. Корреспондентом АПН четыре года провел он в Африке, изъездил за это время множество дорог, побывал в крупных городах и в крохотных поселениях в саванне, видел традиционные племенные празднества и повседневный тяжкий труд крестьян, познакомился с древнейшими памятниками африканской культуры, делил трапезу с бродячим людом и как гость участвовал в эмирском застолье.
Но экзотическая новизна мест и ситуаций не заслонила от него всей сложности и противоречивости сегодняшней африканской реальности. С пристальным вниманием приглядывался он к ней. На смену торопливым журналистским впечатлениям пришло знание жизни континента, раздумье о сложности его проблем, трудности судеб его обитателей. И вот родилась книга, которая представляется теперь на суд читателей.
В центре повести молодой человек, наш соотечественник, впервые попавший за рубеж, в Гвианию, страну вымышленную, но удивительно реальную. Его ждет в далекой африканской стране не развлекательный туристский вояж, а месяцы напряженной университетской учебы. Но, едва ступив с трапа самолета на землю, он оказывается замешан в самую гущу политической интриги, умело дирижируемой из-за кулис английской разведкой. Все переплеты этой интриги, в которую невольно попадает аспирант Института истории Петр Николаев, составляют сюжетную канву рассказа.
Обстоятельства складываются так, что в житейском окружении своем аспирант Луисского университета Петр Николаев находит пеструю компанию людей, в большой степени случайно занесенных судьбой на Африканский континент, где что ни персонаж, то иные национальности, гражданство, мировоззрение. Поведение всех этих людей — американца, англичанина, австралийца и австриячки, — по первому впечатлению одинаково дружелюбных, определяет различный духовный опыт, разные цели и жизненные критерии.
Один из них — враг. Кто он? Кто есть кто? Чьи взгляды и убежденность в правоте своей позиции, чье чувство справедливости и человечности, честности и бескомпромиссности сильнее, чьи моральные ценности выше? Ответ на эти вопросы, рождаемые в идейном и нравственном противоборстве действующих лиц, и сообщает повести напряженность.
За короткое, уплотненное чрезвычайными происшествиями время главный герой книги успевает приобрести ярых врагов и верных друзей, понять многое из того, что переживает недавно вышедшее из-под колониальной опеки молодое государство. Вместе с Петром Николаевым этот путь от наивного удивления и восторженного принятия всего окружающего до убеждения, что в сегодняшнем мире не существует «чисто» научной, сторонней позиции зрителя, проходит и читатель.
К бесспорным удачам Е. Коршунова можно отнести образ Роберта Рекорда, человека сложной судьбы, с трудом, через множество потерь пробирающегося к истине; художницы Элинор Карлисл, мучительно отыскивающей свою правду, свой смысл и цель в жизни; образ талантливого художника-самоучки из маленького африканского городка Афораби и некоторых других.
Герои повести немало дней проводят в машине, но дорожное путешествие здесь лишь литературный прием, позволяющий автору более объемно и широко представить Африку, рассказать, какая она, чем живет, как выглядит, что умеет, на что надеется и за что борется.
Если определять жанровую принадлежность повести, то скорее всего «Операция «Хамелеон» — детектив, со всеми присущими этому жанру компонентами. Здесь есть и загадочное убийство, и погоня, и пожар, и автомобильная катастрофа. Энергичность и острота повествования заставляют читателя напряженно следить за развитием событий. Однако занимательность повести объясняется не только наличием в ней острых событийных поворотов и комбинаций. Да и не они, в сущности, составляют ее смысловой нерв.
Сам по себе сюжет «Операции «Хамелеон» — пружинистый костяк, та рама, на которую натягивает Е. Коршунов полотно африканской действительности, досконально, в мелочах и подробностях, знакомой ему. Этнографические приметы быта, удивительные своей необычностью нравы, поражающая воображение природа, непохожие один на другого люди — все это до краев заполняет книгу, живет, движется, складываясь в тот обобщенный образ далекого континента, который становится одним из центральных персонажей повести.
Со страниц ее встает настоящая, почти осязаемая Африка — земля ярких красок и горячего воздуха, с вуалью красной латеритовой пыли на дорогах, удушающей влажностью прибрежной полосы и тропического леса, с сухостью горных районов и обнаженностью саванны, с убогостью и нищетой ее деревень, обшарпанностью городишек, веселым гомоном базаров, выбрасывающих на лотки неисчерпаемое разнообразие мелочного товара, с калейдоскопом племен, религий, ремесел, традиций, с потрясающими контрастами существования имущих и неимущих, с устоявшимся веками социальным неравенством. Об этой Африке автор рассказывает со знанием и любовью, с той достоверностью, которая возникает не в результате умозрительных заключений, а появляется лишь вследствие личного опыта.
Умение ориентироваться в громоздкости накопленного географического и политического материала, умение организовать его, объединив с собственными впечатлениями, и подчинить фантазии и строгой логике динамичного сюжета отличает первую повесть Евгения Коршунова.
Последние годы африканская тема все громче заявляет о себе в нашей печати. Но если отбросить специальные труды, посвященные ей, политическую хронику и комментарий, то останутся объемистые или краткие путевые заметки-воспоминания, помеченные штампом торопливой туристской поверхности. Очевидно, на это есть свои причины, и первая из них та, что не так то многим людям, профессионально владеющим пером литератора, довелось близко узнать жизнь африканского общества. Но каковы бы ни были причины, об избытке познавательно-популярной литературы и литературы художественной, построенной на африканском материале, говорить пока не приходится. Тем больший интерес для читателей представляет повесть Евгения Коршунова.
