Александр Афанасьев - Сожженные мосты часть 1
– Далтон? – спросил Уайт
– Он самый. Этот парень знает свое дело.
В министерстве обороны САСШ существовало разделение полномочий – бюджетом, закупками вооружений, улаживанием дел с Президентом и Конгрессом занимался министр обороны, непосредственно военными операциями – председатель ОКНШ. Сейчас эту должность занимал четырехзвездный генерал от ВВС Майкл Далтон.
– И все-таки? – настаивал вице-президент
Нолан задумался
– Уязвимое место Великобритании – зависимость от морских коммуникаций. У нашего ВМФ хватит сил перекрыть Атлантический океан, особенно если перебросить часть сил Шестого и Седьмого флотов по Панамскому каналу на помощь.
– Хорошо – сказал вице-президент – теперь ставим вопрос по-другому. Так ли нам нужен разрыв России на части?
Повисла тишина. Так вопрос не ставил еще никто – Российская Империя была главным, вековечным врагом. Империей зла.
– Что вы хотите этим сказать сэр? – осторожно спросил Уайт
– Я хочу сказать то, что я сказал. Что приобретут Североамериканские соединенные штаты в случае расчленения России? Кто-нибудь может сказать?
Собравшиеся молчали.
– Я скажу – ничего. У японцев – больше миллиарда жителей, чуть ли не полтора миллиарда. У них – семь авианосных группировок. Если они оторвут от России Сибирь – чья это будет головная боль?
– Сэр…
Вице-президент поднял руку
– Это будет наша головная боль. Они получат территорию и ресурсы. У них сейчас семь авианосных групп и это доставляет нам немало головной боли. Что будет, если у них будет пятнадцать авианосных групп?
– Но Джек, мы ведь тоже получим какую-то зону оккупации в России. И немалую – заметил Миз
– Великолепно! И что мы с ней будем, простите, делать? Тихий океан будет полностью перекрыт японцами, к тому же у них будет Сибирь. В Атлантике будут британцы и римляне. Важно даже не то, какой кусок мы получим – а то, что мы с ним будем делать! Какой смысл в месторождениях нефти, если мы не сможем спокойно доставить нефть к себе? Какой смысл в разрыве России, если это усилит наших геополитических противников?
– Ты предлагаешь… – начал Нолан
– Я предлагаю подумать о себе – отрезал вице-президент – в эту игру играют британцы, в ней слишком много игроков. И нам, хорошим североамериканским парням достаются не самые лучшие карты. Какой смысл играть, если нам все равно придется пасовать? Я предлагаю принять как основу следующее. На первом этапе мы действуем совместно с британцами, раскачиваем лодку. Наша цель – способствовать свержению в России монархии и содействовать установлению на ее территории законного демократического правительства, избранного народом с нашей, конечно же, помощью. После того, как это произойдет – наша позиция по вопросу России должна быть изменена кардинально. Мы должны первыми выйти на контакт с демократическим правительством России и заключить с ним договор о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи. В том числе – и протокол о совместной политике в области обороны. После чего мы должны быть готовыми к тому, что нам придется выступить на стороне России в войне против Британии, Австро-Венгрии и Японии. Но мы сделаем это – и это будет война демократий против отживших свое и сгнивших изнутри монархий. Наша задача – взять под контроль Россию целиком, со всеми ее землями и владениями, и не делиться своими приобретениями ни с кем. Дальнейшие планы будут зависеть от этого – это прямой путь к североамериканской гегемонии на Земле, джентльмены, однозначной и ничем не ограниченной. Уверен, что мы сможем это сделать без единого выстрела.
План объединения с демократической Россией выгоден нам и по другой причине – мы сможем привлечь русские войска к наведению порядка в Центральной и Южной Америке, перебросить туда дополнительные силы и обеспечить наше безусловное господство в этом регионе – прежде всего за счет русских регулярных и иррегулярных воинских формирований. Среди русских есть большое количество мужчин призывного возраста, прошедших локальные конфликты на том же Востоке и знающих как действовать.
Итак, я предлагаю дополнительно готовить план помощи России после установления там демократического правительства и возможный план боевых действий против Британии, Японии и Австро-Венгрии. На первом этапе предложенного британцами плана мы считаем Российскую империю нашим общим противником и прилагаем все силы к свержению монархии. По достижении указанной цели мы разрываем достигнутые договоренности и меняем курс на сто восемьдесят градусов – демократическая Россия становится нашим естественным союзником, монархическая Великобритания – основным противником. Кстати, Ричард, ваше мнение – мы удержимся против коалиции Британии, Австро-Венгрии и Японии?
Министр задумался…
– Это вопрос очень серьезного стратегического планирования… но в отличие от некоторых я не сплю на оборонных брифингах. Скажу так – у нас сейчас двенадцать авианосных групп. У Британии их сейчас десять, у Австро-Венгрии – два эскортных авианосца, у Японии – целых семь. Итого получается девятнадцать против двенадцати – явное преимущество за нашими противниками., особенно на Тихом и Индийском океанах, в зоне действия Шестого и Седьмого флотов Но если нам удастся склонить на свою сторону правительство демократической России – ситуация резко меняется. У русских десять ударных авианосцев, все атомные, в том числе два авианосца дальнего рубежа, самолетовместимостью как минимум в полтора раза превосходящих самый крупный наш авианосец, шесть линкоров, четыре тяжелые субмарины с крылатыми ракетами на борту, не меньше десяти атомных ракетных крейсеров, подводные крейсеры сдерживания и подводные охотники. Если мы добьемся передачи этих сил под оперативное командование Тихоокеанской и Атлантической групп флотов – то наши адмиралы смогут оперировать двадцатью двумя авианосными группировками, в каждой из которых лидером будет ударный авианосец. Это больше, чем когда бы то ни было в новейшей истории, такой мощи не было и не будет ни у одной страны мира. В этом случае ситуацию под контролем мы, безусловно, удержим.
Вице-президент рубанул рукой, как бы прерывания дальнейшую дискуссию.
– Все ясно. Позиции обозначены. Прошу голосовать. Ричард.
Министр обороны сразу утвердительно кивнул
– За. Пошли кузены к черту.
– Дональд.
Генеральный прокурор долго молчал, но все же решился
– Против. Старый друг лучше новых двух.
– Джек
Советник президента по вопросам национальной безопасности долго не раздумывал. Его институт и его наработки будут востребованы как никогда.
– За.
– Пол?
– Категорически против
– Джон?
Все смотрели на него, на Джона Уайта. При равенстве голосов решением считалось не принятым – а их было шестеро. Все зависело от него.
Он вспомнил, как умело издевался над ним чертов британский аристократ. И принял решение…
– За.
Вице-президент удовлетворенно кивнул
– И я тоже голосую за. Решение принято четырьмя против двух. Спасибо, джентльмены
– Черт знает что… – выругался Пол Крейг.
– Решение принято, Пол – жестко сказал вице-президент – надеюсь тебе не надо напоминать о правилах?
– Да пошло оно все к черту!
Пол Крейг резко отодвинул стул, пошел на выход. Никто и не подумал его останавливать, пусть идет.
– Дональд. Что скажешь?
Генеральный атторней Дональд Миз снял дешевые очки, протер платком красные, слезящиеся глаза
– Ты меня знаешь, Джек и знаешь, что я скажу. Я считаю, что это ошибка, это слишком опасно. Мы рискуем потерять британское расположение и ничего не приобрести взамен. Но мы можем приобрести в свою зону влияния страну, занимающую без малого четверть территории земного шара. Все помнят, как в двадцатые – тридцатые годы Российская Империя была для североамериканских фирм едва ли не основным рынком сбыта товаров. Все помнят, как в сороковых – пятидесятых они закрылись. Если нам удастся поставить под контроль Россию – это будет самое крупное геополитическое достижение Североамериканских соединенных штатов за все время нашего существования. И все-таки это слишком опасно.
Вице-президент улыбнулся
– Я уважаю твое мнение, Дональд, но…
Уайт встал со своего места, отодвинул стул, стараясь не шуметь.
– Извините, мне надо ненадолго выйти. Прихватило живот.
Вице-президент согласно кивнул
– И все-таки, я должен тебе напомнить, Дональд, что кто не рискует – тому и не достается шампанское. Геополитика – она и есть геополитика, в ней нет друзей, в ней есть интересы. За последние годы я не могу назвать ничего такого, что нам дала бы дружба с Великобританией – зато я могу назвать как минимум одну президентскую администрацию, которую эта дружба прикончила. Не думаю, что мы теряем что-то важное и ценное для себя.
