Лев Гурский - Опасность
Я улыбнулся и покачал головой:
– Проторгуетесь. К тому же я ищу другую водку, редкую.
– К вашим услугам! – продавец сделал широкий жест рукой в сторону витринки. На ней гордо красовались напитки с фамильными этикетками: «Смирнофф», «Петрофф», «Романофф». – У нас большой ассортимент, все самое лучшее везем сюда. Выставка достижений, как-никак. Народ по привычке ходит.
Я изобразил на лице разочарованность:
– А вот водки «Селиверстофф» у вас нет… Медленно произнося название вымышленной водки, я внимательно вглядывался в лицо продавца. Если вдруг это он, то должен, черт возьми, отреагировать на фамилию. И реакция была – но не та, на которую я надеялся.
Продавец с удивлением захлопал глазами.
– Первый раз слышу, – признался он. – Это наша или импортная?
– Наша, – объяснил я, по-прежнему разглядывая лицо торговца. – Сделана в городе Саратове…
Нет, явный промах. Географическое название Саратов вообще оставило продавца равнодушным. Точно не он.
… – Ну, извини, браток. Спасибо, – проговорил я, отходя.
И услышал в спину удивленное:
– Да не за что…
Следующей моей жертвой стал торговец видеокассетами – парень в ковбойке, жующий жвачку и запивающий ее иностранным соком из большой бумажной коробки. Бизнес у него, как видно, шел слабенько. Невзирая на общую толчею, я был пока единственным, кто задержался у кассетного ряда. Остальные посетители Выставки Достижений спокойно проходили мимо его прилавка, не обращая внимания на зазывной рекламный щит с изображением Шварценеггера.
Увидев во мне потенциального покупателя, парень выплюнул жвачку, отставил в сторону пакет с соком и деловито спросил:
– Интересуетесь видео?
– Более или менее, – сообщил я в ответ, проводя пальцем по бумажным наклейкам на кассетах, составленных в один ряд. Копии были, в основном, пиратские, а наклейки – самодельные. Русский бизнес. В Нью-Йорке или в Лос-Анджелесе таким бизнесменам, подторговывающим ворованным кино, накостыляли бы по шее, да еще и затаскали по судам. Но Америка от нас далеко, и притом зритель – не в претензии. Американский обыватель еще только пристраивается в хвост очереди, чтобы попасть на новый фильм Лукаса или Спилберга. А у нас уже этот шедевр все давно посмотрели на видео, фыркнули и сказали: «Ничего особенного!»
– Ищете что-то конкретное? – между тем осведомился представитель племени пиратов. Может быть, именно эту отрасль бизнеса имела в виду мадам Полякофф, когда говорила мне о кривой дорожке? Кстати, и в лице этого видеопродавца есть что-то общее с той старой карточкой. Или мне это кажется?
– Что-то конкретное, – подтвердил я, подавив снова в себе желание четко сообщить торговцу о предмете своих поисков. Нет, так можно спугнуть. Осторожнее, Макс, осторожнее. Следи за реакцией. Стели помягче – жестче будет ему падать.
– Фильм чей, штатовский? – стал уточнять продавец. – Триллер? Фантастика? Ужасы? Эротика? Мягкое порно?
– Триллер, – ответил я, подумав. – Но и ужасы имеются.
– Название помните? – продолжал довольно профессионально допрашивать меня этот видеофлибустьер. – Может, фамилию режиссера? Или кто в главной роли?…
– Не знаю, – с огорчением сообщил я. – Припоминаю только сюжет этой картины. В общих чертах. Хотите, расскажу?
– Давайте, – согласился отзывчивый пират. В отличие от торговца водкой он, похоже, свой ассортимент знал не понаслышке. Прекрасно.
– Короче, так, – сказал я с задумчивым видом. – Начала не помню и концовку – тоже. Зато помню середину. Там какой-то хмырь пожилой, такой дедушка, скрывается и от мафии, и от ФБР…
Рассказывая, я наблюдал за выражением лица своего собеседника. Пока выражение было заинтересованным – и только.
– …Этот дедуля, – продолжал я, – делает вид, будто бежит в Мексику. А сам скрывается в столице. В Вашингтоне, значит. Там у него внук занимается кое-какой торговлишкой. Он и прячет деда… Не вспомнили?
На лице торговца кассетами не отразилось ничего, похожего на тревогу.
– Что-то знакомое, – произнес он.
– А внука этого старикана звали Питером, – с нажимом произнес я.
И тут торговец неожиданно улыбнулся. Очень довольно.
– «Угроза», – сказал он с просветленным лицом. – Другой перевод названия – «Опасность». Триллер. Режиссер Крис Твентино. В главных ролях – Кларк Порше и Брюс Боур. Один час сорок пять минут. По роману какого-то поляка, фамилия на «ский».
Черт бы побрал мою конспирацию! Оказывается, все давно придумано американцами и поляком. И даже кино снято.
– Достоевский? – переспросил я. Должно быть, вид у меня в эти минуты был довольно-таки глупый.
– Вроде того, – серьезно ответил видеоторговец. – Только покороче, типа Сербский. И там, в фильме, не внук Питер, а внучка Пегги, вы перепутали. Ее еще играет Джессика Линч.
– Вы уверены, что внучка? – проговорил я все с тем же идиотским любопытством. – А чем тогда фильм кончается, не помните? – Мне вдруг стало необычайно важно узнать, что там вышло в финале. Я едва удержался от вопроса о судьбе киношного агента ФБР. Психоз, не иначе.
Первый мой вопрос продавец кассет счел, наверное, риторическим, а на второй ответил снисходительно и небрежно:
– В конце все погибают. Такой конец мне абсолютно не понравился. По крайней мере, агент ФБР обязан был уцелеть.
– Неужели все? – переспросил я недоверчиво.
– Не сомневайтесь, – успокоил меня этот чертов видеознаток. – Фирменный стиль Твентино, коронка. В «Психованных кобелях» даже и собаки к концу дохнут, про людей уж не говорю… Так будете покупать «Угрозу»?
– Не буду! – решительно отказался я. – Это все-таки не тот фильм. Насчет внука Питера я железно помню, меня не собьешь!
И с этими словами я гордо удалился. Краем глаза я уловил разочарование на лице торговца краденым кино, но мне было наплевать. Погибают у него все к концу, видите ли! Некрофилы. Что он, что его любимый Твентино.
Чем дальше я пробирался вдоль плотного ряда торговых точек, тем слабее делались мои шансы кавалерийским наскоком зацепить лебедевского внука. Два моих первых подозреваемых были скорее исключением из правил, чем правилом здешних мест: в роли продавцов выступали здесь, по преимуществу, тетки средних лет. Иногда – дядечки средних лет. Женщины помоложе – гораздо реже, хотя и встречались. Парней, которых можно было бы принять за внучат Ольгуши и Валюши, практически не было. Даже угрожающего вида хлопушки – и те продавала здесь представительница слабого пола; кстати, вполне симпатичная.
– Купите бомбочку, – посоветовала она мне, когда я на мгновение задержался возле ее веселого взрывчатого товара. – Грохот гарантирую. А внутри там конфетти.
– Я подумаю, – произнес я и пошел себе дальше. Бомбочек в моей жизни и так хватает по милости Партизана. И безо всякого конфетти. Хотя, увы, и без симпатичных продавщиц. Мне вдруг пришло на ум, что, возможно, мадам Полякофф из Саратова просто ошиблась и у Лебедева – вовсе не внук, а внучка. Как там в американском фильме «Угроза»? Пегги? Значит, по-нашенски будет Пелагея, что ли?
Эта маразматическая идея одолела меня именно в тот момент, когда я прошел торговый ряд до конца, искомого Пети так и не обнаружив. Последняя палатка была книжной, однако и там за прилавком торчала очкастая пигалица неприступного вида – из тех, что даже на вопрос «Который час?» предпочитают на всякий случай отвечать: «Да пошел ты, ка-а-зел!» Чтобы не приставали.
Я отвернулся от книжной палатки, вздохнул и глянул на часы. Срок в полтора дня, выделенный мне с барского плеча генералом Голубевым, стремительно таял. Вот еще час – под хвост псу. Психованному кобелю из фильма этого садиста Твентино. И никакого тебе Пети.
– Петя! – неожиданно услышал я за спиной со стороны киоска. – Я могу теперь идти домой?
Я обернулся. Говорила пигалица. Ее собеседником был плотный невысокий парень, который тоже возник за прилавком, неизвестно откуда взявшись. Хотя нет, известно: из подсобки.
– Ладно, ступай, – разрешил парень Петя. Он был тут, видно, за старшего.
Я вернулся к прилавку и принялся вновь перебирать книжечки, ожидая дальнейшего развития событий. Пигалица, отпросившись, еще не уходила.
– А ты мне засчитаешь рабочий день? Я ведь и вчера тебя заменяла, сверхурочно… А позавчера у нас викторина была, в Останкино…
– Виолетта! – строго сказал Петя. – Не мельтеши. Отпускаю – уходи, а то ведь могу и передумать…
Маленькая книготорговка со звучным именем Виолетта решила не рисковать и исчезла. Я даже не успел заметить куда – так быстро она испарилась со своего рабочего места. Только тень метнулась туда-сюда. Затем книгоначальник Петя остался за прилавком один. Тогда-то он, наконец, заметил покупателя. Как водится, одинокого: продавцам книг на Выставке Достижений везло ничуть не больше, чем торговцам кассетами. И даже торговкам хлопушками.
