Александр Афанасьев - Сожженные мосты Часть 3
– От чего же? – поинтересовался гость
– От этого! Я же просто продаю, какого беса?! Сегодня тот пан, о котором вы мне говорили сунул мне ствол в рот! У него был револьвер! Он сунул мне его в рот и сказал, что если я еще раз продам, или кто-нибудь другой ей продаст – он придет сюда и убьет меня! А потом он пойдет и устроит бойню в городе, Иезус – Мария он сумасшедший!
Гость мрачно усмехнулся
– Это он тебе лицо разбил?
– Да, он! Он безумен!
– Может, ты ему просто не понравился?
Обидевшись, пан Ковальчек развернулся и отправился в гостиную, где по-прежнему долбил по ушам рэп.
– Он сумасшедший! Я с такими не имею дела, он и убить может!
– Да кому ты нужен, содомит поганый, пся крев!
От неожиданного и хлесткого оскорбления профессор повернулся – и увидел направленный на себя пистолет
– Что…
Пистолет плюнул огнем. Потом раз, и еще раз…
Профессор умер почти сразу, в этом Господь был милосерден к нему. Неожиданный гость подошел к распростертому на ковре телу – он не боялся, что кто-то услышит выстрелы и вызовет полицию, если кто что и услышал – так подумал, что это музыка так играет. Пистолет он не стал бросать рядом с телом, это было бы слишком демонстративно, и наводило бы на мысль о подставе – он аккуратно обернул его платком и положил в карман плаща. Дело в том, что пистолет был табельным, а все табельные пистолеты отстреливаются, и данные о них собираются в специальную картотеку. Как минимум десяток свидетелей покажет, что профессор сегодня из университета ушел не один – он следил за ними всю дорогу, и все это видел. Опознать, с кем именно он ушел – на это уйдет примерно день, подгонять процесс не следует. Еще два часа – установить, какое именно оружие закреплено за этим человеком как табельное и поднять данные из картотеки. Еще часов двенадцать – на срочную экспертизу, сравнение пуль, извлеченных из тела профессора и пуль, выпущенных при отстреле табельного пистолета.
Сразу родится и версия – довольно правдоподобная. Известный по всей Варшаве содомит профессор Ковальчек решил "объездить" очередного мальчика. "Мальчик", которого привлекал только женский пол, не понял порывов тонкой чувствительной натуры профессора, и в ответ на предложение предаться истиной мужской любви, дабы забыть о несчастье – набил ему морду. Потом, когда профессор не отстал – он трижды выстрелил в него из оказавшегося под рукой табельного пистолета. Пистолет он конечно унес с собой и выбросил в Вислу – но о том, что все пистолеты отстреливаются перед выдачей – он запамятовал. Убежал потому, что если бы его задержали на месте – сразу бы возникли … разные слухи, и если в Варшаве эти слухи мало что значат – то в Гвардии больше никто не подаст ему руки, да и из самой Гвардии его выкинут.
Мало того – это даже поможет их общему делу. Скандал! Дворянин и гвардейский офицер застрелил известного интеллектуала, оппозиционера и по совместительству – содомита. Все шляхетство, особенно то, что связано с русским престолом встанет на защиту, подумав, что здесь просто имела место защита чести от грязного на нее посягательства. С другой стороны – начнется истерика содомитов, содомитских обществ и организаций, особенно зарубежных – эти паны основным методом защиты почитают публичную, омерзительную истерику по любому поводу. Их тоже можно понять – как то неуютно искать себе "сердечных друзей", если знаешь, что ошибка может кончиться тремя пулями в грудь. Поднимутся все оппозиционеры – особенно если аккуратно подкинуть в общество слушок, что известного человека просто попросили под благовидным предлогом избавить государство и Престол от известного оппозиционера. Поднимется вся загранка, особенно если попросить британских друзей – да даже если и не просить. В Британии, в Североамериканских соединенных штатах полно и содомитов с их обществами, и групп по продвижению демократии…
Славный будет скандал!
Гость наклонился, не снимая перчатки прижал два пальца к тому месту на шее, где была сонная артерия, стараясь уловить, хоть слабый пульс жизни. Но пульса не было…
* В нашем мире это парк жолнерской армии.
27 июня 2002 года
Виленский военный округ, сектор "Ченстохов"
– Мабуть к куреню тебя отправить? Очунеешься* чуток…
Сотник налил в стакан дурной польской бадяжной водяры. Понюхал. Потом – вдруг размахнулся, хорошо размахнулся – и выбросил сивуху из модуля вместе со стаканом.
– Пока не разберусь – не уеду.
Подъесаул Чернов шарахнул кулаком по столу.
– Тогда я с тобой по другому загутарю! Ты что – решил с бутылкой воевать? У тебя тут от сивушной вони – мухи дохнут. Мое тебе слово – слезай со стакана! Сегодня тебе остаток дня чтобы оправиться и себя в порядок привести. Нет – я тебя в распоряжение Круга отправлю, пусть там с тобой разбираются! Мне здесь алкаши не нужны!
Ловко подхватив со стола на треть недопитую бутылку, подъесаул вышел из модуля.
Какое-то время – может минуту, может час – сотник тупо сидел, пытаясь понять, куда делась бутылка и что вообще произошло. Потом – немного прояснилось в голове, вышел из модуля, осмотрелся по сторонам. Поймал за рукав первого попавшегося казака.
– Попить есть чего?
Казак зачем то оглянулся
– Господин сотник, так господин подъесаул запретил…
– Воды мне, дурак надо! Воды!
Вода нашлась – минеральная, богемская, тут ее было много и стоила она дешево, не то что Боржоми. Немного придя в себя, сотник пошел к душу – в роли душа в расположении выступал бензобак от АМО, поднятый на стойках, с прилаженным к нему душем. Вода была теплой, нагретой солнцем – но душ был как нельзя кстати. Под теплыми водяными струями, сотник окончательно пришел в себя. Решил посмотреть на часы – и выругался последними словами. Часов на руке не было – а к часам этим он привык. Подарили за беспорочную службу, хорошие часы, пятнадцать лет на руке – сносу нет. Если он часы пробухал…
Какой сегодня день – пришлось узнавать по календарю. Сотник засел у себя в модуле, вспоминая, что происходило и заодно жадно поедая, прямо так, безо всего зачерствевшую краюху хлеба, единственное из съестного, что нашлось в модуле.
– Хорош вираж заложил…
Было не стыдно – было мерзко за себя. Последнее что он помнил – это поминки по убитому есаулу, потом – как провал. Похоже, на этих поминках он и забухал, что не случалось с ним довольно давно. Последний раз он забухал так во время пятой командировки. Это была Аравия, граница с Йеменом, горы – и в этих горах все еще были вольные, никому не подчиняющиеся бандиты. В один день, они накрыли такую банду и уничтожили ее – а потом нашли двоих русских детей поселенцев в загоне, подобном свиному. Как он потом узнал – изначально их было пятеро и эти двое – последние из тех, кто оставался тогда в живых. Тогда-то он забухал, крепко забухал – и тамошний есаул, комендант сектора, в наказание приказал ему сидеть целый день на корточках в палатке, растянутой посреди плаца. Столбик термометра в эти дни зашкаливал за пятьдесят по Цельсию – потому наказание было действенным, ему удалось просидеть семь часов. Больше за тут командировку он себе ничего такого не позволял.
Хватит, навоевался с бутылкой. Пора и честь знать. Все!
Выйдя из модуля на звук трубы – вечернее построение – сотник столкнулся с Соболем.
– Ты чего?
– Живой, атаман?
– Живой. Тебя переживу. Остальные где?
– Певец – в ночь пошел…
Снайпер замялся
– А Чебак где? – подозрительно спросил сотник
– Да беда тут такая…
– Что еще за беда? Докладывай, как положено.
– После построения доложусь. По всей форме.
– Смотри…
– Что – все пропали?
Сотник недоверчиво смотрел на снайпера
– Зараз все. Человек двадцать, больше даже.
– Радован?
– Тоже?
– А остался кто?
– Божедар вроде остался… Он как раненый, гутарят – из больницы зараз сбежал. Чебак его проведывать поехал, у него тоже горе.
– У него же…
– Так. И она пропала.
– И куда? Может – в лес надолго пошли?
– Забыл что ли, атаман? Двадцать пятое…
День Святого Витта!
– Они на ту сторону пошли!
– То-то и оно – атаман. И – с концами.
Чебак вернулся под ночь, ни Соболь ни Велехов не спали. Отпивались чаем с травами, думу думали. На горящие в ночи окна модуля и свернул Чебак.
– Отпусти, Христом-богом прошу, атаман… – с порога сказал он
– Куда собрался?
– Надо мне. Зараз надо.
Чтобы показать, как надо – Чебак провел ладонью по горлу – во!
– Далеко собрался то? – спокойно спросил снайпер
– Далече. Выручать их надо. Загинут без нас.
– Ты кого выручать собрался? Совсем очумел зараз. Мало того, что уже сотворилось – ты еще на ту сторону идти собрался.
