Том Клэнси - Слово президента
— Сейчас главной задачей президента Райана будет формирование нового правительства — если это ему удастся, — произнес комментатор после продолжительной паузы. — Боже милостивый, сколько погибло выдающихся мужчин и женщин... — И тут же ему пришло в голову, что всего несколько лет назад, до того как стать политическим комментатором, он тоже находился бы в палате Конгресса, вместе с множеством своих коллег по профессии. С этого момента происшедшее перестало быть для него отвлеченным понятием и у него задрожали руки, которые он держал на коленях под крышкой стола. Комментатор был опытным профессионалом, его голос оставался спокойным и уверенным, но ему не удалось справиться с выражением лица, которое отразило страшное, неподдельное горе и сделалось пепельно-серым, несмотря на слой макияжа, наложенного визажисткой.
* * *— Божий суд, — пробормотал Махмуд Хаджи Дарейи, находясь в шести тысячах миль от Вашингтона. Он взял пульт дистанционного управления и уменьшил громкость, отфильтровав бесполезную болтовню.
Божий суд. Пожалуй, так оно и есть, верно? Америка. Колосс, одержавший столько побед, подмявший под себя столько народов, безбожная страна, страна неверных, находящаяся на вершине могущества, только что победившая в еще одном конфликте — и вот теперь пострадавшая от столь жестокого удара. Может ли случиться что-то подобное иначе чем по воле Аллаха? Чем иным можно объяснить происшедшее, кроме как Его благословением? Благословением на что? — подумал аятолла. Ну что ж, возможно, это станет ясно после некоторых размышлений.
Однажды он уже встречался с Райаном, и у него создалось впечатление, что это типичный американец — язвительный и надменный. Однако теперь он казался другим. Изображение на экране увеличилось, и Дарейи увидел человека, который, кутаясь в плащ, смотрел по сторонам. Его рот был чуть приоткрыт. Нет, теперь Райан не выглядел надменным. Он казался потрясенным, причем до такой степени, что даже не испытывал чувства страха. Дарейи много раз видел такое выражение на лицах людей. Да, это весьма интересно.
* * *Одни и те же слова и одни и те же изображения облетали земной шар, переносясь от спутников на бесчисленное множество телевизионных экранов, перед которыми, наблюдая за последними новостями из Вашингтона, сидели миллиарды людей. Услышав о происшедшем, в одних странах люди переключали каналы с утренних программ, в других — с дневных и вечерних. Все хотели стать свидетелями исторического события.
Это было особенно интересно сильным мира сего, для кого информация является питательной средой власти. Другой мужчина в другом месте, посмотрев на электронные часы, стоящие рядом с телевизором, прикинул, что, если в его стране давно наступило утро, в Америке уже заканчивался ужасный день. За окном по обширному пространству, вымощенному брусчаткой, — точнее, по огромной площади — спешило множество людей, главным образом на велосипедах, хотя заметно больше стало и автомобилей, за последние несколько лет по меньшей мере на порядок. Но велосипед в его стране по-прежнему оставался основным транспортным средством. А разве это справедливо?
Он собирался изменить это, по историческим срокам быстро и решительно — он увлекался изучением истории, — но его тщательно разработанные планы рухнули, еще не родившись, и произошло это из-за американцев Он не верил в Бога, никогда не верил — ни в прошлом, ни в настоящем, не станет верить и в будущем, зато он верил в судьбу, и вот теперь он видел ее на голубом экране телевизора, изготовленного в Японии. Переменчивая женщина эта судьба, подумал он, протягивая руку к очередной чашке зеленого чая. Всего несколько дней назад она покровительствовала американцам и вот теперь... Каковы же дальнейшие намерения этой капризной дамы? Впрочем, подумал он, гораздо важнее его собственные намерения, нужды и сила воли. Он протянул руку к телефону, но передумал. Скоро они сами позвонят ему, спросят совета, и он ответит на их вопросы. Так что есть время подумать. Он отхлебнул глоток чая. Горячая жидкость обожгла рот и подняла настроение. Сейчас нужно быть настороже, обжигающий чай помог сосредоточиться, заставил мозг работать в полную силу.
Удавшийся или неудавшийся, но его план был хорошим. Просто его невольные союзники плохо осуществили его. Судьба по какой-то своей причине оказалась благосклонна к американцам, но сам план был неплох, в который раз напомнил он себе. У него будет возможность еще раз попробовать его. И все из-за непостоянной судьбы. По его лицу промелькнула легкая улыбка — он заглянул в будущее и это будущее понравилось ему. Он надеялся, что телефон не зазвонит еще какое-то время, потому что ему хотелось заглянуть еще дальше, а это получается лучше всего, когда никто не мешает. И тут ему пришла мысль: а разве истинная цель плана не достигнута? Он хотел ослабить, обессилить Америку — и теперь это произошло прямо у него на глазах. Произошло не так, как он планировал, но цель достигнута — Америка обессилена. Может быть, так даже лучше?
Да.
Значит, можно продолжить игру. Верно?
Насколько переменчива эта капризница судьба, способная менять ход истории по своей воле. Вообще-то разве можно ее назвать другом или врагом? Мужчина презрительно фыркнул. Может быть, у нее просто такое чувство юмора, а?
* * *Другого государственного деятеля в этот момент обуревала ярость. Несколько дней назад ей пришлось испытать унижение, еще более горькое из-за того, что она была вынуждена подчиниться требованиям иностранца, совсем недавно бывшего каким-то провинциальным губернатором! И этот иностранец осмелился диктовать условия ее суверенной державе! Разумеется, она проявила предельную осторожность. Все было сделано искусно. Само правительство не было ни в чем замешано, разве что дало разрешение на проведение крупных маневров своего военно-морского флота в близлежащем океане, который, разумеется, открыт для всех кораблей. Правительство не делало никаких официальных демаршей, никому не угрожало, не становилось на сторону ни одной из держав в возникшем конфликте, и потому американцы не могли сделать ничего больше, чем (как это звучит их высокомерная фраза — «потрясти клетку»?) потребовать созыва Совета Безопасности, на котором, по сути дела, не было сказано ничего конкретного — никто не предпринял никаких официальных действий и ее страна воздержалась от обсуждения. Военно-морские силы ее страны всего лишь проводили учения, правда? Мирные? Да, мирные учения. Конечно, из-за этих учений американская военная мощь не была целиком использована против Японии, американцам пришлось разделить свои силы, чтобы вести наблюдения за маневрами флота ее страны — но ведь она могла и не знать об этом заранее, верно? Конечно.
У нее на столе лежал документ, в котором говорилось о времени, необходимом для того, чтобы ее военно-морской флот обрел былую мощь. Нет, она покачала головой, этого недостаточно. Теперь ни она сама, ни ее страна не в силах действовать в одиночку. Для осуществления замысла потребуется время и союзники. Нужны новые планы. Но у ее страны так много нужд, и ее долг как премьер-министра заключался в том, чтобы удовлетворить их. Не хватало еще выполнять требования других стран!
Да, разумеется.
Она тоже отпила глоток чая, но с молоком и сахаром, как это принято в Англии, из изящной фарфоровой чашки, и аккуратно поставила ее на стол. Пить чай с молоком и сахаром было семейной традицией, наряду с образованием и положением в обществе, что, вдобавок к терпению и настойчивости, позволило ей занять самую высокую должность в стране. Из всех, кто сейчас следил за изображением на экране телевизора, переданном телекомпанией через спутник связи, она, наверно, лучше других понимала, какая выдалась прекрасная и благоприятная возможность, и тем более приятная из-за того, что эта возможность появилась так скоро после урока, преподанного ей в этом самом кабинете. Преподанного человеком, который теперь мертв. Благоразумно ли упустить такую возможность?
Нет, конечно.
* * *— Меня это пугает, мистер К. — Доминго Чавез потер глаза — он не спал столько времени, что его мозг, измученный сменой часовых поясов, даже не мог этого подсчитать — и попытался навести порядок в собственных мыслях. Он лежал вытянувшись на диване в гостиной, положив ноги в одних носках на кофейный столик. Женщины отправились спать: одна — потому что ей утром выходить на работу, другая — с мыслями о предстоящем с утра экзамене. Последняя даже не подумала о том, что завтра, вполне возможно, все учебные заведения страны будут закрыты.
— Почему ты так считаешь, Динг? — поинтересовался Джон Кларк. Миновало время, когда они сравнивали достоинства телевизионных комментаторов, а его молодой напарник готовился к защите ученой степени бакалавра по международным отношениям.
