Николай Лузан - Чертова дюжина контрразведки
Бывший полковник О. Пеньковский, слуга двух разведок — американской и британской, за тридцать сребреников готовый взорвать в Москве все что угодно, выдал важнейшие сведения, касавшиеся строительства Ракетных войск стратегического назначения и систем ПВО страны.
Бывший капитан В. Резун (Суворов), о котором президент России Владимир Путин как-то сказал: «…книг предателей не читаю», как бы ни рядился в одежды борца с тоталитаризмом, — в глазах профессионалов и просто порядочных людей навсегда останется негодяем, изменившим присяге и предавшим агентов, доверивших ему свое имя и честь.
Бывшие полковники — В. Васильев, В. Баранов, А. Скрипаль, подполковник Г. Сметанин, майор А. Филатов, старший лейтенант А. Иванов — этот клонированный ряд иуд из ГРУ, к сожалению, будет и дальше продолжен, так как на тайном фронте не бывает перемирий.
Печальное тому подтверждение — бывший полковник Александр Сыпачев, пополнивший позорный ряд предателей в 2002 году. «Большое сито» контрразведки отсеяло его из сотен военных разведчиков, честно и добросовестно исполнявших и продолжающих исполнять свой долг.
Путь к предательству Сыпачева мало чем отличался от того, каким шли к нему другие изменники из ГРУ. Так же как и они, он стал жертвой своей непомерной алчности и неудовлетворенных амбиций.
А начиналось все так хорошо… Примерное поведение в детском саду, школе, военном училище, образцовая служба в армии, а позже незапятнанная репутация в ГРУ. Так что в личном деле курсанта, позже лейтенанта Сыпачева и, наконец, полковника военной разведки придирчивому глазу контрразведчика, казалось бы, не за что было зацепиться.
Теперь уже в далеких пятидесятых годах прошлого века жизнь Александра Евгеньевича Сыпачева, тогда еще Саши, особо его не баловала. Холодное и полуголодное послевоенное детство, проведенное на Урале, навсегда осталось в его памяти. В северном промышленном городке Краснокамске, затерянном в глуши тогда еще Молотовской области (ныне Пермский край. — Прим. авт.), у его жителей был небогатый выбор — работа на заготовках леса или на местном механическом заводе.
Выпускнику десятого класса Александру Сыпачеву повезло больше, чем другим. Он вырвался из привычного круга, по которому пошли одноклассники, — рутинная работа на заводе, а потом полусонная дрема перед телевизором, и с первой попытки поступил в военное училище. Курсантская форма подчеркивала его ладную фигуру, а твердый армейский шаг говорил о том, что с будущим у него все в порядке. Но не только это и располагающая внешность привлекали внимание местных барышень. Самые дальновидные полагали, что зарплата в 200 рэ и бесплатная от государства квартира стоят того, чтобы по молодости помотаться с мужем по дальним гарнизонам, а в конце армейской карьеры свить уютное гнездышко где-нибудь в центральной части России. И одна из них отдала ему свое сердце.
После окончания военного училища лейтенанту Сыпачеву снова улыбнулась удача. Как шутят военные: «Бог создал Сочи, а черт — Могочу (Забайкалье)». В Могочу и к черту на кулички поехали другие. Он в Сочи не попал, но об этом не слишком горевал. Служба в обустроенном гарнизоне была далеко не худшим вариантом. Молодая жена с пониманием отнеслась к временным тяготам и лишениям. Тем более терпеть их долго не пришлось. Деятельный и грамотный офицер Сыпачев привлек внимание разведчиков, и в его военной карьере произошел резкий поворот.
Служба «от подъема до «забора» и по принципу «Круглое тащить, квадратное катить», изматывающие инспекторские проверки остались позади. Жизнь в столице и захватывающе интересная учеба, о которой даже не мечтал, открыли ему совершенно иной мир.
Пожелтевшие от времени страницы из дел знаменитых советских разведчиков пестрели фамилиями известных в прошлом западных политиков, деятелей культуры и ученых. Многие из них в тяжелейшие годы Второй мировой войны существенно помогли СССР в борьбе с фашизмом, а после ее окончания способствовали налаживанию конструктивных отношений с лидерами своих стран.
Не без помощи советской разведки и ее добровольных помощников из числа западных разработчиков атомной бомбы отечественным ученым, конструкторам и инженерам удалось в сжатые сроки создать ракетно-ядерный щит страны и первыми пробиться в космос. У истоков этих выдающихся успехов стояли в большинстве своем оставшиеся в неизвестности для широкой общественности лейтенанты, капитаны и майоры ГРУ. Талант разведчика, человеческое обаяние и незаурядные личные качества позволили им находить ключ к сердцам известных ученых, деятелей культуры и авторитетных в своих странах политиков, которые в подавляющем большинстве бескорыстно и искренне стремились помочь народу, дерзнувшему построить новое общество.
Сыпачев, вчитываясь в дела прошлых оперативных разработок и разведывательных операций, вместе с их героями — отважными разведчиками, погружался в то невероятно бурное, трудное и одновременно захватывающе интересное время. Время, когда благородные идеи свободы, братства и равенства независимо от национальности и социального положения объединяли интеллектуалов и наивных романтиков в стремлении сделать окружающий мир более чистым и справедливым. В первой половине двадцатого века, именно они, «апостолы» этой новой веры, резко изменили ход истории и карту мира. Ее мощь и силу признавали даже ярые враги советской власти.
Бывший депутат Государственной Думы России и видный деятель белой эмиграции В. Шульгин, тот самый, который принимал отречение императора Николая II, в декабре 1925 года по нелегальному каналу, организованному чекистами, въехал в Россию. В поисках без вести пропавшего во время Гражданской войны сына он побывал в Ленинграде, Москве и Киеве. При всей своей ненависти к большевикам Шульгин сумел разглядеть то, что не хотели видеть многие из его единомышленников.
В 1919 году ему пришлось бежать из истерзанной войной и разваливавшейся на части некогда могущественной империи. Совсем еще недавно ее одно легкое движение приводило в трепет грозных властителей на Западе и на Востоке. В тот год Шульгину и сотням тысяч русских, искавшим за границей спасение от большевиков, казалось, что Россия, как и другие империи, канет в небытие. Прошло всего шесть лет, и он, оказавшись в России, увидел отблески ее будущего величия. Среди ужасающей разрухи и бедности, смотревших на него из всех углов, Шульгин узрел то, что не дано было увидеть сотням тысяч русских, выброшенных революцией на задворки Европы и Азии. Перед ним была новая Россия! Россия, поднимавшаяся из мглы невежества и разрухи и дерзновенно устремившаяся в будущее. Страна напоминала собой огромную стройку, а энтузиазм ее строителей поразил его.
Как истинно русский человек, Шульгин почувствовал сердцем ту могучую народную энергию, что пробудила идеи революции в людях. Страна на глазах сосредоточивалась для фантастического рывка в будущее. Впоследствии он так вспоминал об этом: «Я думал, что я еду в умирающую страну, а я вижу пробуждение мощного народа… Я был глубоко потрясен всем тем, что увидел на первых порах, и той громадной разницей, которая произошла в культурном отношении».
Возвратившись на Запад, Шульгин стал одним из наиболее ярких пропагандистов новой советской России.
Подобные чувства испытывал не только Шульгин, а и многие из тех, кто пошел на сотрудничество с советской разведкой. Аристократ Ким Филби, в конце своей карьеры ставший третьим лицом в британской разведке и, казалось бы, имевший все в своей жизни, его друзья — Берджес, Маклейн, Кернкросс и Блант, работавшие в МИДе и в Центре дешифровки информации, более известные как знаменитая «Кембриджская пятерка», составили гордость отечественной разведки. За свою работу в советской спецслужбе они не получили ни фунта — они бескорыстно служили светлой идее.
В первой половине тридцатых годов прошлого века, когда западные страны охватила Великая депрессия, дерзкий «русский эксперимент», о котором одни говорили с ненавистью, а другие — с восхищением, вряд ли мог оставить равнодушными пылкие молодые сердца. С приходом к власти в Германии Гитлера и при попустительстве его захватнической политики со стороны руководителей Великобритании и Франции мотивы к сотрудничеству с советской разведкой для ее действующих и будущих разведчиков получили дополнительное политическое и моральное подкрепление. В лице Советского Союза они видели ту единственную силу, которая могла противостоять фашизму, и потому, рискуя жизнями, бесстрашно сражались с ним. Во многом благодаря блестящей работе «Кембриджской пятерки» многие высшие тайны фашистской Германии стали известны в Кремле. И таких, как они, добровольных и бескорыстных помощников у советской разведки были тысячи.
Внук губернатора Ямайки и сын владельца железных дорог в Испании, Рамон Меркадер порвал со свои аристократическим прошлым и стал служить идеям социализма. В период Гражданской войны в Испании он вместе с матерью Каридад вступил в ряды республиканцев и воевал против фашистов. Там на них обратил внимание выдающийся советский разведчик Наум Эйтингон и привлек к сотрудничеству. 20 августа 1940 года в далекой Мексике ледоруб Рамона раскроил череп злейшего врага И. Сталина — Льва Троцкого. Он был схвачен на месте и посажен в тюрьму. Пытки, издевательства уголовников, которых натравливали троцкисты, не сломили воли идейного мстителя. Как ни старались следователи, они так и не смогли добиться от Рамона признания в связях с советской разведкой — тот твердо стоял на своем: убил Троцкого по личным мотивам, из чувства ревности.
