Сергей Царев - Тайна рейса МН-17
— К фонтану спустимся? — вытянула шею Саманта.
— Не знаю, — Полковник пожал плечами. — Лучше где-нибудь посидеть.
— Ладно, пошли дальше.
— Дай мне еще пончик, — попросил Полковник. — Куда мы идем?
— На каменный мост, это в юго-восточной части парка.
По тому, как Саманта уверенно его вела, можно было предположить, что она хорошо знала расположение парка и место встречи.
— Тогда я успею еще и сэндвич съесть.
Саманта изучающе посмотрела на Полковника. Последняя реплика свидетельствовала, что он тоже хорошо знает расположение парка. Не встречался ли Полковник, подумала она, с Майклом здесь, в парке? А что она знает о Полковнике? О его личной жизни, друзьях? Почти ничего. Тихий человек, ведет замкнутый образ жизни, общается с сыном и незаметно корректирует его образование. С ним приятно общаться: весьма образован, сдержан, не жаден, умеет создавать праздничное настроение при встречах. Для чего знать больше? Планов на будущее, связанных с Полковником, у нее нет. Они живут параллельными жизнями, иногда они совпадают и совмещаются на какое-то время, и эти моменты доставляли им удовольствие. Ничего более пока. Таков был вердикт Саманты.
Хотя на вилле она испытала глубокое удивление, когда увидела, как адмирал и генерал, высокопоставленные чиновники ЦРУ и Пентагона, на равных и с почтением общались с Полковником. Ее все время подмывало спросить о той встрече, но она понимала, что ответ на ее вопрос находится в сейфе, на дверце которого имеется надпись «Не вскрывать, убьет!». А этого больше всего она не хотела, даже путем удовлетворения собственного любопытства.
Они были на Гапстоу Бридж — самом романтичном из каменных мостов Центрального парка — и остановились, чтобы полюбоваться красотой природы. Полковник смотрел на небольшую стайку уток, плавно скользившую по поверхности пруда.
— Какая безмятежность, — заметил Полковник, — идиллия. Кажется, что нет проблем. Кажется нам, а если тщательно проследить, то в этой стайке свои проблемы, свои жесткие правила и свои столкновения, свой бунт.
Саманта сделала вывод, что эта фраза отразила внутреннее напряжение Полковника перед встречей с Майклом. Что было причиной столь срочной встречи? Что думает он по этому поводу? Она понимала, что задавать вопросы на эту тему ей не положено по статусу. Она лишь высказала предположение:
— Если освободимся до двух часов, сходим в зоопарк, в дом пингвинов?
— Время существенно?
— В два часа кормят морских львов, а через полчаса — пингвинов.
Полковник посмотрел на Саманту, улыбнулся. Его умиляло что-то детское, что неожиданно пробивалось в Саманте вопреки ее желанию. Он обнял ее за плечи, нежно прижал к себе. Они стояли на мосту, им казалось, что время растворилось в тишине, в гладкой поверхности пруда.
Саманта не стала его торопить, а он продолжал наблюдать за утками, которые, словно почувствовав внимание, круто развернулись и направились к мосту. Сделав несколько кругов, они медленно скрылись под мостом. Полковник постоял с минуту, но, не дождавшись их возвращения, предложил Саманте продолжить путь. Она посмотрела на часы.
— Не опаздываем, но времени мало. Надо идти.
Майкл сидел на парковой скамейке и смотрел на пруд. Место было очень удобное — на возвышенности, что позволяло одновременно видеть значительную часть водной поверхности пруда, а с правой стороны был виден Гапстоу Бридж. Две фигуры замерли на мосту. Не Полковник ли, подумал Майкл, вместе с Самантой застыл там, наслаждаясь видом на пруд?
Майкл читал свежий номер The Wall Street Journal в ожидании Полковника. Когда из-за облаков выглядывало солнце, Майкл откладывал газету и наслаждался солнцем, прикрыв глаза. Иногда он сосредотачивал внимание на природе, но больше всего его интересовали белки. С одной из них он дружил. В редкие дни, когда он находил время на посещение Центрального парка, они встречались. Он подзывал ее свистом, она стремительно неслась к нему, требуя лакомства, которое находилось в пакете.
Как только Полковник с Самантой спустились с моста и по дорожке, делавшей плавный поворот направо, прошли немного вперед, они увидели Майкла, сидевшего на парковой скамейке и кормившего белку. Она абсолютно не обращала внимания на крупного мужчину, сидевшего в конце этой же скамейки и внимательно следившего за обстановкой. Метрах в пяти стояли еще два человека, изображавшие любителей природы. Еще должны быть люди, подумал Полковник, и стал внимательно поглядывать на деревья и кустарники за скамейкой. Очень быстро он обнаружил еще одного охранника по ходу движения — он стоял у дерева, а освещение не позволило обнаружить его сразу. Вся команда охранников на месте, отметил Полковник. Он посмотрел на часы, до назначенной встречи оставалось еще семь минут. Стало очевидно, что Майкл пришел раньше, чтобы покормить белку.
— Не помешаю?
— Нет, присаживайтесь, — Майкл немного подвинулся.
Его движение не понравилось белке, настороженно посмотревшей на незнакомца. На всякий случай она переместилась к другой ноге — подальше от подошедшего и его спутницы.
Саманта, понимая, что у Майкла серьезный разговор с Полковником, проговорила:
— Я прогуляюсь, если не возражаете.
— Можешь присоединиться к тем двум молодым людям, они охотно составят компанию, — посоветовал Майкл.
Он отложил газету, какое-то время смотрел на пруд, потом, не оборачиваясь к Полковнику, сказал:
— Почему я потревожил Вас? Если говорить честно, то на душе неспокойно. Какая-то тревога вселилась и не дает покоя. Вроде все идет по плану, даже лучше, чем ожидалось, — ввели санкции против России, Госдеп разогнался, и его не остановить. И все-таки тревога закралась и не проходит, хотя разумом понимаю, что повода для тревоги нет.
Полковник не ответил. Он слушал. Назначена встреча. Прозвучала тревога. Но не сформулирован вопрос. Только после этого он должен дать объяснение или разъяснение в зависимости от вопроса.
Белка продолжала настойчиво требовать лакомства, привстав на задние лапки, а передними упираясь на ногу Майкла.
— Да, моя девочка, — ласково обратился он к белке, — вот последнее, что осталось.
Майкл высыпал остатки из пакета перед белкой, она стала быстро перебирать остатки, что-то схватила и быстро направилась в сторону деревьев. Майкл, освободившись от настойчивого внимания белки, сосредоточился на разговоре:
— События развиваются в нужном русле, и возникает естественный вопрос: стоит ли реализовывать проект «Самолет»?
Вопрос прозвучал, прозвучал адресованным конкретно Полковнику. У него было несколько секунд, чтобы понять, чем вызвано сомнение Майкла. Возможно, что развитие ситуации в нужном русле вызывает желание снизить риски: сбить президентский борт — не рядовое событие в мировой политике. Тем более что президент России в настоящее время фигура номер один в мировой политике. Скорее всего, это надо положить в основу своего объяснения.
Полковник понимал, что в случае прекращения проекта он ничего не теряет в финансовом отношении. Но это был бы первый случай в его практике, когда его проект не будет осуществлен. Не по его вине, но для его будущего факт крайне неприятный. Заказчики с ним не советуются, достаточно одного прокола или намека на прокол, и его имя будет забыто, а он умрет как профессионал. Поэтому надо было бороться за проект. С этой мыслью Полковник начал выстраивать разговор:
— Вам решать, прекращать ли реализацию проекта, это не в моей компетенции. Могу только высказать свои мысли и предположения, дать объяснения по отдельным положениям проекта.
Майкл сидел задумчивый. Он мельком посмотрел на мелькнувший пушистый хвост белки, успевшей вернуться и подобрать последнее из остатков. Она больше не вернется, в этом он был убежден. Сделав глубокий выдох, он повернулся к Полковнику и внимательно посмотрел на него, словно пытался убедиться в уверенности собеседника.
— Поэтому мы и встретились в столь необычной обстановке, — заметил Майкл. — Хочу понять, насколько оправдан риск.
Точно, подумал Полковник, вопрос риска — вот что не дает покоя Майклу. В этом направлении и следует действовать.
— Я предполагаю, что неуверенность вызвана прежде всего необходимостью глубокого участия украинских силовиков в реализации проекта.
Майкл лишь слегка кивнул. Попал в яблочко, радостно подумал Полковник, надо развивать эту тему.
— Не скрою, первоначально я предполагал использовать иностранных летчиков, прежде всего польских. У поляков русофобия зашкаливает, можно было бы подобрать нужных летчиков, которые не задумываясь нажали бы гашетки до полного расхода боеприпасов. Тем более что они летали на советских самолетах Су-25 и Су-27, а также МиГ-29. Но имеем то, что имеем. Пришлось остановиться на украинских, с их проблемами в летной подготовке и дисциплине и профессионализме военного руководства.
