Рэймонд Хоуки - Побочный эффект
Как только с этим было покончено, Экланд скрутил жгут из бумаги и поджег его.
— Итак, даю вам ровно десять секунд, чтобы вы сказали, где находится Снэйт, — произнес он, возвращая зажигалку одному из десантников, — после этого я вас, сукины дети, поджарю.
Экланд сосчитал до десяти и, печально покачав головой, подошел к рыжебородому великану, который пытался зарубить его топором.
Бородач, окутанный парами бензина, отвернул от огня покрытое запекшейся кровью лицо.
— Ты что, сволочь, рехнулся? — выкрикнул он. — Где же он еще может прятаться? Только здесь, в здании…
— Я и сам знаю, что в здании, — ответил Экланд, поворачивая бумажный жгут так, чтобы он побыстрее разгорался. — Мне надо знать, где именно.
— Не знаю! Клянусь господом богом, не знаю!
Экланд отступил на шаг.
— Ну что ж, не хочешь по-моему, пусть будет по-твоему, — сказал он и в тот момент, когда в дверях появился Кэнтрел, кинул горящую бумагу под ноги пленнику.
Привязанный к стулу бородач рванулся и упал вместе со стулом в сторону от пламени. Тут остальные пленники хором стали кричать и громко ругаться.
Фицпатрик бросился вперед и затоптал горящую бумагу. Несмотря на общий гвалт, он что-то понял.
— Скорей, за мной! — крикнул он Экланду, взглянув на часы. — Мы еще успеем!
Не обращая внимания на увещевания Кэнтрела, требующего лететь немедленно, они, перепрыгивая через три ступеньки, взбежали по лестнице, промчались по коридору направо и снова очутились в комнате, где впервые встретились с Фицпатриком.
Взяв у Экланда фонарик, Фицпатрик быстро пошел вдоль круглых контейнеров, пока в предпоследнем не нашел того, кого искал, — голого мужчину с грудью, поросшей седыми волосами и забинтованной головой.
— Я уверен — это он!
Экланд пожал плечами.
— Ну что ж, коли так — будем действовать. — Схватив дробовик за ствол, он с размаху опустил приклад на верхнюю крышку контейнера.
По пластмассе поползли белые трещины, и мужчина в контейнере зашевелился. Следующим ударом Экланд пробил брешь в крышке контейнера, и человек быстро свернулся калачиком. Экланд обрушивал на крышку удар за ударом, пока она не разлетелась на куски. Мужчина в контейнере все это время извивался, тщетно пытаясь прикрыть свою наготу.
Отбросив дробовик в сторону, Экланд вытащил мужчину из контейнера и сорвал бинты. Показавшееся из-под повязки лицо было бы точной копией физиономии того человека, которого они видели возле аквариума, если бы не морщины, делавшие его похожим на печеное яблоко, и пожелтевшие старческие зубы.
Тяжело дыша, Экланд взглянул на Фицпатрика.
— Это точно он?
— Он!
Вздохнув с облегчением, Экланд рывком поставил Снэйта на ноги и стал шарить по карманам в поисках наручников.
— Кстати, который сейчас час? — спросил он.
Фицпатрик осветил циферблат часов фонариком и поднес их к уху.
— Странно, — сказал он, не отрывая глаз от Снэйта. — У меня часы остановились…
34
Форрестол отогнул манжету шелковой рубашки и нажал на кнопку электронных часов.
— Черт побери, почему они так опаздывают? — сказал он с раздражением.
Было уже двадцать пять минут одиннадцатого, а предполагалось, что «Буффало» приземлится на военно-воздушной базе Хоумстэд около десяти. Однако не сам факт опоздания волновал министра юстиции и всех, кто находился вместе с ним на контрольно-диспетчерском пункте.
Форрестол вовсе и не рассчитывал, что «Буффало» прибудет точно по расписанию, словно пассажирский самолет: слишком много непредвиденных обстоятельств могло возникнуть. Эпицентр урагана мог оказаться над островом Гиппократа с опозданием, и фронт урагана мог быть шире, чем предполагали, и скорость меньше, поэтому у группы специального назначения могло оказаться больше времени в запасе…
И однако все с нетерпением ждали радиосигналов с «Буффало». Несмотря на многочисленные попытки, установить контакт с самолетом пока не удавалось. Не появлялся он и на экранах радиолокаторов.
Форрестол опустил руку в карман модного черного парижского пальто и снова взглянул на перечень дел, намеченных на сегодняшний день. Когда он успеет все провернуть, если уже сейчас ясно, что самолет безнадежно опаздывает?
Предполагалось, как только «Буффало» приземлится, Форрестол с группой опытных разведчиков побеседует с каждым из летчиков и со всеми участниками штурмовой группы. После того как станут известны все детали операции, они проинформируют президента, и с этой минуты начнется работа над окончательным текстом речи, с которой президент собирается выступить вечером по телевидению. Было подготовлено несколько вариантов президентской речи — в зависимости от того, насколько удачной окажется операция.
Если все пройдет хорошо, состоится краткая церемония, в ходе которой президент по телефону лично поздравит летчиков и командира штурмовой группы.
Наряду со всем этим необходимо было провести еще ряд мероприятий: карета «скорой помощи» отвезет Клэр Теннант в специально приготовленную для нее палату-люкс в госпитале на территории военной базы (куда к тому времени должны привезти и всех раненых), а Снэйта и других пленников без лишнего шума доставят в Главное управление полиции Майами, где им будет предъявлено официальное обвинение. После чего Форрестол вернется в Вашингтон на самолете со специально оборудованной фотолабораторией и комнатой для представителей прессы. За четыре полетных часа специалисты-фотографы из ФБР проявят и отпечатают снимки, сделанные в ходе операции и после нее, затем Форрестол и директор Международного агентства по связям отберут нужные снимки и вместе с детальным описанием хода операции передадут их представителям телеграфных агентств ровно в четверть восьмого по восточному времени, когда президент закончит свое выступление.
Форрестол жестом отказался от кофе и снова взглянул на часы. Тридцать пять минут одиннадцатого, а никаких вестей от «Буффало» по-прежнему нет.
И вдруг его перестало волновать, разбился самолет или нет; главное — где он мог упасть. И чем больше вариантов мысленно перебирал Форрестол, тем больше ему хотелось, чтобы самолет потерпел аварию на подлете к острову или на обратном пути.
Вскочив с места, Форрестол нетерпеливо заходил взад-вперед. Если бы точно знать, что самолет действительно разбился, — это была бы половина дела. Тогда он посоветовал бы президенту выступить с заранее подготовленной речью об энергетическом кризисе, сам же тем временем принял бы меры, чтобы вся эта история с операцией была забыта и похоронена.
— Боже мой! — завопил он. — Может кто-нибудь наконец сказать мне, что с ними случилось?
— Мы делаем все, что в наших силах, — отозвался командир базы полковник Гестлер.
— Делаете все, но вы же их не ищете!
— Ищем! — запротестовал Гестлер, показав рукой на экраны радаров. Как и все, кому приходилось иметь дело с Форрестолом, он с первого момента возненавидел его.
— Вы здесь сидите, а их надо искать там!
— Если вы хотите, чтобы мы начали поиски, то сейчас еще не время, — сказал Гестлер, отходя подальше от министра юстиции, чтобы заняться чем-то более полезным. — Пока ураган не ушел из этого района, начинать поиски бессмысленно.
Зазвонил один из телефонов в диспетчерской, и дежурный офицер снял трубку.
— Вас к телефону, господин генерал, — сказал он Форрестолу. — Господин президент вас просит.
Форрестол с недовольной миной выхватил трубку у офицера.
— Дела неважные, господин президент, я предпринимаю все возможное, но, к сожалению, не получаю здесь должной поддержки.
Пока Форрестол объяснялся с президентом, Гестлер подошел к другому телефону и набрал номер.
— Послушай, — начал он, стараясь говорить как можно тише и повернувшись спиной к министру юстиции. — Меня тут обвиняют во всех смертных грехах — ты знаешь, кто… Похоже, мы потеряли СЭМ-ноль-один. Боюсь, что это так. Хотелось бы, чтоб вы еще раз оповестили станции береговой охраны между Саванной и Сан-Хуаном, ладно? Да, я знаю, что Нью-Йорк уже просил их усилить наблюдение, но ты еще раз напомни: пусть держат ухо востро и не спят у локаторов. Хорошо?
Гестлер не успел еще повесить трубку, как услышал слова Форрестола:
— Вы не должны, господин президент, ни в чем винить себя. Нет, я не хочу сказать, что предупреждал вас. Хотя я, как вы знаете, не был сторонником этой операции. И тем не менее я не ожидал, что все так кончится. — Форрестол передал трубку дежурному офицеру и повернулся к Гестлеру. — Мне кажется, надо проинформировать Липпенкотта, — сказал он. Казалось, он уже забыл о своем предложении начать поиски самолета. — Кстати, где он сейчас?
Гестлер сказал, что Липпенкотт ждет в его кабинете. Форрестол кивнул.
